В порядке дискуссии
Я как-то уже писала, что приобрела "Аэлиту" с иллюстрациями Игоря Олейникова изд-ва Мещерякова. В принципе неплохая книга получилась у Мещерякова по нынешним временам: хорошего формата, приятная обложка, картинок в меру, правда, бумага мелованная и томик чересчур увесистый, буква "Ё", понятное дело, отсутствует.
Пару недель назад я созрела для перечитывания романа, последний раз читала "Аэлиту" ещё в нежном школьном возрасте, и более детального рассматривания)
В четыре часа дня в Петербурге, на проспекте Красных Зорь, появилось странное объявление - небольшой серой бумаги листок, прибитый гвоздиками к облупленной стене пустынного дома... Объявление заслуживало большого внимания. Скайльс, любопытствуя, прочёл его, придвинулся ближе, проаёл рукой по глазам, перечёл ещё раз... В объявлении стояло: "Инженер М. С. Лось приглашает желающих лететь с ним 18 августа на планету Марс, явиться для личных переговоров от 6 до 8 вечера. Ждановская набережная, дом 11, во дворе". Это было написано - обыкновенно и просто, обыкновенным чернильным карандашом.
В этой картинке мне особенно понравилась скурпулёзность иллюстратора в воспроизведении текста объявления и понятный почерк. Ну и "ДЕКРЕТЪ", понятное дело, ядрёныть-матрёныть, куда ж без него-то?
Скайльс вошёл на плохо мощённый двор, заваленный ржавым железом и бочонками от цемента. Чахлая трава росла на грудах мусора, между спутанными клубками проволок, поломанными частями станков. В глубине двора отсвечивали закатом пыльные окна высокого сарая.
Толстой почему-то забыл написать про болтающееся на верёвках стиранное бельё, за которым не видно ничего.
А вот, кстати, и сам корреспондент американской газеты Арчибальд Скайльс, наконец повернулся в нам лицом, знакомьтесь.
Грустный такой дядька! Канешна, чего ж веселиться, если жизнь занесла в варварскую Московию. Зато его образ взбодрили брызгами туши. Я вот думаю, чем брызгали. Моя Аня обычно взбадривает свои картинки зубной щёткой.
Под этой картинкой издатель сам разместил очень подходящий текст:
... Четырёхсаженное яйцо,наискось, как ракета, взвилось над толпой, устремилось к западу...
Толпа, понятно, какая надо толпа и лица говорящие, финно-угорско-татарские русские.
Аппарат летел к скалам, - они были совсем близко, залитые сбоку солнцем. Лось подумал ... через секунду - смерть. В эту долю секунды Лось заметил на ледяной равнине, близ скал, - словно развалины города.
Это просто концептуальная картинка!
Тёмно-синее, как море в грозу, ослепительное, бездонное небо увидели Гусев и Лось, вылезая из аппарата. Пылающее, косматое солнце стояло высоко над Марсом... Аппарат лежал на оранжево-апельсиновой, плоской равнине.
Даже комментировать не буду!
Нет, в книге есть картинки и получше, гораздо более точно привязанные к тексту, более эмоциональные и высоко художественные.
Опять что-то мне ржать захотелось: подпись под картинкой краткая и выразительная!
Тут тоже всё понятно.
Есть совсем хорошие картинки из "Истории сказочного воздухоплавания".
Не хватает подписи: "Земля, прощай!" В смысле, Марс)))
Я вот уже который день думаю, мне одной кажется, что это просто халтура художника, сидящего на конвейере? Особенно сильно ощущается беспомощность этих картинок на фоне изысканного узора, сплетённого великим писателем из скупых слов, вызывающих глубочайшие эмоции и чувства.
Пару недель назад я созрела для перечитывания романа, последний раз читала "Аэлиту" ещё в нежном школьном возрасте, и более детального рассматривания)
В четыре часа дня в Петербурге, на проспекте Красных Зорь, появилось странное объявление - небольшой серой бумаги листок, прибитый гвоздиками к облупленной стене пустынного дома... Объявление заслуживало большого внимания. Скайльс, любопытствуя, прочёл его, придвинулся ближе, проаёл рукой по глазам, перечёл ещё раз... В объявлении стояло: "Инженер М. С. Лось приглашает желающих лететь с ним 18 августа на планету Марс, явиться для личных переговоров от 6 до 8 вечера. Ждановская набережная, дом 11, во дворе". Это было написано - обыкновенно и просто, обыкновенным чернильным карандашом.
В этой картинке мне особенно понравилась скурпулёзность иллюстратора в воспроизведении текста объявления и понятный почерк. Ну и "ДЕКРЕТЪ", понятное дело, ядрёныть-матрёныть, куда ж без него-то?
Скайльс вошёл на плохо мощённый двор, заваленный ржавым железом и бочонками от цемента. Чахлая трава росла на грудах мусора, между спутанными клубками проволок, поломанными частями станков. В глубине двора отсвечивали закатом пыльные окна высокого сарая.
Толстой почему-то забыл написать про болтающееся на верёвках стиранное бельё, за которым не видно ничего.
А вот, кстати, и сам корреспондент американской газеты Арчибальд Скайльс, наконец повернулся в нам лицом, знакомьтесь.
Грустный такой дядька! Канешна, чего ж веселиться, если жизнь занесла в варварскую Московию. Зато его образ взбодрили брызгами туши. Я вот думаю, чем брызгали. Моя Аня обычно взбадривает свои картинки зубной щёткой.
Под этой картинкой издатель сам разместил очень подходящий текст:
... Четырёхсаженное яйцо,наискось, как ракета, взвилось над толпой, устремилось к западу...
Толпа, понятно, какая надо толпа и лица говорящие, финно-угорско-татарские русские.
Аппарат летел к скалам, - они были совсем близко, залитые сбоку солнцем. Лось подумал ... через секунду - смерть. В эту долю секунды Лось заметил на ледяной равнине, близ скал, - словно развалины города.
Это просто концептуальная картинка!
Тёмно-синее, как море в грозу, ослепительное, бездонное небо увидели Гусев и Лось, вылезая из аппарата. Пылающее, косматое солнце стояло высоко над Марсом... Аппарат лежал на оранжево-апельсиновой, плоской равнине.
Даже комментировать не буду!
Нет, в книге есть картинки и получше, гораздо более точно привязанные к тексту, более эмоциональные и высоко художественные.
Опять что-то мне ржать захотелось: подпись под картинкой краткая и выразительная!
Тут тоже всё понятно.
Есть совсем хорошие картинки из "Истории сказочного воздухоплавания".
Не хватает подписи: "Земля, прощай!" В смысле, Марс)))
Я вот уже который день думаю, мне одной кажется, что это просто халтура художника, сидящего на конвейере? Особенно сильно ощущается беспомощность этих картинок на фоне изысканного узора, сплетённого великим писателем из скупых слов, вызывающих глубочайшие эмоции и чувства.