Варошлигет, книга и выставка
В Будапеште ведь как - куда не пойдёшь, всё время обнаруживаешь себя в 1896 году. Но вчера мы чуть изменили обычаю и отправились в 1885-й.
Тогда в парке Варошлигет всё лето шла большая выставка, на которой сама страна показывала себе, что она умеет делать в промышленности, искусстве и прочем земледелии. Себе! Гостей особо не звали, на иностранные языки ни переводили. Страна смотрелась в зеркало и приходила к выводу: «А недурно…»
Год был неплохой. Иоганн Штраус написал оперетту «Цыганский барон» по мотивам новеллы Мора Йокаи. Будапештская Опера отработала первый сезон в новом здании на проспекте Андраши. В Америку прибыл давний французский подарок, статуя Свободы, причём прибыл с помощью и при непосредственном участии Джозефа Пулитцера, тоже будапештца. Национальное собрание Венгрии приняло Закон XXIII о праве на воду. Мопассан опубликовал роман «Милый друг» (Толстой прочёл и обругал: «Неприличие какое!»), а Чехов - рассказ «Злоумышленник» про гайки и железную дорогу.
Самое время выставки устраивать.
Кафе, на террасе которого мы вчера собирались, находится как раз в одном из павильонов тогдашней выставки. Всего павильонов было 105, три из них - самые главные: огромный павильон промышленности (в центре), наш вчерашний под номером 19; тогда - художественная галерея, и Королевский павильон. То есть Индустрия, Культура, Политика.
Один из героев нашей книги, Йожеф Добош, тоже устроил здесь свой выставочный павильон. На карте номер 38.
И очень хочется представить, как сидели тут где-нибудь под деревьями за столом, пили вино, беседовали о жизни кондитер Йожеф Добош (глава «Завтрак императрицы») и архитектор Ференц Пфафф, построивший павильон, в котором теперь кафе, а в кафе мы и наша книга, а в книге портрет Добоша…
Они, кстати, наверняка встречались. Одному в 1885-м 38 лет, другому 35. Оба - люди яркие, самостоятельные, то, что называется сами-себя-сделавшие. Добош заложил основы будапештской кондитерской культуры. Пфафф построил едва ли не все вокзалы Большой Венгрии.
Оба поучаствовали ещё и в той, главной выставке 1896 года. У кондитера Добоша - снова собственный павильон. Архитектор Пфафф снова строит выставочное сооружение: то, что потом будет известно как Музей транспорта.
Да, это именно оно на снимке, а не кафедральный собор, как можно было бы подумать.
Оба заслужили почёт и славу. Прожили немало. Пфаффу повезло чуть больше: он умер в августе 1913-го, не успев увидеть, что будет происходить в Европе в августе 1914-го. Добош прожил дольше, и всё увидел.
Из павильонов выставки 1885 года до наших дней дожил один. Ну, как дожил…
Разбирать было жалко, как использовать, непонятно.
От центра далеко, парк одичал без ухода, вернув прямой смысл названию: он ведь не «Городской парк», а «Городская роща».
Павильон отдали Союзу художников - хоть присмотрят, понимающие всё же люди.
Десять лет назад он более всего напоминал индийских храм, поглощаемый джунглями. Статуи - и плющ, майолика - и мох.
Фильмы разве что снимать хорошо.
Сидели мы вчера там под деревьями, где вполне могли и Добош с Пфаффом посиживать, любовались и философствовали:
Была в этом павильоне галерея, был госпиталь, был склад - и всё пришло к упадку и забвению.
А теперь жизнь в него вернулась, и керамика Жолнаи на солнце поблёскивает, и фонтан бьёт, и розу цветут. Почему? Потому что кафе открылось. Кафе - это жизнь.
В Будапеште так точно.
Соавторы: Валерия Денисов читает, Максим Гурбатов за пределами кадра курит, я фотографирую. Публика слушает.
Спасибо всем, кто пришёл!