Спартак. Большой театр. 13 02 15. Денис Родькин, Владислав Лантратов.
Мальчики выросли!!! Эта эмоция вместе с восторгом от спектакля переполняет меня до краев - как я боялась идти на этот состав, и какое удовольствие они мне подарили…
Но сначала - моя огромная благодарность Ксении, как хорошо, что на свете существуют верные друзья, не только способные собраться на все три Спартака, но и нашедшие в себе мужество признаться, что это все же перебор, и можно поделиться билетом с ближним. А я, как всегда с чем-то стоящим - не собиралась, так как решила, что переела Спартаков в прошлом сезоне и в этом сделаю перерыв. Куда там… Как только вывесили составы, я, естественно, поняла, что обязана как минимум посмотреть на Дениса, особенно учитывая, что я его Спартака не видела, зато видела его последнего Зигфрида и крайне воодушевилась. Так что, если бы не вышло, я бы очень мучилась. Ксень, спасибо!
Пользуясь случаем, раз уж зашел разговор про билеты… Люди добрые! У меня сейчас такая же ситуация с Жизелью 28-го. Зареклась в этом сезоне смотреть Жизель, но теперь понимаю, что не прощу себе, если пропущу… Ну а вдруг у кого есть лишний? С меня - предельно вдохновенный текст и неземная благодарность!!! Спекулянтов не кормлю принципиально.
Ну и к нашим римлянам.
КРАСС!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Сначала я думала, что так и назову отзыв - «Красс». Влад шикарен!!!! Простите мне экзальтацию, но я наблюдаю, как он растет просто на глазах, и в этот раз мое сердце забилось от восторга с первого его появления на сцене. А ведь как я его ругала… Здесь - полтора года назад, когда он только вводился в эту партию. Я думала - это безнадежно - настолько инфантилен и карикатурен был его образ. Здесь - чуть меньше года назад - я взглянула на него по-другому. Он очевидно работал над ролью, да и уверенности у него прибавилось. Я разглядела его легкие прыжки, его графичную пластику, и хотя он не показался мне достаточно зрелым для этого образа, но отвлеченно им можно было любоваться. Потом Влад прибавлял в других спектаклях, весь год он был лучше и лучше - и вот, сегодня на колеснице стоял роскошный молодой полководец, который спрыгнул с нее с грацией и уверенностью тигра и хозяина положения. И со своим лицом))) МАМА!!! Как говорила Татьяна Тарасова по другому, правда, поводу - «Я готова выброситься на лед!». Я готова была выброситься на сцену от восторга (лететь, правда, было далековато - но еще и чувство полета в бонус!..))) Вот так, вцепившись в спинку переднего кресла, не дыша от счастья и улыбаясь во все тридцать два зуба, я и наблюдала за демонстрацией римского непобедимого величия, прекрасного еще и тем, что, в отличие от не менее колоритного, но развращенно-усталого у Зеленского, это величие было полно энергии, жизни, амбиций, это было воплощение молодой сильной власти, но уже достаточно мудрой, чтобы одерживать победы и харизмой, и разумом. Помечтала о таком начальнике… Эх… А как он еще и летает!..
Надо подышать немного. Дышать будем с появлением Дениса. В антракте разговорилась с парой, не очень искушенной в балете, они спросили - наверное, Спартак молоденький совсем? Хрупкий такой, тоненький - сердобольно сказала дама. Я ответила, что это один из наших прекрасных принцев, ну да, не брутальный он. В первом действии у меня сложилось полное ощущение, что Денис - это юниорская версия гладиатора. Опять меня на фигурное катание снесло - так вот, если бы проводили чемпионат по созданию образа Спартака среди юниоров - он бы его несомненно выиграл. Я не могла бы сказать об этом Спартаке ни одного плохого слова, он был просто еще маленьким. Я очень боялась двух вещей - приторного и пустого самолюбования, как было в первой Легенде, и пластмассовой равнодушной акробатики - как было в Дивертисменте. Ничего этого к счастью даже и близко не случилось. У Дениса реально появилась глубина, он тоже пропускал через себя образ, а про технику я не говорю - тут ему вообще все удавалось. Но ему не хватало зрелости, мужественности, я вспоминала как раз Влада в том сезоне и, глядя на страдания Дениса, думала, что вот еще годик, еще немного именно мужской уверенности, еще подободрать принцевую нежную чешую, огрубить, обветрить кожу - и все будет… Ах, как я ошибалась! Годик… Все случилось меньше чем через час!
