Избранное от драгоценных френдов!
Друзья! Вот и подходит к концу эта короткая рабочая неделя. Не знаю, как для вас, но для меня она была какой-то очень уж тяжелой. Наверное, потому что я толком не отдохнула на выходных и не настроилась на рабочий лад. Но, тем не менее, впереди снова два выходных, а это значит, что нужно наверстать упущенное!
И по уже устаявшейся пятничной традиции хочу поделиться с вами интересным постом, который привлек мое внимание в одном из ваших журналов.
Эта статься, которую написала одна журналистка lana_zharinova заинтересовала меня своей актуальностью. Ведь все, что там описано, так жизненно и, к сожалению, буднично. Всем советую ознакомиться с данной статьей. Уверена, что информация будет полезной для вас.
Разговор свободных людей
Фото: Михаил Путилин
На этой фотографии мы - журналисты, участвовавшие в программе повышения квалификации, реализуемой в рамках совместного проекта Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» и Некоммерческого фонда «СПИД Фонд Восток-Запад» при поддержке Федеральной службы исполнения наказаний. В колониии, ИК-5 УФСИН России по Московской области, на той самой Можайке.
Мои коллеги уже рассказывали о том, что они увидели во время «прогулки» по колонии.
opeka_astrakhan : http://opeka-astrakhan.livejournal.com/572774.html
nehludoff : http://nehludoff.livejournal.com/400728.html
komen_dant : http://komen-dant.livejournal.com/834353.html
nasedkin : http://nasedkin.livejournal.com/484011.html
o_yu : http://o-yu.livejournal.com/494274.html
julienter : http://julienter.livejournal.com/62013.html
maikl_kostyaev : http://maikl-kostyaev.livejournal.com/257853.html
Мы пообщались с руководством колонии, Ириной Раимовной Гадаевой, начальником женской колонии № 5 и Федченко Владимиром Николаевичем, заместителем начальника колонии по лечебно-профилактической работе.
Из этого разговора нам удалось узнать о системе и реальной жизни в колонии, больше чем при осмотре образцово-показательного симулякра. Например, что у заключенных есть такие поговорки: «Героин умеет ждать» и «Тюрьма продлевает мне жизнь». Хотя есть ещё одна присказка, самих работников ФСИН: «Вы уйдете, а мы здесь останемся». Итак… разговор свободных людей.
Среди женщин, содержащихся в исправительных колониях России, более 8% заражены ВИЧ. При этом каждый год число таких больных увеличивается примерно на 8 тыс. человек - такую статистику озвучил в начале года замдиректора ФСИН России Николай Колесник в Общественной палате РФ. Г-н Колесник отметил, что многие заключенные годами не догадываются о своем ВИЧ-статусе и узнают о нем только в тюремной больнице после обследования по другому диагнозу.
В.Н. Федченко: У нас около 10% осужденных являются ВИЧ-инфицированными, это больше 100 человек из 969. Есть лица, которые попадают в систему уголовного исполнения и не знают, что уже являются ВИЧ-инфицированными. Сколько я беседовал с осужденными, у которых впервые выявлялась ВИЧ-инфекция, почему-то причину заражения они связывают с половыми контактами, хотя большая часть статей - 228. И все они при личной беседе утверждают, что делают инъекции одноразовыми шприцами, что у них самый чистый героин и никакую гадость они в вены себе не вводят. А виновата сильная половина общества, которая их всех позаражала.
После того как выявляется ВИЧ-инфекция, эти сведения направляются в Московский областной Центр СПИДа и дальнейшая работа уже проводится под его контролем. В зависимости от стадии устанавливается динамическое наблюдение, все ВИЧ-инфицированные к основному питанию получают дополнительное. Если назначается высокоактивная антиретровирусная терапия, то она назначается бесплатно. Плюс, если согласно уголовно-исполнительному кодексу, все осужденные проходят диспансеризацию два раза в год, то ВИЧ инфицированные - ежеквартально. Как правило, средняя продолжительность жизни ВИЧ-инфицированных колеблется от 10 до 15 лет. Но к нам попадают лица, которые болеют ВИЧ-инфекцией больше 10 лет. Последний случай, который у нас был - женщина, у которой на момент освобождения ВИЧ был 17 лет. От самой ВИЧ-инфекции не умирает никто, умирают от инфекций, которые развиваются на фоне иммунодефицита. Как правило, основная причина, это цитомегаловирусная инфекция, которую и лабораторно подтвердить очень тяжело и прогнозы по молниеносности её развития также очень сложно делать.
