(no subject)
Вот подумала вдруг, что надо об этом немного написать. Для людей, сходных со мною типом. Или даже так: сходных со мною религиозным типом познания. Немного - потому что много не напишешь. Еще лучше изложить тезисно, но не получится.
Я не раз слушала - как кто к Богу пришел. На оглашении даже предлагалось написать небольшое эссе на эту тему. "Мой путь к Богу", так и называлось. Я тоже писала, но ушла тогда в детали, в разные эпизоды, а главного эпизода не написала, главной мысли, - ну, несколько пафосно могло прозвучать, вот я-де такая умная и всё такое. Стеснительно как-то.
Во время оглашения мне было 31-32.
Крестилась я в 20; главным двигательным мотивом было чувство, что тыкаюсь как слепой кутенок и ничего не понимаю. Вообще в мире не понимаю и ни в чем. Следующее десятилетие было бурным, богема, хиппи, всякое чтение. Шопенгауэр, Кастанеда, Владимир Соловьев и Кришнамурти замечательно уживались. Ну, и так далее. Я намеренно гну сейчас линию познания, не отклоняясь на другие.
Потому что примерно лет в 27 или 28, не помню точно, передо мной встала интересная проблема. Навидалась, начиталась, насоображалась, кое-что попрактиковала в области сознания (умеренно). Поняла, что такая всеохватность уже мала. Чтобы дальше двигаться (это моя тогдашняя мысль), надо выбрать что-то одно, то есть путь ученичества. Ясное дело, он начинается с аскезы - ограничения себя во всем другом. Если ты выбираешь определенный путь, ты должен, хотя бы вот так, теперешним актом, отказаться от всех других. Я помню, я тогда прикинула и решила, что, пожалуй, пойду-ка я в Агни-йогу. Были у меня подходящие знакомые, у которых можно было поучиться в этой области - так, хорошо поучиться, "конкретно", как теперь говорят. Не только на уровне чтения и размышления и собственных осторожных проб.
И вот, обозначив ориентир, стала я себя экзаменовать: от всего остального предстояло отказаться. Это серьезно. Я обещала не интересоваться больше ничем, кроме.
И вот таки дошла я в своем внутреннем перечислении до человека, погибшего тогда на кресте в Палестине. И поняла, что совершенно невозможно - отказаться. От этого образа пошло такой мощной волной жизни, такой волной настоящести, чуть ли не единственной правды. (я пишу сейчас в тогдашнем ощущении и словах; я так тогда и подумала: "тот, который умер тогда в Палестине").
И когда я поняла, от чего я не могу отказаться. Точнее, от Кого.
Вот, собственно, и всё. Жизнь, конечно, повернула не круто, мне еще понадобилось года три-четыре на поворот.
Я не раз слушала - как кто к Богу пришел. На оглашении даже предлагалось написать небольшое эссе на эту тему. "Мой путь к Богу", так и называлось. Я тоже писала, но ушла тогда в детали, в разные эпизоды, а главного эпизода не написала, главной мысли, - ну, несколько пафосно могло прозвучать, вот я-де такая умная и всё такое. Стеснительно как-то.
Во время оглашения мне было 31-32.
Крестилась я в 20; главным двигательным мотивом было чувство, что тыкаюсь как слепой кутенок и ничего не понимаю. Вообще в мире не понимаю и ни в чем. Следующее десятилетие было бурным, богема, хиппи, всякое чтение. Шопенгауэр, Кастанеда, Владимир Соловьев и Кришнамурти замечательно уживались. Ну, и так далее. Я намеренно гну сейчас линию познания, не отклоняясь на другие.
Потому что примерно лет в 27 или 28, не помню точно, передо мной встала интересная проблема. Навидалась, начиталась, насоображалась, кое-что попрактиковала в области сознания (умеренно). Поняла, что такая всеохватность уже мала. Чтобы дальше двигаться (это моя тогдашняя мысль), надо выбрать что-то одно, то есть путь ученичества. Ясное дело, он начинается с аскезы - ограничения себя во всем другом. Если ты выбираешь определенный путь, ты должен, хотя бы вот так, теперешним актом, отказаться от всех других. Я помню, я тогда прикинула и решила, что, пожалуй, пойду-ка я в Агни-йогу. Были у меня подходящие знакомые, у которых можно было поучиться в этой области - так, хорошо поучиться, "конкретно", как теперь говорят. Не только на уровне чтения и размышления и собственных осторожных проб.
И вот, обозначив ориентир, стала я себя экзаменовать: от всего остального предстояло отказаться. Это серьезно. Я обещала не интересоваться больше ничем, кроме.
И вот таки дошла я в своем внутреннем перечислении до человека, погибшего тогда на кресте в Палестине. И поняла, что совершенно невозможно - отказаться. От этого образа пошло такой мощной волной жизни, такой волной настоящести, чуть ли не единственной правды. (я пишу сейчас в тогдашнем ощущении и словах; я так тогда и подумала: "тот, который умер тогда в Палестине").
И когда я поняла, от чего я не могу отказаться. Точнее, от Кого.
Вот, собственно, и всё. Жизнь, конечно, повернула не круто, мне еще понадобилось года три-четыре на поворот.