Денис прибавлял прямо по ходу спектакля. В первом монологе это был еще юноша, впервые, может быть, задумавшийся над несправедливостью мироустройства и трагичностью своего положения, это было рождение идеи о свободе - очень идеалистичной, как мечты о великих открытиях у мальчиков, начитавшихся приключенческих романов. Но уже в слепом бою этот юноша начинает взрослеть - это не игрушечный риск, это близость реальной смерти, не возбуждающий на прыжок с крыши адреналин, а тот, после которого можно очнуться с седыми волосами. И никогда не стать прежним. Понимание своей силы, рождение мужчины, готового бороться, происходит над телом убитого друга. Но это - еще обещание. Он поднимает восстание еще не веря до конца в себя, в серьезность происходящего. В нем поднялась эта волна, но он не осознает ее, летит на ее гребне, но не понимает сам, что будет делать дальше и как с этим всем справляться. Вокруг него что-то начало закручиваться, но клятва рабов для него выглядит как клятва мушкетеров «один за всех и все за одного». Они - грубые и серьезные воины, они готовы умирать, но Спартака-вождя еще нет, есть мальчик, оказавшийся на вершине этой пирамиды, который еще должен разозлиться до смертельного отчаяния.
И он разозлился. Он влетел вихрем на виллу пирующего Красса - и я не узнала этого мальчика. Ураган, сгусток ненависти и ярости, без всяких красивостей и условностей, без тени романтического флера, без единой мысли о том, как он вообще выглядит и что делает - просто он ворвался с мечом в руке, чтобы сражаться - всерьез. И за ним такая сила - не только в виде армии рабов, нет, за ним осознание своего права на битву и на победу, и нет барьера между ним - бывшим гладиатором - и римским патрицием, он равен, он прав, он силен. Нет. Он - сильнее! И морально тоже.
В Лебедином Озере, том самом, трансляционном, мне показалось, что у Дениса был какой-то стресс за кадром, который заставил его собраться - и выдать настоящий класс. Может быть, он запомнил, как это происходит? Или поймал кураж? Но он вжился в образ так, что во время поединка Спартака и Красса на сцене образовалась такое напряжение, что казалось полетят не то что искры, а шаровые молнии. Центральный, кульминационный момент всего спектакля, полностью созданного противостоянием двух мужчин. Схватка всерьез, силы и власти, ярости и гордости, и - в очищенной от социальных условностей сути - схватка двух равных молодых хищников, победит в которой тот, кто окажется сейчас психологически сильнее… Но я не рассказала, что было с Крассом, которого мы оставили в начале первого действия.
