Всего лишь панкреатит
Есть пациенты, которые разрывают мне душу.
Вот сейчас у нас такой есть. Р. у нас с июня. Попал в больницу с приступом панкреатита. Всего лишь панкреатит, ёлки-палки!! До этого приступа Р. вообще ничем не болел, был молодой мужчина в расцвете сил. Не пил, не курил, разве что кока-колой злоупотреблял.
Невероятно, но даже среди своих раковых больных я не видела еще человека, который бы ТАК страдал. Панкреатит оказался некротизирующим, пришлось сделать операцию, после операции образовались осложнения, фистулы, спайки, абсцессы, чего только не. С момента поступления в больницу Р. перенес четыре или пять операций по устранению осложнений. Он многократно был в палате интенсивной терапии, дважды был в коме, пару раз умирал в буквальном смысле, но его реанимировали и возвращали с того света. Он был в критическом состоянии несчетное количество раз. Список осложнений включает все возможные от кровотечения до сепсического шока, и мы давно перестали цитировать этот список, когда сдаем смену, потому что он почти бесконечен.
Из-за незаживающих швов у Р. стоит две машины Wound Vac, четыре дренажа, колостома, мочевой катетер, трубка для декомпрессии, гастростома для кормления и трахеостома. В нашей сельской больничке мало кто видел столько трубок в человеке одновременно. Р. получает энтеральное и парентеральное питание. У него страшные боли. Он уже три месяца не может не то что вставать, но даже поворачиваться в постели.
Р. никто не навещает, кроме очень доброй и очень несчастной мамы. Больше у него никого нет. У него, судя по всему, с детства то ли отставание в развитии в легкой форме, то ли психическое заболевание - среди непрекращающегося кошмара его физического состояния это мало кого волнует. До попадания в больницу Р. работал в магазине кассиром.
Но Р. обрел семью в больнице. К нему ходит навещать персонал со всех отделений, особенно Р. любят реанимационные медсестры, которые дважды возвращали к жизни его остановившееся сердце. Чтобы Р. лучше кушал, ему покупают всякие вкусности в ресторанах. Мы за него боремся так, как он за себя не может бороться. А к нам в отделение его поселили, потому что у нас самое лучшее отделение именно по уходу и врачи единогласно сочли, что только у нас он сможет восстановиться, не подцепив еще какое-нибудь осложнение.
Самое поразительное - это то, что Р., несмотря ни на что, становится лучше. Он уже может сам есть, с ним занимается физиотерапевт, многочисленные швы наконец потихоньку заживают, с осложнениями кое-как удается справиться. По крайней мере он в стабильно тяжелом состоянии.
Когда и если швы все-таки заживут, Р. предстоит еще как минимум две операции - убрать колостому, сшить вместе кишечник и снять дренажи, и пластическая - по пересадке кожи на живот, т.к. там живого места не осталось. Ему предстоит многомесячный, если не многолетний, период реабилитации. Все может сорваться в любой момент. Но мы, надеюсь, все-таки выходим Р. Мы все с него постоянно берем разные обещания, которые он должен выполнить, когда выпишется из больницы, например, съездить в Италию (он туда очень мечтает).
В глубине души, если честно, я не представляю, как Р. это переживет. Он совсем сдал и целыми днями лежит и плачет.
Мне кажется, после такого очень редкий человек может восстановиться и жить как раньше.
Всего лишь панкреатит...
Одна из медсестер правильно сказала - сейчас начинается самое сложное. Когда Р. лежал в коме, ему не надо было ничего делать. Теперь ему надо работать. Есть, делать упражнения, заново учиться двигаться, вставать и ходить, заново учиться ходить в туалет - месяцами за него это все делали трубки, механизмы и другие люди. Заново начинать жить. Все это через боль, слабость и тяжелейшую депрессию.
А ведь часто из ямы психологической вытащить человека гораздо сложнее, чем из физической.
Вот сейчас у нас такой есть. Р. у нас с июня. Попал в больницу с приступом панкреатита. Всего лишь панкреатит, ёлки-палки!! До этого приступа Р. вообще ничем не болел, был молодой мужчина в расцвете сил. Не пил, не курил, разве что кока-колой злоупотреблял.
Невероятно, но даже среди своих раковых больных я не видела еще человека, который бы ТАК страдал. Панкреатит оказался некротизирующим, пришлось сделать операцию, после операции образовались осложнения, фистулы, спайки, абсцессы, чего только не. С момента поступления в больницу Р. перенес четыре или пять операций по устранению осложнений. Он многократно был в палате интенсивной терапии, дважды был в коме, пару раз умирал в буквальном смысле, но его реанимировали и возвращали с того света. Он был в критическом состоянии несчетное количество раз. Список осложнений включает все возможные от кровотечения до сепсического шока, и мы давно перестали цитировать этот список, когда сдаем смену, потому что он почти бесконечен.
Из-за незаживающих швов у Р. стоит две машины Wound Vac, четыре дренажа, колостома, мочевой катетер, трубка для декомпрессии, гастростома для кормления и трахеостома. В нашей сельской больничке мало кто видел столько трубок в человеке одновременно. Р. получает энтеральное и парентеральное питание. У него страшные боли. Он уже три месяца не может не то что вставать, но даже поворачиваться в постели.
Р. никто не навещает, кроме очень доброй и очень несчастной мамы. Больше у него никого нет. У него, судя по всему, с детства то ли отставание в развитии в легкой форме, то ли психическое заболевание - среди непрекращающегося кошмара его физического состояния это мало кого волнует. До попадания в больницу Р. работал в магазине кассиром.
Но Р. обрел семью в больнице. К нему ходит навещать персонал со всех отделений, особенно Р. любят реанимационные медсестры, которые дважды возвращали к жизни его остановившееся сердце. Чтобы Р. лучше кушал, ему покупают всякие вкусности в ресторанах. Мы за него боремся так, как он за себя не может бороться. А к нам в отделение его поселили, потому что у нас самое лучшее отделение именно по уходу и врачи единогласно сочли, что только у нас он сможет восстановиться, не подцепив еще какое-нибудь осложнение.
Самое поразительное - это то, что Р., несмотря ни на что, становится лучше. Он уже может сам есть, с ним занимается физиотерапевт, многочисленные швы наконец потихоньку заживают, с осложнениями кое-как удается справиться. По крайней мере он в стабильно тяжелом состоянии.
Когда и если швы все-таки заживут, Р. предстоит еще как минимум две операции - убрать колостому, сшить вместе кишечник и снять дренажи, и пластическая - по пересадке кожи на живот, т.к. там живого места не осталось. Ему предстоит многомесячный, если не многолетний, период реабилитации. Все может сорваться в любой момент. Но мы, надеюсь, все-таки выходим Р. Мы все с него постоянно берем разные обещания, которые он должен выполнить, когда выпишется из больницы, например, съездить в Италию (он туда очень мечтает).
В глубине души, если честно, я не представляю, как Р. это переживет. Он совсем сдал и целыми днями лежит и плачет.
Мне кажется, после такого очень редкий человек может восстановиться и жить как раньше.
Всего лишь панкреатит...
Одна из медсестер правильно сказала - сейчас начинается самое сложное. Когда Р. лежал в коме, ему не надо было ничего делать. Теперь ему надо работать. Есть, делать упражнения, заново учиться двигаться, вставать и ходить, заново учиться ходить в туалет - месяцами за него это все делали трубки, механизмы и другие люди. Заново начинать жить. Все это через боль, слабость и тяжелейшую депрессию.
А ведь часто из ямы психологической вытащить человека гораздо сложнее, чем из физической.