Культ Личности
В прошлое воскресенье в школе, которую посещают наши девицы, состоялся "выпускной" концерт. Школа эта по-совместительству является также Хабадской синагогой, русско-еврейским культурным центром, детским садом, и много чем ещё. И вообще, она заслуживает чтобы о ней написали, не потому что хорошая или плохая, а потому что она - Явление. Хотя бы из-за того что сегодня вечером 5-классники будут исполнять "Одиссею", а наша Сара исполняет роль Афины-Паллады. Для тех, кто не понял остроту ситуации, повторяю - школа y нac Хабадская. У меня несколько человек уже спросили, как это совмещается с еврейским образованием. А так и совмещается. Отлично совмещается. Директор у нас такой. Дан. Он собственно и есть школа, поскольку сотворил её 3 года назад, как Господь Б-г, из ничего, и каждый день из этого самого ничего и продолжает творить. А если расслабится на секунду, то от школы не останется ничего, кроме горстки плачущих и рвущих на себе волосы родителей.
Так вот. Дан - хабадник, бывший москвич, выпускник 57-ой что-ли школы, на всю голову ушибленный Хасидизмом и математикой. Сочетание не то чтобы очень редкое, но всё равно пугающее. Он подвижник. Таких людей больше не делают. То-есть делают, конечно, иначе откуда бы взяться Дану, но рецепт не очевиден. Он мужественно переносит все испытания, валящиeся на его голову, включая темпераментных еврейских
бабушек/дедушек, и панически боится только одного, как я недавно с восторгом выяснила - своих маленьких девочек 3-ёх и 5-и лет. Что впрочем мне, как счастливой обладательнице маленькой девочки, по-человечески понятно.
Учеников для школы Дану доставать нелегко. Русские родители любят математику но не любят еврейское образование. А американцы математику может и любят, но не настолько чтобы школу менять. Поэтому у Дана выработалась бульдожья хватка, которой он хватает за горло потенциальные жертвы. Нас он душил два года, пока мы не сдались и не покорились неизбежному. Надо сказать, не пожалели. Но о школе как-нибудь потом, а пока вернёмся к нашему герою.
Ему сопутствует мощная хашгаха прати, то бишь, персональная везуха. Она распространяется также на школу, поскольку Дан и есть школа (см. выше). Про везуху эту рассказывают легенды, все имеющие что-то общее с дешёвыми киношными приёмами. Например. Одной из воспитательниц детского сада срочно понадобилось уйти к врачу в рабочее время, а замены никакой нет. Детей одних не оставить. Что делать непонятно. Сидят, ломают головы. Вдруг, как в сказке ... открывается дверь, заходит молоденькая девушка. Представляется, обЪясняет, что в её учебном заведении требуются community service hours, которые она должна срочно заработать, и нельзя ли ей вот прямо сейчас, сию минуту,
поработать в этой замечательной школе. Администрация милостиво соглашается, все довольны.
А как-то и мне довелось поучаствовать свидетелем. Было это в те времена, когда мы ещё ежегодно мучались школьным вопросом. Время года как раз такое наступило. Собрались у Дана в синагоге (которая школа, детсад, и т.д.) сам Дан, подружка моя, с которой мы вместе ежегодно мучались (так нам веселее было), другая подружка, которая пару лет назад уже отмучалась и отдала своего ребёнка в Самую Лучщую Школу, и я. Сидим, обсуждаем тонкости программы на следующий учебный год. Типа, Танаха нам мало, хорощо бы ещё Пророков, да Галаху с Мишной, да сочинений побольше, да географию какую, а математики можно и поменьше. Короче, приятно коротаем время.
И тут спускаются откуда-то с верхов представители Бостонского КСП. Они раз в неделю встречаются у Дана в синагоге, он с них денег не берёт, а за это они несколько раз в год на добровольных началах помогают по хозяйству, что там понадобится. На сей раз понадобилось покрасить рамы.
Рамы-то они покрасили, да на место ставить не хотят, краска мол не высохла. Дан им объясняет, что завтра утром дети придут, свежий воздух это прекрасно, но всё-же Бостонская зима ... А они в ответ, никак нельзя, зови кого-нибудь на утро. И ушли. В комнате воцаряется сочувственная тишина. Дан мучительно соображает, что-бы предпринять. В 6 утра придёт бразильский человек убирать школу. Бразильский человек живёт у Дана в доме, денег Дан с него не берёт, а за это он исполняет обязанности уборщика в школе. Одному ему однако не справиться, а в русскую синагогу в 6 утра и молиться-то никто не придёт, тем паче по хозяйству.
Дан чешет в затылке, в глазах появляется еврейская грусть, он толкует о том что хорошо быть богатым и здоровым, были бы деньги, нанял бы нормальных рабочих и т.д. И вдруг как в сказке ... открывается дверь и заходит Боря, еврейский рабочий, матерщинник и алкаш, и вообще отличный мужик. Боря пару лет жил на чердаке, пардон, в мансарде над школой. Денег Дан с него не брал, а за это Боря принимал активное участие во всех хозяйственно-строительных начинаниях. Недавно Боря женился и из синагоги уехал, поскольку на мансарде, как известно, живут только очень свободные художники. Но забот не оставляет. В том числе, устанавливает сцену перед школьными праздниками в помещении синагоги, после чего она превращается в концертный зал (наша школа больше всего напоминает квартиру #50, только там Cатана, а у нас Б-жественное присутствие).
