С середины XIX столетия, когда идея двуединой - австрийской и венгерской - монархии получила конституционное подтверждение, Венгрия стала стремительно развиваться. Росли города, стекалось в них население. Еврейское же население стекалось туда, обгоняя другие этнические группы на корпус. Не было в галицийских и подкарпатских деревушках и штетлах семьи, которая бы не делегировала кого-нибудь из своих членов в Будапешт, Пожонь (ныне Братислава) или Коложвар (теперь Клуж в Румынии). Это выглядело почти, как Исход в Голдене Медине (в центральноевро-пейских масштабах, разумеется). И все-таки ехать ближе, понятнее, а окажись вы шлимазлом - так ночь пути, и вы уже у мамы в хате. Не останавливало и то, что венгерский язык отнюдь не разновидность эсперанто. Но, во-первых, многие его знали (весь простор между Мукачево и Ужгородом был тогда, как-никак, Венгрией), а во-вторых… Кто бы мог подумать, что английский легче, тоже гойишер лошн, а живут же люди и в Америке… Короче говоря, к началу прошлого века процент еврейского населения в Будапеште был примерно таким, как сейчас в Нью-Йорке. Причина таких провенгерских настроений была довольно простой, хотя и неожиданной. Дело в том, что при переписях населения Венгерского королевства в составе Австро-Венгрии евреи учитывались как венгры, в каком бы уголке страны они ни жили и даже если не владели венгерским языком. Ведь главной слабостью страны было то, что нигде кроме собственно Венгрии (в нынешних границах), венгры не составляли большинства. Следующим этапом «овенгеривания» стала повальная замена имен и фамилий. Делалось это просто: надо было поехать в Будапешт, подать заявление в соответствующий департамент и, заплатив не столь уж большую сумму, выйти из департамента не Мойше Эстеррайхом, а Эркенем Миклошем (по зеркальной ко всем европейским венгерской грамматике имя пишется обязательно после фамилии). Случай с Эстеррайхом, между прочим, не выдуман мною: именно так описывает смену фамилии своим предком классик венгерской литературы Эркень Иштван. Собственно говоря, фамилия была придумана более благозвучная и чтоб начиналась на «Э», чтоб столовое серебро не менять, но предок по дороге напился, забыл придуманное имя и взял название первой же железнодорожной станции, начинавшейся на «Э». Обычно же в фамилию венгерского образца превращали имя отца (тоже на венгерский лад): Тамаш, Габор, Шимон (это и по-венгерски Шимон). Сравнивая с привычными нам русскими системами наименования, можно сказать, что получались «Фомин», «Гаврилов» (а имя Габриэль очень распространено среди евреев) и «Семенов». Еще чаще брали название города или села: Дебрецени, Шарашпатаки, Коложвари. Звучит очень по-венгерски, говорите? Не более, чем известные нам Кричевский, Бердичевский, Каневский. К примеру, венгры очень гордятся американским физиком, нобелевским лауреатом Сент-Дьёрди. Но Сент-Дьёрдь - это маленький городок, я бы даже сказал, местечко в Восточной Венгрии. Как у нас Шклов. В завершение стоит сказать, что обычно венгерские евреи хорошо знают и свои еврейские имена. В Будайской синагоге я увидел двойную мраморную доску, установленную в память о главном раввине. По-венгерски: «Доктор Фекете Берталан». И рядом - на иврите: «Рабби Менассе бен-Иссахар». Без «доктора», без «Фекете», без «Берталана»… https://www.facebook.com/permalink.php?id=265849850281028&story_fbid=271548756377804
Не останавливало и то, что венгерский язык отнюдь не разновидность эсперанто. Но, во-первых, многие его знали (весь простор между Мукачево и Ужгородом был тогда, как-никак, Венгрией), а во-вторых… Кто бы мог подумать, что английский легче, тоже гойишер лошн, а живут же люди и в Америке…
Короче говоря, к началу прошлого века процент еврейского населения в Будапеште был примерно таким, как сейчас в Нью-Йорке.
Причина таких провенгерских настроений была довольно простой, хотя и неожиданной. Дело в том, что при переписях населения Венгерского королевства в составе Австро-Венгрии евреи учитывались как венгры, в каком бы уголке страны они ни жили и даже если не владели венгерским языком. Ведь главной слабостью страны было то, что нигде кроме собственно Венгрии (в нынешних границах), венгры не составляли большинства.
Следующим этапом «овенгеривания» стала повальная замена имен и фамилий. Делалось это просто: надо было поехать в Будапешт, подать заявление в соответствующий департамент и, заплатив не столь уж большую сумму, выйти из департамента не Мойше Эстеррайхом, а Эркенем Миклошем (по зеркальной ко всем европейским венгерской грамматике имя пишется обязательно после фамилии). Случай с Эстеррайхом, между прочим, не выдуман мною: именно так описывает смену фамилии своим предком классик венгерской литературы Эркень Иштван. Собственно говоря, фамилия была придумана более благозвучная и чтоб начиналась на «Э», чтоб столовое серебро не менять, но предок по дороге напился, забыл придуманное имя и взял название первой же железнодорожной станции, начинавшейся на «Э».
Обычно же в фамилию венгерского образца превращали имя отца (тоже на венгерский лад): Тамаш, Габор, Шимон (это и по-венгерски Шимон). Сравнивая с привычными нам русскими системами наименования, можно сказать, что получались «Фомин», «Гаврилов» (а имя Габриэль очень распространено среди евреев) и «Семенов». Еще чаще брали название города или села: Дебрецени, Шарашпатаки, Коложвари. Звучит очень по-венгерски, говорите? Не более, чем известные нам Кричевский, Бердичевский, Каневский.
К примеру, венгры очень гордятся американским физиком, нобелевским лауреатом Сент-Дьёрди. Но Сент-Дьёрдь - это маленький городок, я бы даже сказал, местечко в Восточной Венгрии. Как у нас Шклов.
В завершение стоит сказать, что обычно венгерские евреи хорошо знают и свои еврейские имена. В Будайской синагоге я увидел двойную мраморную доску, установленную в память о главном раввине. По-венгерски: «Доктор Фекете Берталан». И рядом - на иврите: «Рабби Менассе бен-Иссахар». Без «доктора», без «Фекете», без «Берталана»… https://www.facebook.com/permalink.php?id=265849850281028&story_fbid=271548756377804
Reply
Leave a comment