К таким лицам мы применяем 54-е постановление правительства. Там есть пункт, непосредственно касающийся ВИЧ-инфекции. По этому постановлению ВИЧ-инфицированный может освободиться при последней, терминальной стадии, в которой очень проблематичное и длительное лечение и в большинстве случаев - летальный исход. Их освобождает в суд в соответствии с 54-м постановлением. Но просто так мы их домой не везем. Мы их устраиваем в лечебные учреждения по месту жительства. Осужденная, которую в 2010-м освободили по болезни, прожила… и живёт до сих пор, хотя мы привозили её в больницу в состоянии сопора.
У осужденных есть свои пословицы - первая гласит «Героин умеет ждать». То есть человек уже себе цель поставил - он выйдет, и будет продолжать. А вторая, «Тюрьма продлевает мне жизнь». Это по большей части касается ВИЧ-инфицированных, у них это как девиз. Здесь есть и медицинское обследование, и питание, есть человек ответственный за ВИЧ-инфекцию в Можайском районе. Мы их и в Москву возим, и в Подольск возим, и в Балашиху возим.
По закону любой сотрудник владеющий информацией о ВИЧ-инфицированности человека не имеет права разглашать данную информацию, это врачебная тайна. Закон четко защищает права осужденных в этом плане. Они, как правило, сами рассказывают о том, что являются инфицированными.
Бывали случаи, когда, только приехав этапом из изолятора, первым делом на медицинском осмотре, женщина била себя в грудь и кричала «Я ВИЧ-инфицированная, я уже 20 лет ВИЧ-инфицированная, дайте мне диету, дайте мне нижнее спальное место, работать я не могу, я вообще вся больная, косая, хромая». Делаем анализ - здоровехонька! И таких случаев в последнее время достаточно много.
И.Р. Гадаева: Осужденные, проживая в секции с ВИЧ-инфицированной, не воспринимают её как больную или особенную. Они в основной массе наркоманки и ещё на воле общались с ВИЧ-инфицированными, и знали об этом, и одним шприцом кололись. Для них это не страшная болезнь. Как и для сотрудников, которые уже давно привыкли. Когда в 2000-м году к нам попала первая ВИЧ-инфицированная, боялись все: и мы, и осужденные. И если в других колониях их старались поместить в отдельный отряд, то у нас никогда отдельного отряда не было - когда человек общается с другими людьми и его не считают изгоем, он себя чувствует лучше.
По данным ФСИН, около 21% российских заключенных осуждены за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических веществ. Причем, порядка 10 тысяч человек осуждены по самому малозначительному составу - части 1 статьи 228 УК РФ, осуждены впервые - менее 2 тысяч человек.
И.Р. Гадаева: Среди тех, кто к нам попадает, есть настолько деградированные, что они уже ничего не хотят. Когда они приходят, с ними начинают работать психологи, которые делают характеристики на каждую женщину. Раньше мы вздрагивали, когда читали: «Наркотики стала употреблять в 16 лет». Сейчас - в 12 лет. Скоро с 10 начнут. И когда она приходит к нам, только слюни не текут - глазки в кучку, вся никакая. Приходят заявление написать и даже под диктовку написать не могут. Это страшно. Ведь у нас основная часть женщин из московской области, а неграмотными приходят русские девочки, а не иностранки. Когда смотришь, где они проживали - это бывшие военные городки, закрытые городки. То есть мамы с папами у них со светлыми головками, умненькие, а дети такие на почве наркотиков. Причем начинают сразу с тяжелых наркотиков. Распространяют в школах, во дворах, в компаниях. Раньше было - мы все пьем, а ты не пьешь, это плохо. А теперь - мы все колемся, а ты не колешься.