Дело в том, что у него были проблемы. В виде странной дамы, твердо решившей сделать последнюю попытку заслужить себе почетную римскую пенсию, которой он по какой-то непонятной из сюжета причине не мог отказать. Причем не мог отказать не только в ее желании поработать на Рим, но и в стремлении поработать на него лично, что вообще ничем кроме его хорошего воспитания, объяснить было нельзя. Может, рекомендовал ее кто-то уважаемый? Хотя, ей явно пора было переходить из куртизанок на тренерскую работу, но как шпионка она еще что-то могла. Правда, неясно осталось, как ей удалось соблазнить пастухов и усыпить их бдительность, когда каждая пастушка в лагере дала бы ей сто очков вперед по части зажигательности и сексуальности…
Да, весь этот ужас я вынуждена писать про Эгину Марии Александровой. Две недели назад, в Классической Симфонии, я, наблюдая тот же кошмар, ее пощадила, ну мало ли, уважаемая, даже любимая балерина, да и дебют… Но когда второй раз за две недели наблюдаешь, как она откровенно портит собой спектакль - уже смягчать не хочется, дабы это не стало тенденцией. Где прошлогодняя ее Эгина, которой я восхищалась? Тогда она рассыпала вокруг себя искры, был блеск, лоск, класс, сейчас - только тяжелая работа на пределе сил. Она даже актерски не доигрывает, где хотя бы харизма? Ничего нет, выглядит как одолжение. Та дама в антракте, ничего о ней не зная, спрашивала - а Эгина возрастная? Ей, похоже, тяжело прыгать. Разве балерина не должна быть легкой, воздушной? И я не знала, что ей ответить, кроме того, что да, возрастная.
И ладно бы просто ее монологи и соло. Но самым угнетающим зрелищем выглядели дуэты с Владом. Он действительно джентльмен, он очень о ней заботится, он все время держит в голове, где она, как она, и когда ее куда-то не туда ведет, он ее страхует. На поддержки страшно смотреть, он ее таскает, и даже руки не дрожат, но эстетики в этом - ноль, только страх каждый раз, удержит или нет. Самое обидное, что в итоге, когда она есть на сцене, он занимается ей, он на нее отвлечен, и это мешает образу. После такелажного дуэта в первом действии, он на самом деле нуждался в отдыхе и переключении, даже прыгать толком не мог, ни сил, ни настроения не осталось, хорошо, что быстро собрался. Ну это же хорошо известная истина, что для семейного счастья лучше вместе не работать… Ну почему бы к ней не прислушаться? Я им искренне желаю самого хорошего, без всякой иронии, но не получается дуэта еще и на сцене, не надо… Самым ожидаемым моментом этой любовной истории был отъезд Эгины на пиках. Пенсию от Рима она себе заработала, и Красс тоже понимал, что больше ей ничего не должен, что самым лучшим образом отразилось на финальных сценах.
Хотя надо сказать, что Спартаку повезло в личной жизни немногим больше. Это немногое, в чем повезло больше, заключалось в том, что его подруги было физически меньше, и это существенно могло бы сэкономить его силы. Но хитрый Григорович наставил Спартаку с Фригией таких поддержек, что недостаток веса был полностью нивелирован количеством времени, проведенным Фригией в воздухе, так что и тут все оказалось непросто. В остальном - счастливым любовником его тоже было назвать трудно - девушка попалась очень замороженная, и адекватного ответа на его пылкие чувства сгенерировать никак не могла. Денис в любовь вложился по полной программе. Если с Машей Виноградовой в Дивертисменте он осторожничал, то здесь, войдя в образ, искренне пылал. Анна Никулина же оставалась мумией Анастасии. То есть формально она была с ним и даже совершала какие-то телодвижения, но так, будто он ее все еще добивался, а она все еще думала, и вообще она - целомудренная голубка из хрустального кофра, чувственность? - нет, не слышала. Правда что ли, что такой эффект от того, что у нее деревянный корпус? Я смотрела на них и безумно жалела Спартака - ему тут в бой, ну дай ты ему хоть каплю ласки, нет, мы будем на лавочке сидеть и невинность изображать. Такое чувство, что он в палатке ее еще уговаривал всю ночь, она выскочила - ах, кажется, я ему нравлюсь - и цветочки собирать, он, бедный - ну да, нравишься - и поддержку на одной руке… Фригии - приз за вольные упражнения по художественной гимнастике, Спартаку - нормальную бабу - приз за любовь и терпение. И вот после этого ему еще и биться. А куда деваться - тут он остался романтиком - чувства, прекрасная дама и вот это все…
