Кафе «Нью-Йорк». многобукв
Анна Чайковская, Валерия Денисов, Максим Гурбатов. Сладкий, сладкий Будапешт, или Тайна кофейной юбочки. Будапешт, Fecet, 2020
Шоколад и лимонад
/…/ если здесь существует тихое маленькое кафе с русским именем, то должно существовать и кафе шумное, большое, шикарное. И с именем, для контраста, американским. И оно есть. Называется - неожиданно, но логично - New York.
Бульвар Елизаветы. Здание, похожее на взлетающую ракету, готовую развернуться праздничным фейерверком. Шик. Роскошь. Нескромное обаяние буржуазии. Триумф империи. Её концентрат.
Построенное в 1894 году, здание предназначалось для американской страховой компании, но прославилось своим кафе. Один шаг за порог - и мы в Австро-Венгрии накануне праздника Тысячелетия. Колонны закручиваются спиралями, люстры множатся в зеркалах, на потолке резвятся вакханки и фавны. И всюду золото, золото, золото.
Будапештцы, заполнявшие кафе New York, принадлежали как раз к тому поколению, которому впервые удалось пожить без голода, эпидемий и больших войн. Состояние сытости и надёжности стало им уже хорошо известным, но пока не настолько привычным, чтобы перестать ему радоваться.
Они и радовались: налево посмотришь - ну, красота, направо повернёшься - ух, красотища!
Весь этот шик-блеск без меры в сочетании с малиновым бархатом парапетов приводит на ум другие девяностые годы, в других краях. Да, New York Café - про радость достатка, про «жизнь удалась» и про первоначальное накопление капитала. Из опыта наших дней на такую пышность полагается смотреть неодобрительно. Но тут хорошо бы вспомнить, что это внезапное богатство имело своим источником не ограбление колоний, не присоединение новых земель и не передел госсобственности; даже своего Клондайка стране не досталось.
Богатство Австро-Венгрии - не столько отнятое, сколько созданное. Не сокровища, которые кто-то нашёл и тем обездолил спрятавшего. А прибыль, которую - согласимся с Марксом, распределили, наверное, неправильно и несправедливо, но которую перед тем, как несправедливо распределить, - всё-таки создали.
Роскошь New York Café опьяняет не хуже вина, поэтому сосредоточимся на напитках безалкогольных. Жарким летом в Будапеште полагается пить лимонад - напиток на основе минеральной воды с фруктами и сиропом. Бывают лимонады апельсиновые, ананасовые, малиновые. Встречаются чернично-вишнёвые, клубничные с базиликом, персиковые с розмарином. Попадаются огуречные с ванилью, арбузные, лавандовые. К следующему сезону ждём новых.
Повара New York Café утверждают, что их лимонад делается по рецепту XIX века. Оглянувшись на золото и бархат зала, понимаешь, что иначе и быть не может.
Характерная черта: кафе, при всей роскоши убранства, было принципиально открытым для всех. Как рассказывают, как-то компания литературных классиков Венгрии неплохо посидела за столом. Потом ещё посидела. Потом продолжила. А потом Ференц Молнар, писатель, отобрал ключ у директора ресторана, и вся компания поспешила по Большому бульвару к Дунаю, где и выкинула ключ в воду, чтобы кафе не закрывалось никогда.
Вход был открыт для всех, но эти «все» прекрасно знали, какая компания в каком углу собирается, и кого ждёт тот или другой столик. От дверей направо собирались театральные люди. Налево, с тех пор, как начался ХХ век, - люди, связанные с кино.
Например, будущий режиссёр фильма «Касабланка», Kertész Kaminer Mihály. И будущий режиссёр фильма «Леди Гамильтон», Kellner Sándor László. Как это часто бывает с венграми, мир знает их уже под англизированными именами: лауреат премии «Оскар» Майкл Кёртис, рыцарь Британской империи сэр Александр Корда.
Да кто тут только не бывал!
Одного завсегдатая запомнили как «домашнего детектива» - он тринадцать лет подряд просиживал в кафе ночи напролёт, заодно присматривая за порядком. В кафе и умер. На надгробие его пошла мраморная столешница от столика, за которым он обычно сидел.
А однажды, наоборот, в кафе родился ребёнок. Дамы всё решительнее ломали старую традицию, закреплявшую кофейни исключительно за мужчинами, отказывались ограничиваться специальными «дамскими залами», привыкали проводить в кафе всё свободное время. И вот, пожалуйста.
В песенке тех времён пелось: «Пешт - город кофеен, слыхали уже? И сам я - кофейный человек, человек кофеен. Внутри меня - Чёрное море чёрного кофе. Я спрятан внутри кафе, и со мной моя еда, моя сигарета и моя газета. Так живёт весь пештский народ, и христианин, и еврей. Жена уже и детей рожать в кофейнях привыкла, а малыш молоко пил через соломинку. Там же удар меня хватил, в кафе я и умер. Я - кофейный человек, человек кофеен».
Сейчас здесь всё выглядит так же, как во времена Австро-Венгрии. Разве что люди искусства ушли в другие места, оставив роскошное кафе на бульваре китайским туристам. Но росписи на стенах, но витые колонны, но фигуры Мефистофелей на фасаде…
Так что Будапешт - это Австро-Венгрия. Австро-Венгрия - это торты и пирожные. Торты и пирожные - это сладкий Будапешт.
Всё сходится.
#Три_стихии