Великая Октябрьская революция 17-го года
В конце октября 1517 года в немецком городеВиттенберге священник и профессор теологии здешнего университета Мартин Лютер, тридцати четырех лет, прибил к воротам Замковой церкви лист с текстом из 95 тезисов. Началась Реформация. Результат ее - разделение христианского мира уже не на две, а на три части, череда войн, страшных своими зверствами, уничтожение произведений искусства и становление капитализма в классическом виде.
Реформации предшествовали различные события и процессы: большие и маленькие, рас тянутые во времени и разовые, закономерные и, по видимости, случайные. Какие из них будем считать причинами, а какие - просто предшествующими фактами, решить не так просто. Но попытаться все же стоит.
Вспомним, что представляла собой Европа накануне Реформации. Предыдущее, XV столетие - одно из самых ярких в истории. В Италии - Ренессанс, не в последнюю очередь спровоцированный падением Византийской империи, и явная переориентация всеобщего интереса с забот духовных на дела мирские. В Германии изобретено книгопечатание. Испания открывает миру Америку.
Все большую силу приобретают торговцы, ремесленники, банкиры, то есть люди, для которых не было предусмотрено место в старой средневековой схеме строения общества. Схема была красива и радовала гармоничной троичностью. Ее составляли «молящиеся» - духовенство во главе с Папой Римским, «воюющие» - светские сеньоры, рыцари, дворянство, выстраивающие собственную иерархию, на вершине которой пребывает император Священной Римской империи, и «работающие», то есть землепашцы-крестьяне. К началу XVI века стало очевидно, что схеме продолжают соответствовать разве что «воюющие»: в желающих ввязаться в драку недостатка не имелось, да и простору хватало - хоть терзай Новый Свет, хоть обороняй христианский мир от турок. С «работающими» же картина стала непонятная: не похож на земледельца Леонардо да Винчи, и не вписывается в простую схему купечество Ганзейского союза. Да и сам результат труда «работающих» - все в большей степени не просто «хлеб насущный», но деньги, деньги, деньги. Картина мира трещала по швам.
Что касается «молящихся», то тому же Лютеру хватило одного визита в Рим, чтобы убедиться, насколько подлинные интересы клира далеки от стяжания святости. Все до единого увиденные там священнослужители оказались обжорами, пьяницами, сладострастниками, завистниками, лгунами - и прочая, и прочая.
Все это можно было обличать в дискуссиях и описывать в философских трактатах. Но имелось - и напрямую касалось Лютера - еще нечто, требовавшее действенного ответа. Продажа индульгенций.
Первоначально речь шла о милосердном послаблении в наказаниях за грехи, в которых человек уже покаялся. Когда-то для получения индульгенции требовалось совершить паломничество в Святую Землю - самостоятельно или в составе Крестового похода. Но как раз в тех краях, где жил Лютер, и как раз в его время идея прощения оказалась сведена к простому механизму: «Вы нам - деньги, мы вам - бумажку об отпущении грехов». Даже так: «Cемь золотых - за простое убийство, десять - за убийство родителей, девять - за святотатство» - это уже Лютер процитирует прейскурант самого успешного продавца индульгенций, гения католического маркетинга Иоганна Тецеля. Бросалась в глаза житейская несправедливость: на эти золотые блаженствует, жирует и украшает себя Рим, а собирают их с немецких горожан и земледельцев, которые того Рима и не видели. Коммерческая эта практика выглядела подозрительно и с теологической точки зрения: если грех - вина перед Богом, то при чем тут Папа Римский?
Скорее всего, ни молотка, ни гвоздей в этой истории не было. К церковной двери Лютер перечень из 95 тезисов не прибивал - он их отпечатал. И тут нужно отметить: Реформация не была бы возможна, если бы Иоганн Гуттенберг не изобрел печатный станок. Именно благодаря тому, что и первые «95 тезисов», и последующие тексты Лютера разошлись невиданными до тех пор тиражами, его идеи охватили умы половины Европы. Мало ли какие волнения были в церкви, какие споры сотрясали религиозную жизнь прежде. Большая часть их теперь интересует лишь специалистов-историков.
Но Реформация задела всех. По масштабу последствий этот раздел христианской церкви сопоставим только с первым, когда разошлись в разные стороны католичество и православие. Но тот раздел 1054 года во многом произошел естественным путем: в силу географического расстояния, различий исторической судьбы и разного образа жизни. Выбирать «здесь и сейчас», какого варианта придерживаться, тогда приходилось немногим, и еще меньше христиан поплатились за свой выбор жизнью. Реформация, начатая Лютером, поставила вопрос о вереперед каждым, не разбирая ни пола, ни возраста, ни социального статуса.