И вот, мужчины, отбросив наконец всю ненужную и нескладную лирику, сошлись в откровенной схватке. Заискрило. Да, Красс дрогнул… В отличие от того же Зеленского, у которого было сразу очевидно, что он свое один на один уже давно отвоевал, и проиграл, будучи поставленным в несвойственные для себя обстоятельства, для Влада поединок был гораздо естественнее. Это не было поражением, скорее неудачным стечением обстоятельств. Он в этот момент был больше утомлен, менее готов к бою, им не двигала ярость, он защищался. Меч как-то вылетел… Но он не повержен… Именно это бешенство - от нелепости так сложившихся обстоятельств, от одного маленького неудачного движения, могущего повлечь большой позор - взорвало его изнутри и заставило метаться, как раненого зверя по клетке. В его Крассе нет разложения патриция, нет подлости, нет клейма злой угнетающей силы, есть такой же молодой самец во главе стаи, который должен восстановить статус-кво. Но не только во имя собственного достоинства - он еще чувствует ответственность за порядок во вверенном ему мире, который нарушил мятежный гладиатор. Он берет себя в руки - теперь правота на его стороне.
А под руками Спартака реальность свободы, в которую он было поверил, расползается как ветхая ткань. Оказывается, мало увидеть цель, мало поверить в себя, мало поднять и повести за собой, и даже одержать победу - и того мало… Оказывается борьба - это не порыв, это процесс, здесь нет передышки после битвы, за каждым боем - новый, если не с внешними врагами, то с внутренними, за каждым препятствием - еще одно. Спартак познает законы жизни - мы наблюдаем его взросление, каждый шажок - колоссальный опыт, и он все выше, но каждый следующий - все труднее… И вот приходит понимание, что какой-то шаг будет последним. Когда его оставляют его воины, вдруг возвращается тот юноша из самого начала - он будто оглядывается на себя того, и сам себе задает вопрос - какой путь он прошел и ради чего? Он снова один, и снова - отчаяние безвыходности, может быть, ничего не было? Что он сделал, как это у него получилось, куда он зашел? Куда делась мечта, почему она ему изменила, ведь была в руках… И неужели это - действительно конец? А он ведь еще не жил. Только попытался… И вдруг эта слабость разлетается на тысячи осколков, лопается как натянутые путы от усилия железных мускулов родившегося в этих боях настоящего Спартака, готового принять смерть с гордо поднятой головой - одного против всех, решившегося заплатить своей жизнью за жизнь своей мечты. Понявшего, что для этого все и было, он жил и взрослел - чтобы суметь вот так умереть. Денис, браво!
Дальше был воткнутый в землю кинжал Красса - безжалостный самец в нем торжествует, но он держит лицо - он прежде всего выполнил общественный долг, и тем горд. Потом прошла Фригия - как девочка из японского ужастика «Звонок» - такая же неподвижно-загробная лохматая ведьмочка. Потом Спартака подняли в фантастической финальной сцене, и сжалось горло. Ну потом - аплодисменты, вызовы, фото… И мое любимое слово - послевкусие. Опять я от этого спектакля в трансе и восторге. И безмерно, просто безмерно счастлива, что мальчики выросли. Ура!
Да, никуда в текст не вставила, но не сказать нельзя - кордебалет просто выше всяких похвал! Причем у Григоровича ему никогда не отводится роль фона - это полноправные действующие лица, просто коллективные. Но до чего же они все хороши! И с какой отдачей танцуют! Спасибо))
[Фото с поклонов]Фото после первого акта
Гладиатор - Денис Савин, Фригия - Анна Никулина, Спартак - Денис Родькин, Эгина - Мария Александрова, Красс - Владислав Лантратов
После второго акта, поняв, что с телефона получится еще одна куча безобразия, достала старую мыльницу. И кажется, не зря.
