Рисование образов, или мистический акмеизм Мандельштама.
"Мы удивляемся лавчонке мясника,
Под сеткой синих мух уснувшему дитяти,
Ягненку на горе, монаху на осляти,
Солдатам герцога, юродивым слегка
От винопития, чумы и чеснока, -
И свежей, как заря, удивлены утрате."
Можно было бы эссе написать об одной этой строфе. Примерно вот с обозначенным заголовком. О том, как сначала рисуется картина в духе некоего южного Брейгеля, можно разглядывать пофигурно, - а потом одной строкой, последней и во всем стихотворении тоже, делается удар, получив который оказываешься совсем в другом месте. Потому что свежая утрата родит мысль о крови (свежая рана), а не о заре, хотя по цвету близки, заря, поставленная на место крови; и сверх того - мы этому - удивляемся. Удивление утрате; эта неожиданность столь неожиданна, что первым чувством - и последующим, перекрывающим иные по силе, - оказывается удивление. Удивление от утраты, сильнейшее боли, и свежесть ее подобна заре, а не крови. Это такой удар в лоб, что сразу оказываешься в другом месте. И уже сам удивляешься такому стиху и своему новому местонахождению.
Под сеткой синих мух уснувшему дитяти,
Ягненку на горе, монаху на осляти,
Солдатам герцога, юродивым слегка
От винопития, чумы и чеснока, -
И свежей, как заря, удивлены утрате."
Можно было бы эссе написать об одной этой строфе. Примерно вот с обозначенным заголовком. О том, как сначала рисуется картина в духе некоего южного Брейгеля, можно разглядывать пофигурно, - а потом одной строкой, последней и во всем стихотворении тоже, делается удар, получив который оказываешься совсем в другом месте. Потому что свежая утрата родит мысль о крови (свежая рана), а не о заре, хотя по цвету близки, заря, поставленная на место крови; и сверх того - мы этому - удивляемся. Удивление утрате; эта неожиданность столь неожиданна, что первым чувством - и последующим, перекрывающим иные по силе, - оказывается удивление. Удивление от утраты, сильнейшее боли, и свежесть ее подобна заре, а не крови. Это такой удар в лоб, что сразу оказываешься в другом месте. И уже сам удивляешься такому стиху и своему новому местонахождению.