Итак, индульгенции врут, и Папа не может отпускать грехи. Не то что «не имеет права» - по Лютеру, он не имеет на то ни силы, ни власти. Спасение души человеческой - в руках Бога, не священника. А дальше - следующий шаг. Раз Церковь не может помочь человеку после смерти получить спасение, Рай, то зачем она?
Нужно представить себе, насколько религиозным было сознание любого человека той эпохи и какую огромную роль в его ежедневной духовной, эмоциональной, социальной и деловой жизни играла церковь, чтобы осознать масштаб переворота, совершенного Лютером. И дело не только в его собственной безусловной харизматичности. До Лютера подобные идеи уже высказывались, но оставались почти без последствий. А тут условия сложились и плод созрел.
Лютер попал в точку. Его идеи были достаточно смелыми для того, чтобы увлечь интеллектуалов, и достаточно простыми, чтобы захватить простецов. Трещина прошла через все сословия: когда император Карл V попытался пресечь распространение идей Лютера, шесть германских князей и четырнадцать городов объявили протест - и с тех пор сторонники Лютера стали называться протестантами.
За свой взгляд на устройство мира они готовы были биться до конца. Католики - тоже. Протестант для католика - человек, предавший Бога, католик для протестанта - человек, изменивший Богу с самого начала. Предателям и изменникам - смерть. Чем выше идея, тем больше злодейств совершается во имя ее.
Уничтожение алтарей, икон, храмов. Крестьянская война в Германии, за два года унесшая около ста тысяч жизней. Разгром Рима в 1527 году, когда германские наемники повернули оружие против «города святого Петра» и учинили там все жестокости и непотребства, на которые способны люди, жаждущие жратвы, золота и истины. Варфоломеевская ночь, затмившая и количеством жертв, и жуткой театральностью действа прочие случаи массовой резни.
И понеслось. Протестантская идея разломила Европу надвое, причем по старым швам. Романские народы, для которых Рим - центр мира и родина цивилизации, остались верны вере римско-католической. Германские, северные - ушли в протест.
Распространяясь, идея обрастала вариациями. Каждая протестантская община жила сама по себе, самостоятельно вырабатывая ответы на главные вопросы. Библию тоже все читали самостоятельно. Лютер перевел на немецкий Ветхий и Новый Завет, и Священное Писание прочли все - как писал современник, «вплоть до женщин и людей необразованных». Вскоре от лютеранства откололись новые группировки: пуритане, кальвинисты, цвинглианцы, анабаптисты, меннониты, англикане…
В одном из направлений протестантизма и родилось дополнение к базовой лютеровой идее, оказавшее влияние на весь христианский мир. Итак, спасение дается человеку верой и милостью Бога. Но свободен ли Бог в решении, кому оказать эту милость, а кому - нет? Вопрос отдает кощунством и предполагает только один ответ: конечно же, абсолютно свободен! Идем дальше. Может ли Бог оказать эту милость человеку, с нашей точки зрения ее не достойному? Обязан ли Бог в своем решении руководствоваться нашими, человеческими представлениями о том, кто достоин, а кто - нет?
Жану Кальвину было восемь лет, когда Лютер выступил против индульгенций. К двадцати четырем годам он совершает свой выбор и признает правоту протестантизма. Место для умственного переворота подходящее: Женева, где оказался тогда молодой Кальвин, была полна иностранцев, имела деятельную городскую общину, управлялась епископом и только что превратила кафедральный собор из католического в протестантский. Идеальный полигон - когда Кальвин достигнет вершин духовного авторитета и гражданской власти, он превратит город в нечто вроде монастыря с крайне жестким протестантским уставом. Написанный Кальвином катехизис стал официальным городским документом новой - реформатской - веры. И было в нем нечто новое даже по отношению к новаторству Лютера.
Кальвин сформулировал то, что известно под именем «предопределение». Не от человека, а исключительно от воли Бога зависит, что ждет человека после смерти. Никакими усилиями - ни молитвами, ни святым поведением - не избежать человеку приговора к вечной смерти, если Бог его к ней предопределил. И повлиять на решение Господа человек никоим образом не в силах. То есть греши, злодействуй - все равно будущая судьба от тебя не зависит?.. Если бы мысль Кальвина на этом остановилась, протестантизм выродился бы в сборище негодяев.
