(no subject)
Каждое слово исчезает в прошлом.
Хочется что-то вспомнить, ощущение, вкус, тепло, но позади чистый лист.
И впереди белое полотно.
Это и плохо и хорошо.
Хорошо потому, что не за что зацепиться. Нечем себя выматывать, корить или тешить. Плохо, потому что там стерлось и хорошее. Слова стерлись, но память хранится в базе данных, намотана на катушку и уложена в глубоком архиве.
Главное не ворошить катушки, в них слишком много картинок.
Если размотать одну ленту, накроет гигантской волной и унесет далеко назад.
А нам ведь этого не нужно, нам же только вперед.
Сегодня обернулась, когда ворох дел закончился, а вокруг то же самое.
Конечно, если меняешь себя изнутри, меняется все вокруг, а от внешнего внутреннее практически не меняется.
А если и меняется, то ненадолго.
Другое, если эти перемены - результат внутренней работы.
Еще два дня и новая жизнь.
Она и сейчас новая, но та совсем незнакомая.
Надо научиться верить, что все перемены надобро.
Хочется что-то вспомнить, ощущение, вкус, тепло, но позади чистый лист.
И впереди белое полотно.
Это и плохо и хорошо.
Хорошо потому, что не за что зацепиться. Нечем себя выматывать, корить или тешить. Плохо, потому что там стерлось и хорошее. Слова стерлись, но память хранится в базе данных, намотана на катушку и уложена в глубоком архиве.
Главное не ворошить катушки, в них слишком много картинок.
Если размотать одну ленту, накроет гигантской волной и унесет далеко назад.
А нам ведь этого не нужно, нам же только вперед.
Сегодня обернулась, когда ворох дел закончился, а вокруг то же самое.
Конечно, если меняешь себя изнутри, меняется все вокруг, а от внешнего внутреннее практически не меняется.
А если и меняется, то ненадолго.
Другое, если эти перемены - результат внутренней работы.
Еще два дня и новая жизнь.
Она и сейчас новая, но та совсем незнакомая.
Надо научиться верить, что все перемены надобро.