*
Мой дом окатила волна старых и знакомых вещей: родители продали свой ходячий замок и раздали всё, что прибило к его берегам за... дайте посчитаю... четверть века (потому что это звучит ещё серьёзнее, чем "25 лет"). Теперь у меня на подоконнике живёт огромная раковина, маленькая бригантина и сад кварцевых камней, и я который день подряд копаюсь в ящиках с книгами, вытаскивая по одной старые, старые сказки с чёрно-белыми картинками, раскрашенными цветными карандашами - не моей, а маминой детской рукой. Те самые муми-тролли, которых мама читала мне в больнице, тот самый Хоббит, которого бабушка читала мне перед сном, и Хроники Нарнии, ставшие в семь лет мистическим опытом, и Властелин Колец с иллюстрациями Юхимова, пронзившими моё сердце в пятнадцать. Африканская юность здесь тоже есть и двоится (а то и троится!) в зеркальной бесконечности: теперь у меня в двух английских экземплярах живёт Киплинг (цикл про Пака), Властелин Колец и вся Нарния (ожидаемо), и внезапно - джойсовский Улисс (одного купила я, другого - лорд Грегори, и ни один из нас не дочитал этот кирпич до конца, но какие наши годы!). А в трёх - Сильмариллион (похоже, я заслужила медаль истинного толкиниста) и... Грозовой Перевал. Думаю, дело в том, что эпоса и пафоса в этой жизни много не бывает.