Не было печали, черти накачали
Муж вчера пришёл домой встревоженный и первым делом начал выспрашивать провожаю ли я Аню в школу и встречаю ли после уроков.
Мы с Аней ещё осенью договорились, что я по-прежнему провожаю её, но домой она возвращается одна, школа у нас совсем рядом, метров 300 от дома. Иногда она половину пути идёт с мальчиками-одноклассниками, которые тоже не ходят в продлёнку, а иногда с учителем нулевого класса, он паркуется на нашей улице. Если честно, то я начинаю дёргаться, если Аня немного задерживается, бывает выхожу и смотрю на дорогу. Звонить бесполезно, телефон лежит в рюкзаке и звонок отключён.
В общем три дня назад напали на девочку в деревне, радом с которой мы раньше жили. Это такое благополучное тихое местечко, где живут богатенькие из ближайшего городка, все друг друга знают, общаются: совместные пикники, футбольные матчи и тд. Девочку, которая шла из школы, в ней учились и дети моего мужа, пытались запихнуть в микроавтобус, но ей как-то удалось вырваться. Но это ещё не всё. На следующий день, то есть позавчера, в городке на полпути между нашим прежним местом жительства и нынешним напали на улице посреди бела дня на десятилетнюю девочку. Девочка вырвалась и убежала, мужчина бежал за ней и пытался схватить.
Это полный пипец какой-то! Мы живём в такой тиши и глуши, маленькие дети одни ходят и даже ездят в школу на автобусе довольно далеко, я нескольких знаю. Я новости не читала, спросила мужа, были ли нападавшие датчанами. Муж ответил, ну, их же не помайли, никто не знает. Я говорю, но девочки-то наверное дали описание нападавших. Муж опять удивился, как же, мол, девочкам понять, датчане они или нет. Да, канешна, невидно датчанин, или негр, или араб, или цыган. Больше всего меня поразило, что муж спокойно ответил: ну, ты же сама понимаешь, что об этом никогда не напишут. А цыган, да и всех остальных, у нас стало много.
Придётся теперь забирать Аню из школы.
Мы с Аней ещё осенью договорились, что я по-прежнему провожаю её, но домой она возвращается одна, школа у нас совсем рядом, метров 300 от дома. Иногда она половину пути идёт с мальчиками-одноклассниками, которые тоже не ходят в продлёнку, а иногда с учителем нулевого класса, он паркуется на нашей улице. Если честно, то я начинаю дёргаться, если Аня немного задерживается, бывает выхожу и смотрю на дорогу. Звонить бесполезно, телефон лежит в рюкзаке и звонок отключён.
В общем три дня назад напали на девочку в деревне, радом с которой мы раньше жили. Это такое благополучное тихое местечко, где живут богатенькие из ближайшего городка, все друг друга знают, общаются: совместные пикники, футбольные матчи и тд. Девочку, которая шла из школы, в ней учились и дети моего мужа, пытались запихнуть в микроавтобус, но ей как-то удалось вырваться. Но это ещё не всё. На следующий день, то есть позавчера, в городке на полпути между нашим прежним местом жительства и нынешним напали на улице посреди бела дня на десятилетнюю девочку. Девочка вырвалась и убежала, мужчина бежал за ней и пытался схватить.
Это полный пипец какой-то! Мы живём в такой тиши и глуши, маленькие дети одни ходят и даже ездят в школу на автобусе довольно далеко, я нескольких знаю. Я новости не читала, спросила мужа, были ли нападавшие датчанами. Муж ответил, ну, их же не помайли, никто не знает. Я говорю, но девочки-то наверное дали описание нападавших. Муж опять удивился, как же, мол, девочкам понять, датчане они или нет. Да, канешна, невидно датчанин, или негр, или араб, или цыган. Больше всего меня поразило, что муж спокойно ответил: ну, ты же сама понимаешь, что об этом никогда не напишут. А цыган, да и всех остальных, у нас стало много.
Придётся теперь забирать Аню из школы.