Бывают случаи - просто пошла на дискотеку, ей дали таблетки и её же сдали. Надо же как-то выполнять план по раскрытию преступлений. Я вам честно говорю, я бы их не сажала, потому что достаточно отдать родителям и пусть их выпорют. Но нет, сразу лишение свободы, чего я не понимаю. Я не понимаю, когда читаю приговор со словом «контролировалось». Они всё контролировали. Только того, кто ей наркотик продал - они не поймали, а её поймали. Мы же взрослые люди, мы всё понимаем. В основном это дискотеки, и в основном это таблетки. У нас была девочка замечательная, мы всё её солнышком звали. Она москвичка, участвовала в конкурсах, поступила в институт, ей дали таблетки, она их раздала, просто нас стол кинула - берите, кто хочет. Потом пришёл её дружок и сказал, что надо платить. Она сказала - да пошёл ты. И тут же её взяли и дали три года. И это первый в моей практике случай, когда прокурор был против наказания связанного с лишением свободы.
Фото: Алексей Наседкин
В 2013 году спецподразделения МВД провели неформальную перепись воров в законе. Силовики насчитали около 500 криминальных авторитетов в России, странах СНГ и дальнего зарубежья. По данным Главного управления уголовного розыска, на свободе находятся 428 воров в законе, еще 73 человека содержатся в СИЗО и колониях России, три "авторитета" - за решеткой в других странах.
И.Р. Гадаева: Я общаюсь с коллегами из мужских колоний и у них там какие-то «положенцы», ещё кто-то. Я этого не понимаю, потому что в женских колониях такого нет. Да, в женских колониях в каждом отряде есть определенная группа лидеров, как отрицательной, так и положительной направленности. Но это не значит, что она села в красном углу. Здесь нормальные отношения. Но просто кто-то поумнее и может преподнести себя, а кто-то наоборот, держится в тени. У нас женский коллектив, они могут подраться, но и драки у них, как правило, беспричинные.
«Вот она на меня не так посмотрела». Как она на тебя посмотрела? «Ну не так». Как ты на неё посмотрела? «А я на неё не смотрела». У нас 96% осуждены за тяжкие и особо тяжкие преступления и у них срок наказания от 5 до 20 лет. И когда они в секции из года в год видят одно и то же лицо, происходит как в коммунальной квартире - на кухню вышла, соседка надоела, поругались. Чаще скандалов у них сплетни: «а Маша про тебя сказала, что ты, Даша…», и пошло поехало. Вот это женская специфика.
А потом, когда нет водки и наркотиков, люди совсем другие. Женщины не агрессивны по своей природе, они всё равно хранительницы очага. У мужиков вся эта дурь от безделья, потому что не работают. А у нас они вкалывают: на сцене отпели, отплясали, в школу сходили, отучились, белье постирали, помылись и умерли на койке до побудки. Утром встали и снова к станку.
Можно сказать, что у нас тут пионерский лагерь усиленного режима. И какую-то часть это устраивает. Но не все потерянные люди, у многих дома остались семи, мужья, дети, которые их ждут. Есть категория, которая стремится домой и тоскует. Вас в самый хороший санаторий помести, но через месяц вам захочется не этой диетической еды и кашки, а захочется картошки с огурцом. Есть и те, кто не стремится пораньше уйти, их всё устраивает здесь. Потому что кормят, организуют быт. Попадая в колонию, они начинают заботиться о здоровье. Каждый день ходят на приём к врачу, и не потому что болит, а с заявкой «Мне надо сделать УЗИ». Она уже себе диагноз поставила и сама говорит, что ей нужно обследовать. Потом, когда они отходят от наркотиков, у них появляется интерес к жизни - они начинают участвовать в мероприятиях, у них проявляются таланты, некоторые рисуют замечательно, некоторые вышивают, кто-то придумывает сценарии.
Фото: Алексей Наседкин
Ежегодно в России за колючей проволокой появляются на свет около 260-300 младенцев. Более 70% детей, рожденных в заключении, имеют физические либо психические отклонения. Так, более 40% таких детей страдают заболеваниями дыхательных путей. Многие страдают задержкой развития, болезнями нервной системы, а также ВИЧ-инфекцией. Как правило, будущее таких детей предопределено: до 3-х лет они воспитываются в тюремных домах ребенка, потом отправляются в детские дома, откуда матери после выхода на свободу их забирают очень редко. Зачастую дети, став взрослыми, сами попадают в места лишения свободы.