А это - уже финальные поклоны.
Другие отзывы о театре
Я в Фейсбуке, в Вконтакте, в Твиттере и в Инстаграме
Но сначала - моя огромная благодарность Ксении, как хорошо, что на свете существуют верные друзья, не только способные собраться на все три Спартака, но и нашедшие в себе мужество признаться, что это все же перебор, и можно поделиться билетом с ближним. А я, как всегда с чем-то стоящим - не собиралась, так как решила, что переела Спартаков в прошлом сезоне и в этом сделаю перерыв. Куда там… Как только вывесили составы, я, естественно, поняла, что обязана как минимум посмотреть на Дениса, особенно учитывая, что я его Спартака не видела, зато видела его последнего Зигфрида и крайне воодушевилась. Так что, если бы не вышло, я бы очень мучилась. Ксень, спасибо!
Пользуясь случаем, раз уж зашел разговор про билеты… Люди добрые! У меня сейчас такая же ситуация с Жизелью 28-го. Зареклась в этом сезоне смотреть Жизель, но теперь понимаю, что не прощу себе, если пропущу… Ну а вдруг у кого есть лишний? С меня - предельно вдохновенный текст и неземная благодарность!!! Спекулянтов не кормлю принципиально.
Ну и к нашим римлянам.
КРАСС!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Сначала я думала, что так и назову отзыв - «Красс». Влад шикарен!!!! Простите мне экзальтацию, но я наблюдаю, как он растет просто на глазах, и в этот раз мое сердце забилось от восторга с первого его появления на сцене. А ведь как я его ругала… Здесь - полтора года назад, когда он только вводился в эту партию. Я думала - это безнадежно - настолько инфантилен и карикатурен был его образ. Здесь - чуть меньше года назад - я взглянула на него по-другому. Он очевидно работал над ролью, да и уверенности у него прибавилось. Я разглядела его легкие прыжки, его графичную пластику, и хотя он не показался мне достаточно зрелым для этого образа, но отвлеченно им можно было любоваться. Потом Влад прибавлял в других спектаклях, весь год он был лучше и лучше - и вот, сегодня на колеснице стоял роскошный молодой полководец, который спрыгнул с нее с грацией и уверенностью тигра и хозяина положения. И со своим лицом))) МАМА!!! Как говорила Татьяна Тарасова по другому, правда, поводу - «Я готова выброситься на лед!». Я готова была выброситься на сцену от восторга (лететь, правда, было далековато - но еще и чувство полета в бонус!..))) Вот так, вцепившись в спинку переднего кресла, не дыша от счастья и улыбаясь во все тридцать два зуба, я и наблюдала за демонстрацией римского непобедимого величия, прекрасного еще и тем, что, в отличие от не менее колоритного, но развращенно-усталого у Зеленского, это величие было полно энергии, жизни, амбиций, это было воплощение молодой сильной власти, но уже достаточно мудрой, чтобы одерживать победы и харизмой, и разумом. Помечтала о таком начальнике… Эх… А как он еще и летает!..
Надо подышать немного. Дышать будем с появлением Дениса. В антракте разговорилась с парой, не очень искушенной в балете, они спросили - наверное, Спартак молоденький совсем? Хрупкий такой, тоненький - сердобольно сказала дама. Я ответила, что это один из наших прекрасных принцев, ну да, не брутальный он. В первом действии у меня сложилось полное ощущение, что Денис - это юниорская версия гладиатора. Опять меня на фигурное катание снесло - так вот, если бы проводили чемпионат по созданию образа Спартака среди юниоров - он бы его несомненно выиграл. Я не могла бы сказать об этом Спартаке ни одного плохого слова, он был просто еще маленьким. Я очень боялась двух вещей - приторного и пустого самолюбования, как было в первой Легенде, и пластмассовой равнодушной акробатики - как было в Дивертисменте. Ничего этого к счастью даже и близко не случилось. У Дениса реально появилась глубина, он тоже пропускал через себя образ, а про технику я не говорю - тут ему вообще все удавалось. Но ему не хватало зрелости, мужественности, я вспоминала как раз Влада в том сезоне и, глядя на страдания Дениса, думала, что вот еще годик, еще немного именно мужской уверенности, еще подободрать принцевую нежную чешую, огрубить, обветрить кожу - и все будет… Ах, как я ошибалась! Годик… Все случилось меньше чем через час!
