(no subject)
Читаю дневники Шапориной уже два месяца. Чтение затянулось, так как читаю не регулярно и сами дневники бесконечные. Это не мемуары, а именно дневники со времён беспечного девичества Любочки Яковлевой до самой смерти уставшей и измученной Шапориной. Человек выживает в советском аду ценой невероятных усилий, и через все записи рефреном проходит тоска по Италии, мечты вернуться туда хотя бы один единственный раз. Читаю эти дневники и физически ощущаю такую же тоску.
Я бывала в Италии много раз и в разных городах, последний раз - лет семнадцать назад с мужем, и с тех пор мои восторженные чувства к Италии как-то притупились и остыли в унисон датской погоде, а язык забылся за полной ненадобностью. После моего возвращения из Москвы моё маленькое семейство обрадовало меня чудесным сюрпризом, совершенно неожиданно они забронировали на время осенних каникул путешествие в Рим. Это была неделя безграничного, ничем не замутнённого счастья. Горюю сильно от того, что из-за меня, старой дуры, мы опоздали на рейс в Рим и потеряли один день. Третью неделю меня обуревают противоречивые чувства: уношусь мыслями обратно и прокручиваю в голове каждую минуту пережитого счастья, перед глазами мелькают радостные солнечные картины, а за окном холод, дождь, и в душе тоже суровая датская осень.
Боюсь, что мечтать о следующей поездке в Италию мне придётся очень долго. Всё идёт к тому, что таким как я скоро вообще на улицу запретят выходить, хорошо, если за колючую проволоку не отправят. Но и для остальных перспективы мне видятся совсем не радужные.
Я бывала в Италии много раз и в разных городах, последний раз - лет семнадцать назад с мужем, и с тех пор мои восторженные чувства к Италии как-то притупились и остыли в унисон датской погоде, а язык забылся за полной ненадобностью. После моего возвращения из Москвы моё маленькое семейство обрадовало меня чудесным сюрпризом, совершенно неожиданно они забронировали на время осенних каникул путешествие в Рим. Это была неделя безграничного, ничем не замутнённого счастья. Горюю сильно от того, что из-за меня, старой дуры, мы опоздали на рейс в Рим и потеряли один день. Третью неделю меня обуревают противоречивые чувства: уношусь мыслями обратно и прокручиваю в голове каждую минуту пережитого счастья, перед глазами мелькают радостные солнечные картины, а за окном холод, дождь, и в душе тоже суровая датская осень.
Боюсь, что мечтать о следующей поездке в Италию мне придётся очень долго. Всё идёт к тому, что таким как я скоро вообще на улицу запретят выходить, хорошо, если за колючую проволоку не отправят. Но и для остальных перспективы мне видятся совсем не радужные.