И.Р. Гадаева: Новая политика ФСИНа - сделать не просто совместное проживание, а поселить вместе с детьми максимальное количество женщин, имеющих детей в домах ребенка поселить вместе с детьми. Как это практически получится - посмотрим. По крайней мере, такое решение принято.
Нам надо отработать юридическую базу в том плане, чтобы женщина, имеющая ребенка, несла за него хоть какую-то ответственность, когда она будет с ним проживать. Сейчас всю ответственность за детей несут начальник учреждения, начальник медицинской части и заведующая домом ребенка. Поэтому когда начальник колонии заходит на территорию дома ребенка и на втором этаже видит ребенка стоящего на окне, я в своём немолодом возрасте так лечу туда наверх. А мама в это время гуляла по территории. Было два таких случая, когда меня чуть инфаркт не хватил.
Тут надо индивидуально подходить. Есть хорошая мать, которая заботится о ребенке, а есть мать, которую я бы к ребенку близко не подпустила.
У нас была женщина, она, кстати, потом отказалась от ребенка со словами «Если он останется со мной, я его убью». И вместо неё с ребёнком гуляла другая женщина, у которой на свободе были собственные дети.
Вторая - у неё были двойняшки. Она от них потом отказалась. Очень больные дети, проблемы с сердцем, сколько мы по больницам их возили. От крыльца до крыльца её довели. Причем мы договорились, что детей возьмут сразу в больницу, положили их в больницу, их сопровождал медик, а мама испарилась тут же. Хотя тут ходила и рассказывала всем, как она их любит. Ко мне постоянно на прием приходила - Ирина Раимовна, я так беспокоюсь за их здоровье, ну как я поеду, и каждый раз одно и то же. И на этом всё закончилось, потому что, видимо, тяга к тому пагубному образу жизни, который она вела, перетянула любовь к детям.
По нашему учреждению за последние пять лет было два случая отказов. Но отказываться и бросать - это две разные вещи. Отказ, это официальная бумага, заявление, по которому суд принимает решение. Это отказ. Они не отказываются пока они здесь сидят. А потом чуть ли на за КПП детей бросают.
Ситуация такая. Перед освобождением органы опеки по месту, куда переезжает мама, информируются и встречают маму с ребенком, начинают оказывать им какую-то помощь. А затем мама ушла к подружке и не вернулась, ребенка изымают и помещают в детский дом.
Разные матери. Нельзя говорить, что они все плохие или все хорошие.
И системой ФСИН эту проблему не решишь, потому что это проблема общества. Как научить мать любить ребенка мы не знаем.
Я анализировала, ведь они говорят - я сама в детстве не получила любви от матери, я не знаю как надо любить ребенка. Ничего подобного. Вот у них сумасшедшие мамы, которые и внуков любят которые у нас здесь, и её любят такую бестолковую, а она вырастает… Вы даже не представляете. Последняя комиссия: лишена родительских прав, ребенок в детском доме. Я просто задаю вопрос - вы почему ни разу ребенку в этот детский дом не отправили ни открыточки, ни посылочки, ни бандерольки? Она смотрит на меня и не понимает - что эта тётка от меня хочет, государство то обеспечивает.
Хотя есть женщины, которые лишены родительских прав, которые постоянно названивают в детский дом, то что-нибудь навяжут - отправят, то купят в магазине конфеток - отправят. Я понимаю, что в детском доме это всё есть, но все равно приятно. Есть такие, хотя по виду - пропойцы, ну отложил отпечаток образ жизни, но в них что-то есть. А есть такие ангелочки с виду, а на самом деле...
Фото: Алексей Наседкин
По официальным данным, ежегодно российские заключенные производят товаров примерно на 30 млрд. рублей, притом что бюджетные затраты на нужды тюрем в прошлом году составили 215 миллиардов.
