Быков о "русской" религиозности.
на самом деле, по-моему. тАк можно чувствовать (и описывать) только со стороны..) я так вижу, он так видит. а как вам, ребята?..) больше всего мне понравилась последняя фраза, конечно, ибо поэзия) но в целом всё очень отзывается. и любовь, конечно) это - любовь)
UPD. хотела добавить очевидное) насколько я могу понять - опять же довольно-таки со стороны, вера людей верующих (простите за масло масляное, пишу сразу) национальной, а подозреваю, что даже и конфессиональной окраски не имеет. то о чем пишет Быков - все-таки проявление национального характера, собственно к вере и Творцу отношения не имеет.
Все это, однако, почти не имеет отношения к подлинной русской религиозности, которая в народе есть - и которая бессмертна, как «скрытая теплота патриотизма», о которой так точно говорил Толстой. Это не язычество, хотя многие обвиняют русских именно в верности его неизжитым пережиткам; думаю, что русские точно так же относились к Перуну, как сегодня относятся к Богу-отцу, - то есть верили, когда прижмет, и забывали о нем, когда все нормально. Это отношение к вере точнее других описал В.Розанов.
Не сказать, чтобы русские были «христианами до христианства», как полагают иные апологеты русскости, - то есть что главные христианские черты (милосердие, стойкость, сострадательность, умиление, жертвенность) были присущи русским изначально, и потому христианство попало на благодатнейшую почву; но другие черты, которых требует христианство, - доверие к судьбе, недоверие к официозу, ироническое пренебрежение к комфорту, умение пошутить в экстремальных обстоятельствах, безразличие к регалиям и финансам, - у русских были всегда, и потому оно действительно здесь очень уместно. Русский Бог - не совсем христианский, но уж вовсе не языческий; он не требует от русских ни обрядов, ни твердого следования заповедям (и редкий россиянин перечислит их вам, если вы его остановите на улице), вообще не хочет от них никаких особенных жертв - но находится с ними в заговоре. Он любит их просто за то, что они русские. Он им подмигивает. Он сам такой же, как они, - иронический, хитроватый, выносливый, двужильный, вечный. Он знает, что они могут существовать вечно - но лишь при том условии, что не будут меняться. Русский Бог похож на мужика. Он циничен, не обещает (и не обеспечивает) легкой жизни, но обещает (и обеспечивает) легкое отношение к ней. Русскому Богу молятся матом, к этой молитве он чуток. Русский мат облегчает любую безвыходную ситуацию и делает ее переносимой, служа универсальным паролем.
Русский Бог - Бог стыдливого, скрытого милосердия, демонстративного безразличия к собственной судьбе и упорного, стойкого выживания; он не слюнтяй, но и не садист. Помогает он только тогда, когда уж действительно край, - но в этих ситуациях не бросает никогда. Заслужить его любовь нельзя - она либо дается сразу и навеки, либо не дается никогда, хоть ты лоб разбей в молитве. Русский Бог может полюбить и немца, и еврея - лишь бы этот немец и этот еврей соблюдали его заповеди: не верь, не бойся, не проси, не ной, не свирепствуй. Красть он разрешает. К пьяным он благосклонен. Возможно, потому, что пьянство позволяет быстрей всего ввести себя в то состояние, которое русский Бог так любит: безразличие к себе и невыразимую любовь к тоскливому, дождливому простору вокруг.
UPD. хотела добавить очевидное) насколько я могу понять - опять же довольно-таки со стороны, вера людей верующих (простите за масло масляное, пишу сразу) национальной, а подозреваю, что даже и конфессиональной окраски не имеет. то о чем пишет Быков - все-таки проявление национального характера, собственно к вере и Творцу отношения не имеет.
Все это, однако, почти не имеет отношения к подлинной русской религиозности, которая в народе есть - и которая бессмертна, как «скрытая теплота патриотизма», о которой так точно говорил Толстой. Это не язычество, хотя многие обвиняют русских именно в верности его неизжитым пережиткам; думаю, что русские точно так же относились к Перуну, как сегодня относятся к Богу-отцу, - то есть верили, когда прижмет, и забывали о нем, когда все нормально. Это отношение к вере точнее других описал В.Розанов.
Не сказать, чтобы русские были «христианами до христианства», как полагают иные апологеты русскости, - то есть что главные христианские черты (милосердие, стойкость, сострадательность, умиление, жертвенность) были присущи русским изначально, и потому христианство попало на благодатнейшую почву; но другие черты, которых требует христианство, - доверие к судьбе, недоверие к официозу, ироническое пренебрежение к комфорту, умение пошутить в экстремальных обстоятельствах, безразличие к регалиям и финансам, - у русских были всегда, и потому оно действительно здесь очень уместно. Русский Бог - не совсем христианский, но уж вовсе не языческий; он не требует от русских ни обрядов, ни твердого следования заповедям (и редкий россиянин перечислит их вам, если вы его остановите на улице), вообще не хочет от них никаких особенных жертв - но находится с ними в заговоре. Он любит их просто за то, что они русские. Он им подмигивает. Он сам такой же, как они, - иронический, хитроватый, выносливый, двужильный, вечный. Он знает, что они могут существовать вечно - но лишь при том условии, что не будут меняться. Русский Бог похож на мужика. Он циничен, не обещает (и не обеспечивает) легкой жизни, но обещает (и обеспечивает) легкое отношение к ней. Русскому Богу молятся матом, к этой молитве он чуток. Русский мат облегчает любую безвыходную ситуацию и делает ее переносимой, служа универсальным паролем.
Русский Бог - Бог стыдливого, скрытого милосердия, демонстративного безразличия к собственной судьбе и упорного, стойкого выживания; он не слюнтяй, но и не садист. Помогает он только тогда, когда уж действительно край, - но в этих ситуациях не бросает никогда. Заслужить его любовь нельзя - она либо дается сразу и навеки, либо не дается никогда, хоть ты лоб разбей в молитве. Русский Бог может полюбить и немца, и еврея - лишь бы этот немец и этот еврей соблюдали его заповеди: не верь, не бойся, не проси, не ной, не свирепствуй. Красть он разрешает. К пьяным он благосклонен. Возможно, потому, что пьянство позволяет быстрей всего ввести себя в то состояние, которое русский Бог так любит: безразличие к себе и невыразимую любовь к тоскливому, дождливому простору вокруг.