Боря входит и с порога объявляет Дану, что завтра взял на работе отгул, чтобы сцену устанавливать, поскольку Пурим скоро и Пуримщпиль на носу. Дан подскакивает на стуле, еврейская тоска исчезает из глаз. "А ты можешь начать устанавливать в 6 утра?" - спрашивает он Борю. "В 6 так в 6" - соглашается покладистый Боря и удаляется куда-то в дебри русско-еврейского культурного центра. "Вот видите" - торжествующе обращается к нам Дан, - "а вы говорите, что Б-га нет!"
Так вот. Дан - хабадник, бывший москвич, выпускник 57-ой что-ли школы, на всю голову ушибленный Хасидизмом и математикой. Сочетание не то чтобы очень редкое, но всё равно пугающее. Он подвижник. Таких людей больше не делают. То-есть делают, конечно, иначе откуда бы взяться Дану, но рецепт не очевиден. Он мужественно переносит все испытания, валящиeся на его голову, включая темпераментных еврейских
бабушек/дедушек, и панически боится только одного, как я недавно с восторгом выяснила - своих маленьких девочек 3-ёх и 5-и лет. Что впрочем мне, как счастливой обладательнице маленькой девочки, по-человечески понятно.
Учеников для школы Дану доставать нелегко. Русские родители любят математику но не любят еврейское образование. А американцы математику может и любят, но не настолько чтобы школу менять. Поэтому у Дана выработалась бульдожья хватка, которой он хватает за горло потенциальные жертвы. Нас он душил два года, пока мы не сдались и не покорились неизбежному. Надо сказать, не пожалели. Но о школе как-нибудь потом, а пока вернёмся к нашему герою.
Ему сопутствует мощная хашгаха прати, то бишь, персональная везуха. Она распространяется также на школу, поскольку Дан и есть школа (см. выше). Про везуху эту рассказывают легенды, все имеющие что-то общее с дешёвыми киношными приёмами. Например. Одной из воспитательниц детского сада срочно понадобилось уйти к врачу в рабочее время, а замены никакой нет. Детей одних не оставить. Что делать непонятно. Сидят, ломают головы. Вдруг, как в сказке ... открывается дверь, заходит молоденькая девушка. Представляется, обЪясняет, что в её учебном заведении требуются community service hours, которые она должна срочно заработать, и нельзя ли ей вот прямо сейчас, сию минуту,
поработать в этой замечательной школе. Администрация милостиво соглашается, все довольны.
А как-то и мне довелось поучаствовать свидетелем. Было это в те времена, когда мы ещё ежегодно мучались школьным вопросом. Время года как раз такое наступило. Собрались у Дана в синагоге (которая школа, детсад, и т.д.) сам Дан, подружка моя, с которой мы вместе ежегодно мучались (так нам веселее было), другая подружка, которая пару лет назад уже отмучалась и отдала своего ребёнка в Самую Лучщую Школу, и я. Сидим, обсуждаем тонкости программы на следующий учебный год. Типа, Танаха нам мало, хорощо бы ещё Пророков, да Галаху с Мишной, да сочинений побольше, да географию какую, а математики можно и поменьше. Короче, приятно коротаем время.
И тут спускаются откуда-то с верхов представители Бостонского КСП. Они раз в неделю встречаются у Дана в синагоге, он с них денег не берёт, а за это они несколько раз в год на добровольных началах помогают по хозяйству, что там понадобится. На сей раз понадобилось покрасить рамы.
Рамы-то они покрасили, да на место ставить не хотят, краска мол не высохла. Дан им объясняет, что завтра утром дети придут, свежий воздух это прекрасно, но всё-же Бостонская зима ... А они в ответ, никак нельзя, зови кого-нибудь на утро. И ушли. В комнате воцаряется сочувственная тишина. Дан мучительно соображает, что-бы предпринять. В 6 утра придёт бразильский человек убирать школу. Бразильский человек живёт у Дана в доме, денег Дан с него не берёт, а за это он исполняет обязанности уборщика в школе. Одному ему однако не справиться, а в русскую синагогу в 6 утра и молиться-то никто не придёт, тем паче по хозяйству.
Дан чешет в затылке, в глазах появляется еврейская грусть, он толкует о том что хорошо быть богатым и здоровым, были бы деньги, нанял бы нормальных рабочих и т.д. И вдруг как в сказке ... открывается дверь и заходит Боря, еврейский рабочий, матерщинник и алкаш, и вообще отличный мужик. Боря пару лет жил на чердаке, пардон, в мансарде над школой. Денег Дан с него не брал, а за это Боря принимал активное участие во всех хозяйственно-строительных начинаниях. Недавно Боря женился и из синагоги уехал, поскольку на мансарде, как известно, живут только очень свободные художники. Но забот не оставляет. В том числе, устанавливает сцену перед школьными праздниками в помещении синагоги, после чего она превращается в концертный зал (наша школа больше всего напоминает квартиру #50, только там Cатана, а у нас Б-жественное присутствие).
Боря входит и с порога объявляет Дану, что завтра взял на работе отгул, чтобы сцену устанавливать, поскольку Пурим скоро и Пуримщпиль на носу. Дан подскакивает на стуле, еврейская тоска исчезает из глаз. "А ты можешь начать устанавливать в 6 утра?" - спрашивает он Борю. "В 6 так в 6" - соглашается покладистый Боря и удаляется куда-то в дебри русско-еврейского культурного центра. "Вот видите" - торжествующе обращается к нам Дан, - "а вы говорите, что Б-га нет!"