писал он матери
Читая в очередной раз книгу Шимова про Австро-Венгрию, споткнулась о фразу. Точнее, о два слова:
«…Между тем Николай I, большая часть правления которого пришлась на эпоху Священного союза, рассчитывал, что в начавшейся Крымской войне, в которой против него на стороне Турции выступили Британия, Франция и даже Пьемонт-Сардиния, Вена сохранит по меньшей мере дружественный нейтралитет. По мнению царя, помощь, оказанная им Габсбургам в подавлении венгерской революции, должна была наполнить душу Франца Иосифа вечной благодарностью к России. Молодой австрийский монарх, однако, полагал иначе.
«Наше будущее - на востоке, - писал он матери, - и мы загоним мощь и влияние России в те пределы, за которые она вышла только по причине слабости и разброда в нашем лагере. Медленно, желательно незаметно для царя Николая, но верно мы доведём русскую политику до краха. Конечно, нехорошо выступать против старых друзей, но в политике нельзя иначе, а наш естественный противник на востоке - Россия».
Франц Иосиф оказался хорошим учеником Шварценберга: союзные обязательства и традиции не значат ничего, политическая целесообразность - всё…»
Матери.
Конечно, герцогиня София - дама неглупая, и, возможно, к её соображениям касательно таких вещей, как «друзья», «разброд» и «нехорошо», стоит прислушиваться. Но, боже мой, у него, что, не хватает серьёзных мужчин - политиков, дипломатов, советников - занимающихся подобными вопросами профессионально, всю жизнь, и за немалое надо полагать, жалование? Людей, к которым он может обратиться за советом открыто, чтобы было на кого свалить ответственность в случае, если совет окажется неудачным? Или - «А мне мама так сказала»?
Писал.
Именно писал, оставляя друзьям и врагам, а так же последующим историкам (а они друзья или враги?) документальные свидетельства своих размышлений, планов, логики своих действий. Причём как раз в данном случае он пишет чрезмерно откровенно, выставляя себя человеком, поступающим, как сам понимает, «нехорошо», давая возможность кому угодно - нам, например - заглядывать прямо-таки внутрь его души. Ладно бы он всё это обсуждал на словах, в кабинете, за кофе, при закрытых дверях. Пусть даже и с мамой, если ему так хочется. Но он всё это пишет. Зачем?
Вот, на целую книгу написал.