Последнее Рождество
Заносили снежные метели
От сапог глубокие следы
И не видно было как редели
Отходивших воинов ряды.
Степь тянулась беспредельно-гладкой.
Затекали ноги от ходьбы.
День грядущий был для всех загадкой,
Был игрою счастья и судьбы.
Застывало тело от озноба,
Кровь чернела пятнами в снегу.
Привалясь у снежного сугроба,
Отвечали залпами врагу.
Выли пули вместе с непогодой,
Разрывалась в воздухе шрапнель
И торчала ледяной колодой
На солдатах бурая шинель.
Но напрасно, атакуя лавой,
Горячили красные коней, -
Их встречал короткою расправой
Меткий залп. Чем ближе - тем верней.
А когда окончились патроны, -
Для удара строились стрелки.
Задержался с конницей Буденный,
Не прорвав Дроздовские штыки.
Поздней ночью мы достигли рощи
И во мгле предутренней зари
Выбирали мы из сумок тощих
Выданные где-то сухари.
Так в пургу, под сломанной сосною,
Провели сочельник Рождества …
Покрывались снежною пеленою
Люди, степь и дальняя Москва.
1919 год. Генкин Александр Григорьевич, поручик Дроздовского стрелкового полка.
От сапог глубокие следы
И не видно было как редели
Отходивших воинов ряды.
Степь тянулась беспредельно-гладкой.
Затекали ноги от ходьбы.
День грядущий был для всех загадкой,
Был игрою счастья и судьбы.
Застывало тело от озноба,
Кровь чернела пятнами в снегу.
Привалясь у снежного сугроба,
Отвечали залпами врагу.
Выли пули вместе с непогодой,
Разрывалась в воздухе шрапнель
И торчала ледяной колодой
На солдатах бурая шинель.
Но напрасно, атакуя лавой,
Горячили красные коней, -
Их встречал короткою расправой
Меткий залп. Чем ближе - тем верней.
А когда окончились патроны, -
Для удара строились стрелки.
Задержался с конницей Буденный,
Не прорвав Дроздовские штыки.
Поздней ночью мы достигли рощи
И во мгле предутренней зари
Выбирали мы из сумок тощих
Выданные где-то сухари.
Так в пургу, под сломанной сосною,
Провели сочельник Рождества …
Покрывались снежною пеленою
Люди, степь и дальняя Москва.
1919 год. Генкин Александр Григорьевич, поручик Дроздовского стрелкового полка.