Я не умерла, вот доказательства
Видела броневичок с логотипом: атом - ну, знаете, ядро в окружении трёх электронов на орбитах - и надпись полукругом.
О чём вы подумали сейчас? Об атомной энергетике? О системах защиты? (Я, конечно, сразу подумала о Дубне) Как бы не так! Вокруг атома гордо значилось: Baking Services. То бишь - выпечка. Представляю себе их рекламную кампанию: пончики «нейтрино» - забудьте о лишнем весе!
Нет, ну правда же.
*
Справляла день рождения на полупустом кампусе во время сессии, потому что июнь никогда не перестанет быть июнем. Засела в кафешке с Бродским («On grief and reason») и тортиком наперевес, в том же гордом одиночестве, что и пятнадцать (!?) лет назад. В этой кафешке, если честно, не самые лучшие тортики, да и кофе я пивала вкуснее, но... именно здесь я стала однажды тем, чем стала. Идеальное место, чтобы замкнуть очередной круг - и начать следующий.
*
Великолепная цикличность бытия. Или рекурсия? Незыблемые законы природы, по которым я несу корзину тревог бельгийскому брату, надеясь на утешение - то есть осмеяние, которое никто больше не умеет с той же жестокой, бритвенной точностью.
О чём вы подумали сейчас? Об атомной энергетике? О системах защиты? (Я, конечно, сразу подумала о Дубне) Как бы не так! Вокруг атома гордо значилось: Baking Services. То бишь - выпечка. Представляю себе их рекламную кампанию: пончики «нейтрино» - забудьте о лишнем весе!
Нет, ну правда же.
*
Справляла день рождения на полупустом кампусе во время сессии, потому что июнь никогда не перестанет быть июнем. Засела в кафешке с Бродским («On grief and reason») и тортиком наперевес, в том же гордом одиночестве, что и пятнадцать (!?) лет назад. В этой кафешке, если честно, не самые лучшие тортики, да и кофе я пивала вкуснее, но... именно здесь я стала однажды тем, чем стала. Идеальное место, чтобы замкнуть очередной круг - и начать следующий.
*
Великолепная цикличность бытия. Или рекурсия? Незыблемые законы природы, по которым я несу корзину тревог бельгийскому брату, надеясь на утешение - то есть осмеяние, которое никто больше не умеет с той же жестокой, бритвенной точностью.