Глава вторая: Five stages of despair
За двойным стеклом иллюминатора летел снег - вверх, а не вниз, как в той песне Мельницы. Я приземлилась в Торонто февральским полднем, поймала автобус на Святую Катарину и погрузилась в созерцание ста пятидесяти оттенков серого канадских обочин, выкрутив на максимум свою славянскую тоску. Север вечно грозит мне пальцем, a я катаю вину во рту, пытаясь понять: равносилен ли побег предательству? Эскапист ли я дрожащий, или право имею? Что это - дремучий зов крови, долг перед сугробами, Сибирь в анамнезе? Ни на йоту политики, одна сплошная география. Южное полушарие я люблю как исследователь в пробковом шлеме: методично объективируя и жадно любуясь. Север же говорит со мной внутривенно, и не слышать его нельзя.
Важна и преамбула: я привезла в Канаду лекции по нейросетям и чувство собственной неполноценности, переходящей в полное шарлатанство. А лорда Грегори, способного в нужный момент передать успокаивающий бокал сухого белого вина и присутствие духа - не привезла. Такой я и предстала перед отельной стойкой: без вина, без друзей, без самоуважения. Неудивительно, что юная канадка презрительно фыркнула и сказала, что университет, конечно, забронировал мне номер, но и не подумал за него заплатить. Правильно - мысленно согласилась я, - шарлатаны платят сами! И виновато потянулась за худым кошельком.
Это был вечер воскресения, и в отеле кроме меня, кажется, не было никого - разве только дух погибшего альпиниста, нажимающий не те кнопки в лифте. В моём номере - тринадцатом на четвёртом этаже - стоял королевский дубак. Хотелось плакать: от усталости, одиночества, головной боли и общей неуверенности в завтрашнем дне и собственном предназначении. Но настоящие леди не плачут, как известно. В конце концов, подумала я, хороший ужин и крепкий кофе помогут воспрять даже моему хладному трупу! И потянулась открыть чемодан: тоска тоской, а свежие носки никто не отменял. Чинг! - язычок молнии упал на пол с глухим стуком. Отлично: тоска, тщета, холод, мрак и сломанный чемодан в придачу.
В ресторане было пустынно и тихо, две официантки протирали бокалы за барной стойкой, а по телевизору без звука шла реклама: суровый внедорожник заламывал крутые виражи на полной скорости, разбивая злобных оживших снеговиков, преграждавших ему дорогу.
На следующий день я проснулась в три часа... утра? Натянула меховые ботинки, одолженные у сестры, сварила кофе, снова забралась в кровать и набрала в гугле: "святая катарина букинистический". И меня наконец-то попустило.
Важна и преамбула: я привезла в Канаду лекции по нейросетям и чувство собственной неполноценности, переходящей в полное шарлатанство. А лорда Грегори, способного в нужный момент передать успокаивающий бокал сухого белого вина и присутствие духа - не привезла. Такой я и предстала перед отельной стойкой: без вина, без друзей, без самоуважения. Неудивительно, что юная канадка презрительно фыркнула и сказала, что университет, конечно, забронировал мне номер, но и не подумал за него заплатить. Правильно - мысленно согласилась я, - шарлатаны платят сами! И виновато потянулась за худым кошельком.
Это был вечер воскресения, и в отеле кроме меня, кажется, не было никого - разве только дух погибшего альпиниста, нажимающий не те кнопки в лифте. В моём номере - тринадцатом на четвёртом этаже - стоял королевский дубак. Хотелось плакать: от усталости, одиночества, головной боли и общей неуверенности в завтрашнем дне и собственном предназначении. Но настоящие леди не плачут, как известно. В конце концов, подумала я, хороший ужин и крепкий кофе помогут воспрять даже моему хладному трупу! И потянулась открыть чемодан: тоска тоской, а свежие носки никто не отменял. Чинг! - язычок молнии упал на пол с глухим стуком. Отлично: тоска, тщета, холод, мрак и сломанный чемодан в придачу.
В ресторане было пустынно и тихо, две официантки протирали бокалы за барной стойкой, а по телевизору без звука шла реклама: суровый внедорожник заламывал крутые виражи на полной скорости, разбивая злобных оживших снеговиков, преграждавших ему дорогу.
На следующий день я проснулась в три часа... утра? Натянула меховые ботинки, одолженные у сестры, сварила кофе, снова забралась в кровать и набрала в гугле: "святая катарина букинистический". И меня наконец-то попустило.