Но вывод Кальвин сделал неожиданный: человек обязан тем не менее верить в будущее Господне милосердие по отношению к своей персоне и должен уметь видеть в жизни подтверждение этого Господнего милосердия.
А что может свидетельствовать о намерениях Господа не покарать тебя, а спасти? Посылаемая Господом удача, например. Богатство. Успех в профессиональной деятельности. И как в первые годы Реформации истинная вера в Бога зажигала ненависть и жестокость в адрес по-иному-о-Боге-думающих, так в следующем столетии та же вера стала фундаментом для бурной деятельности по созданию богатства.
Если католик относился к окружающему миру как к Божьему дару, то кальвинист полагал, что получил этот мир от Бога в долг, и обязан этот долг отработать. Человек не может повлиять на решение Бога, но он обязан вести себя так, как если бы знал о своем спасении - обязан соответствовать возможному спасительному решению своей судьбы.
Как сформулировал в начале ХХ века Макс Вебер, указавший на связь между протестантизмом и капитализмом, «в земной жизни человеку, для того чтобы увериться в своем спасении, должно делать дела пославшего его, доколе есть день. Не бездействие и наслаждение, а лишь деятельность служит приумножению славы Господней согласно недвусмысленно выраженной воле Его. Следовательно, главным и самым тяжелым грехом является бесполезная трата времени».
Так замкнулась цепь, на одном конце которой - искренняя, даже истовая вера, а на другом - активная предпринимательская деятельность. Цель ее на обыденном уровне - бесконечное приумножение прибыли, а на уровне религиозном - столь же бесконечное добывание подтверждения своей избранности.
Кстати, Вебер начал свое исследование с вопроса: чем объяснить столь очевидное преобладание протестантов среди владельцев капитала и предпринимателей? Ответ получился, среди прочего, такой. Во-первых, протестантизм фактически ликвидировал большинство связанных с церковью видов деятельности. И тогда единственной формой служения Богу стало добросовестное исполнение своих профессиональных обязанностей на рабочем месте. В итоге те творческие люди, которые в католической парадигме становились мастерами-ремесленниками, в протестантской становились дельцами. Католики создавали новые архитектурные стили, протестанты - новые производства.
А во-вторых, как раз предпринимательская деятельность, рассматривавшаяся как религиозный долг, давала удовлетворение религиозному чувству, поскольку протестант видел в богатстве доказательство Божьего благословения.
С последствиями дело обстоит так же, как с причинами. Это явления, возникшие после события - но обязательно ли вследствие его? В связи с появлением в XVI веке новой христианской конфессии можно говорить об изменениях в культуре - о росте грамотности и взлете книгопечатания, инициированном необходимостью самостоятельно читать Библию, о рационализации мышления, о гибели огромного количества произведений церковного искусства - алтарей, статуй, картин - и о рождении стиля барокко, ставшего ответом католического мира на аскетизм протестантизма. Павел Флоренский писал о зависимости между религиозным выбором и главенствующим видом искусства: католицизму полагаются живопись, скульптура и органная музыка - телесные, чувственные искусства; протестантизму - гравюра, доведенная до абстрактности схемы, до комбинаций рассудочных «да» и «нет». А Макс Вебер напрямую вывел из протестантской Реформации становление капитализма…
Можно считать прямым результатом Реформации кровавые войны XVI-XVII веков. А можно - вывод, сделанный из этих войн Европой. Устав от ненависти, она решила, что жить рядом с людьми, по-иному отвечающими на главные вопросы бытия, - нужно и можно. В XVII веке англичанин Джон Локк объявит веротерпимость основным критерием истинной церкви, в следующем столетии Иосиф II Габсбург издаст патент и эдикт о толерантности, уравнивающие в правах и христианские конфессии, и иудаизм.
Так постепенно в Европе утвердился дух Нового времени, когда убивать друг друга из-за споров о том, чья вера в Христа правильнее, стало просто неприлично.
http://www.geo.ru/231101-kak-reformacia-izmenila-evropu
«Люди мыслят по-разному, - эту нехитрую мысль прихо-
дится время от времени себе напоминать, - рассказывает
Анна Чайковская. - Сейчас моя профессия -
гид, а это значит, что каждый день я встречаюсь с людьми,
имеющими совершенно разные взгляды. Народы, эпохи
и культуры - как люди: думают по-разному о месте
человека во Вселенной и об отношениях с соседями
по дому. Иногда, как в случае с Реформацией, есть
надежда докопаться до корней».
Великая революция 1517 года // GEO, 2017, июль, стр. 88-98