И.Р. Гадаева: Мы не имеем права в течение недели оставлять одно и то же меню. Оно должно каждый день меняться. И когда приезжает какая-то комиссия, они сразу берут меню за месяц и смотрят - не дай Бог чтобы два дня одно и то же.
У нас есть своё подсобное хозяйство с курами и теплицы, там мы выращиваем овощи - зелень, огурцы, капусту, свёклу, морковь. Детям мы выращиваем землянику, клубнику. Посажены кусты смородины, есть яблоневый сад. В прошлом году мы не знали, куда эти яблоки девать, они стояли везде: и в отрядах, и в столовой.
И что касается питания осужденных и детей - все наши заявки на финансирование по этим статьям даже не обсуждаются, мы получаем полное финансирование.
На территории в производственной зоне есть пекарня, мы выпекаем хлеб на четыре подразделения - нашу колонию, детскую колонию, два следственных изолятора. Выпекаем пирожки, которые идут через магазин, и периодически, если праздник, мы выдаем их на общий стол.
Сейчас система ФСИН концентрируется на том, что если что-то можно делать внутри подразделений, делать это внутри подразделений или обмениваться. Тумбочки в отряде делают в колонии-поселении в Электростали. Это намного дешевле, чем покупать на стороне.
Фото: Алексей Наседкин
И.Р. Гадаева: В каждом отряде есть телевизор, по желанию они могут выписывать себе прессу. У нас есть общая библиотека и библиотеки в каждом отряде. Книг у нас много. Сейчас мода на электронные книжки, так что все с удовольствием везут нам эти книги.
К нам регулярно приходит батюшка, проводит службы. Это не обязаловка, постоянно ходит небольшая часть женщин, но когда праздники, раздают куличи, верить, так сказать, начинают многие. Но есть такие, которые прохоядт обряд крещения, детей крестят, просят батюшку, чтобы он поговорил с ними индивидуально. Их немного. Ну, перед комиссией на УДО обязательно надо сходить, перед судом.
В этом году у нас появился ГУП «Калужский», который обслуживает всю Московскую область. Если раньше начальник колонии должна была производить закупки, теперь это всё на их совести. Теперь мы только делаем заявку на ассортимент, которая формируется из заявок, которые подают сами женщины. Также есть интернет-магазин, очень удобная форма для родственников, которые не могут сами приехать с передачей.
А обычный магазин на территории колонии - это витрины с ценниками. Денен у женщин нет, а есть лицевой счет. Поскольку они неплохо зарабатывают, они у нас требуют хорошие сигареты, хорошие крема, хорошие конфеты.
Получают все по-разному. Все зависит от выполнения нормы выработки. Если лодырь и плохо работает, то это будет тысячи три. Если она хорошо работает, то есть выполняет норму, и разряд у неё третий или четвертый, то это может быть и 10 и 15 тысяч. Те, кто не имеет поддержки от семьи, как правило, очень хорошо работают, чтобы и в магазин сходить, и домой отправить, потому что их мамы за них детей ещё воспитывают. Денежные переводы отправляют очень часто, по 5-10 тысяч. У меня каждый день заявления лежат. Всё зависит от женщин. Одна пойдет и в магазине все деньги спустит, а другая что-то купит в магазине, а что-то оставит на счету. Бабушки - это вообще миллионеры. У них есть пенсия, они мало себе приобретают, поэтому они отправляют по 30 тысяч, по 40, по 50, обычно внучкам, которые сразу вспоминают про бабушек.
Фото: Алексей Наседкин
И.Р. Гадаева: С советских времен система исполнений наказаний очень сильно изменилась. Сегодня женщину просто так не посадят, к ней применят все виды наказаний не связанные с лишением свободы, и только потом она попадет к нам. Тут уже за три копейки не сядешь. А вот у прессы, в частности, сохранились в памяти те советские времена. Я не смотрю сериалы, где показывают что-то связанное с нашей системой. Хочется смеяться.
P.S: Сюда будут попадать только те посты друзей, которые мне очень понравились или чем-то зацепили. Вы можете кидать мне ссылки на ваши самые интересные статьи по вашеу мнению, и я обязательно опубликую те, которые мне больше всего понравятся. Но проичтаю и оставлю коммент абсолютно ко всем присланным постам!