Короли, корона, коронации
Здесь сквозь угол дома летит каменная монахиня, хотя летать полагалось бы не монахиням, а совсем наоборот, летит к руинам готической церкви, в ХХ веке получившей окно, но не своды, где на месте алтаря - бронзовая мантия первого короля, Иштвана, отродясь не бывавшего в Буде, ни в мантии, ни без. Здание Госархива обещает вернуть себе башню со шпилем и бартизанами, делавшего его похожим на средневековый замок, но служившей дымоходом.
На старинном по виду доме имеется надпись «17 Petropoli 55» и сцена получения графом Миклошем Эстерхази ордена Андрея Первозванного непосредственно из рук русской царицы Елизаветы, что порождает у наших венгерских коллег версию о связи этого награждения с рождением в предыдущем, 1754 году, у цесаревны Екатерины Алексеевны сына Павла, а нам даёт вспомнить анекдот об Александре Третьем («Слава Богу, мы русские!» - «Слава Богу, мы законные!»). Мы проходим мимо Мадонны, Фортуны и Афины, и я рискую предположить, что конный памятник полководцу Андрашу Хадику фон Футаку - не что иное, как памятник императрице Марии Терезии, во всяком случае, её женской мудрости, добрым словом превратившей венгров из бунтовщиков в союзников, а очередного потенциального Ракоци, борца за свободу и независимость, в верного слугу престола и заодно уж в фельдмаршала; других-то памятников государыни Марии Терезии в городе нет, а это неправильно.
В финале мы стоим перед сияющим в ночи готическим фасадом церкви Матяша, которая вовсе не является церковью Матяша и тем более святого Матяша, что бы там ни писали карты Гугла, да и церковью, где короновался император и король Франц Иосиф, её тоже назвать не получится - он бы, во всяком случае, увидев, не узнал бы.
Рядом возвышается конный памятник вовсе не Матяшу, однако, а Иштвану, изображённому в полном соответствии с исторической истиной касательно одежды, убранства и вооружения, но в прямом конфликте с этой истиной в самом главном, поскольку изображён он в короне, принявшей такой вид лишь в следующем после его смерти столетии, да не могла та корона сидеть на королевской голове как цилиндр на голове Пушкина или котелок на голове Чаплина, поскольку размер имеет несколько больший, о чём мы все знаем, поскольку корону ту не один раз видели, и надевать - именно надевать - при коронации могла её разве что та же Мария Терезия - её парик и не то выдержит. О единственном же короле, который действительно был коронован именно здесь, в церкви Матяша, уже принявшей нынешний вид, в той самой мантии и той самой короной - чрезмерно большой для головы двадцатидевятилетнего Карла, во время коронации 1916 года беспрестанно сползающей ему на нос, так что ему, кажется, всё время хочется сдвинуть её повыше, но епископ уже сунул в руки огромное распятие, а премьер-министр уже подносит лист с текстом присяги, и декабрьский ветер раздувает белые плащи гвардейцев, сгибает страусиные перья на меховых шапках стоящих вокруг графов и герцогов, Андраши, Аппони, Сечени и прочих многочисленных Эстерхази и раскачивает свисающие с короны золотые подвески, как серьги у цыганки, - так вот, об этом короле, ставшим последним императором Австро-Венгрии и последнем венгерским королём, площадь его коронации молчит, не говорит ни слова, не зная ни памятника, ни знака, ни мало-мальской мемориальной таблички.
А замыкают площадь перед церковью Матяша башни Рыбацкого бастиона, который не Рыбацкий и не бастион.
Это Буда. Здесь всё - не то, чем кажется.
#БудапештскиеПодробности