Денис прибавлял прямо по ходу спектакля. В первом монологе это был еще юноша, впервые, может быть, задумавшийся над несправедливостью мироустройства и трагичностью своего положения, это было рождение идеи о свободе - очень идеалистичной, как мечты о великих открытиях у мальчиков, начитавшихся приключенческих романов. Но уже в слепом бою этот юноша начинает взрослеть - это не игрушечный риск, это близость реальной смерти, не возбуждающий на прыжок с крыши адреналин, а тот, после которого можно очнуться с седыми волосами. И никогда не стать прежним. Понимание своей силы, рождение мужчины, готового бороться, происходит над телом убитого друга. Но это - еще обещание. Он поднимает восстание еще не веря до конца в себя, в серьезность происходящего. В нем поднялась эта волна, но он не осознает ее, летит на ее гребне, но не понимает сам, что будет делать дальше и как с этим всем справляться. Вокруг него что-то начало закручиваться, но клятва рабов для него выглядит как клятва мушкетеров «один за всех и все за одного». Они - грубые и серьезные воины, они готовы умирать, но Спартака-вождя еще нет, есть мальчик, оказавшийся на вершине этой пирамиды, который еще должен разозлиться до смертельного отчаяния.
И он разозлился. Он влетел вихрем на виллу пирующего Красса - и я не узнала этого мальчика. Ураган, сгусток ненависти и ярости, без всяких красивостей и условностей, без тени романтического флера, без единой мысли о том, как он вообще выглядит и что делает - просто он ворвался с мечом в руке, чтобы сражаться - всерьез. И за ним такая сила - не только в виде армии рабов, нет, за ним осознание своего права на битву и на победу, и нет барьера между ним - бывшим гладиатором - и римским патрицием, он равен, он прав, он силен. Нет. Он - сильнее! И морально тоже.
В Лебедином Озере, том самом, трансляционном, мне показалось, что у Дениса был какой-то стресс за кадром, который заставил его собраться - и выдать настоящий класс. Может быть, он запомнил, как это происходит? Или поймал кураж? Но он вжился в образ так, что во время поединка Спартака и Красса на сцене образовалась такое напряжение, что казалось полетят не то что искры, а шаровые молнии. Центральный, кульминационный момент всего спектакля, полностью созданного противостоянием двух мужчин. Схватка всерьез, силы и власти, ярости и гордости, и - в очищенной от социальных условностей сути - схватка двух равных молодых хищников, победит в которой тот, кто окажется сейчас психологически сильнее… Но я не рассказала, что было с Крассом, которого мы оставили в начале первого действия.
Дело в том, что у него были проблемы. В виде странной дамы, твердо решившей сделать последнюю попытку заслужить себе почетную римскую пенсию, которой он по какой-то непонятной из сюжета причине не мог отказать. Причем не мог отказать не только в ее желании поработать на Рим, но и в стремлении поработать на него лично, что вообще ничем кроме его хорошего воспитания, объяснить было нельзя. Может, рекомендовал ее кто-то уважаемый? Хотя, ей явно пора было переходить из куртизанок на тренерскую работу, но как шпионка она еще что-то могла. Правда, неясно осталось, как ей удалось соблазнить пастухов и усыпить их бдительность, когда каждая пастушка в лагере дала бы ей сто очков вперед по части зажигательности и сексуальности…
Да, весь этот ужас я вынуждена писать про Эгину Марии Александровой. Две недели назад, в Классической Симфонии, я, наблюдая тот же кошмар, ее пощадила, ну мало ли, уважаемая, даже любимая балерина, да и дебют… Но когда второй раз за две недели наблюдаешь, как она откровенно портит собой спектакль - уже смягчать не хочется, дабы это не стало тенденцией. Где прошлогодняя ее Эгина, которой я восхищалась? Тогда она рассыпала вокруг себя искры, был блеск, лоск, класс, сейчас - только тяжелая работа на пределе сил. Она даже актерски не доигрывает, где хотя бы харизма? Ничего нет, выглядит как одолжение. Та дама в антракте, ничего о ней не зная, спрашивала - а Эгина возрастная? Ей, похоже, тяжело прыгать. Разве балерина не должна быть легкой, воздушной? И я не знала, что ей ответить, кроме того, что да, возрастная.
И ладно бы просто ее монологи и соло. Но самым угнетающим зрелищем выглядели дуэты с Владом. Он действительно джентльмен, он очень о ней заботится, он все время держит в голове, где она, как она, и когда ее куда-то не туда ведет, он ее страхует. На поддержки страшно смотреть, он ее таскает, и даже руки не дрожат, но эстетики в этом - ноль, только страх каждый раз, удержит или нет. Самое обидное, что в итоге, когда она есть на сцене, он занимается ей, он на нее отвлечен, и это мешает образу. После такелажного дуэта в первом действии, он на самом деле нуждался в отдыхе и переключении, даже прыгать толком не мог, ни сил, ни настроения не осталось, хорошо, что быстро собрался. Ну это же хорошо известная истина, что для семейного счастья лучше вместе не работать… Ну почему бы к ней не прислушаться? Я им искренне желаю самого хорошего, без всякой иронии, но не получается дуэта еще и на сцене, не надо… Самым ожидаемым моментом этой любовной истории был отъезд Эгины на пиках. Пенсию от Рима она себе заработала, и Красс тоже понимал, что больше ей ничего не должен, что самым лучшим образом отразилось на финальных сценах.
Хотя надо сказать, что Спартаку повезло в личной жизни немногим больше. Это немногое, в чем повезло больше, заключалось в том, что его подруги было физически меньше, и это существенно могло бы сэкономить его силы. Но хитрый Григорович наставил Спартаку с Фригией таких поддержек, что недостаток веса был полностью нивелирован количеством времени, проведенным Фригией в воздухе, так что и тут все оказалось непросто. В остальном - счастливым любовником его тоже было назвать трудно - девушка попалась очень замороженная, и адекватного ответа на его пылкие чувства сгенерировать никак не могла. Денис в любовь вложился по полной программе. Если с Машей Виноградовой в Дивертисменте он осторожничал, то здесь, войдя в образ, искренне пылал. Анна Никулина же оставалась мумией Анастасии. То есть формально она была с ним и даже совершала какие-то телодвижения, но так, будто он ее все еще добивался, а она все еще думала, и вообще она - целомудренная голубка из хрустального кофра, чувственность? - нет, не слышала. Правда что ли, что такой эффект от того, что у нее деревянный корпус? Я смотрела на них и безумно жалела Спартака - ему тут в бой, ну дай ты ему хоть каплю ласки, нет, мы будем на лавочке сидеть и невинность изображать. Такое чувство, что он в палатке ее еще уговаривал всю ночь, она выскочила - ах, кажется, я ему нравлюсь - и цветочки собирать, он, бедный - ну да, нравишься - и поддержку на одной руке… Фригии - приз за вольные упражнения по художественной гимнастике, Спартаку - нормальную бабу - приз за любовь и терпение. И вот после этого ему еще и биться. А куда деваться - тут он остался романтиком - чувства, прекрасная дама и вот это все…
И вот, мужчины, отбросив наконец всю ненужную и нескладную лирику, сошлись в откровенной схватке. Заискрило. Да, Красс дрогнул… В отличие от того же Зеленского, у которого было сразу очевидно, что он свое один на один уже давно отвоевал, и проиграл, будучи поставленным в несвойственные для себя обстоятельства, для Влада поединок был гораздо естественнее. Это не было поражением, скорее неудачным стечением обстоятельств. Он в этот момент был больше утомлен, менее готов к бою, им не двигала ярость, он защищался. Меч как-то вылетел… Но он не повержен… Именно это бешенство - от нелепости так сложившихся обстоятельств, от одного маленького неудачного движения, могущего повлечь большой позор - взорвало его изнутри и заставило метаться, как раненого зверя по клетке. В его Крассе нет разложения патриция, нет подлости, нет клейма злой угнетающей силы, есть такой же молодой самец во главе стаи, который должен восстановить статус-кво. Но не только во имя собственного достоинства - он еще чувствует ответственность за порядок во вверенном ему мире, который нарушил мятежный гладиатор. Он берет себя в руки - теперь правота на его стороне.
А под руками Спартака реальность свободы, в которую он было поверил, расползается как ветхая ткань. Оказывается, мало увидеть цель, мало поверить в себя, мало поднять и повести за собой, и даже одержать победу - и того мало… Оказывается борьба - это не порыв, это процесс, здесь нет передышки после битвы, за каждым боем - новый, если не с внешними врагами, то с внутренними, за каждым препятствием - еще одно. Спартак познает законы жизни - мы наблюдаем его взросление, каждый шажок - колоссальный опыт, и он все выше, но каждый следующий - все труднее… И вот приходит понимание, что какой-то шаг будет последним. Когда его оставляют его воины, вдруг возвращается тот юноша из самого начала - он будто оглядывается на себя того, и сам себе задает вопрос - какой путь он прошел и ради чего? Он снова один, и снова - отчаяние безвыходности, может быть, ничего не было? Что он сделал, как это у него получилось, куда он зашел? Куда делась мечта, почему она ему изменила, ведь была в руках… И неужели это - действительно конец? А он ведь еще не жил. Только попытался… И вдруг эта слабость разлетается на тысячи осколков, лопается как натянутые путы от усилия железных мускулов родившегося в этих боях настоящего Спартака, готового принять смерть с гордо поднятой головой - одного против всех, решившегося заплатить своей жизнью за жизнь своей мечты. Понявшего, что для этого все и было, он жил и взрослел - чтобы суметь вот так умереть. Денис, браво!
Дальше был воткнутый в землю кинжал Красса - безжалостный самец в нем торжествует, но он держит лицо - он прежде всего выполнил общественный долг, и тем горд. Потом прошла Фригия - как девочка из японского ужастика «Звонок» - такая же неподвижно-загробная лохматая ведьмочка. Потом Спартака подняли в фантастической финальной сцене, и сжалось горло. Ну потом - аплодисменты, вызовы, фото… И мое любимое слово - послевкусие. Опять я от этого спектакля в трансе и восторге. И безмерно, просто безмерно счастлива, что мальчики выросли. Ура!
Да, никуда в текст не вставила, но не сказать нельзя - кордебалет просто выше всяких похвал! Причем у Григоровича ему никогда не отводится роль фона - это полноправные действующие лица, просто коллективные. Но до чего же они все хороши! И с какой отдачей танцуют! Спасибо))
[Фото с поклонов]Фото после первого акта
Гладиатор - Денис Савин, Фригия - Анна Никулина, Спартак - Денис Родькин, Эгина - Мария Александрова, Красс - Владислав Лантратов
После второго акта, поняв, что с телефона получится еще одна куча безобразия, достала старую мыльницу. И кажется, не зря.
А это - уже финальные поклоны.
Другие отзывы о театре
Я в Фейсбуке, в Вконтакте, в Твиттере и в Инстаграме