Ролан Барт о Ролане Барте
Кладбище Замка, Ницца, 2017.
Имена собственные
В детстве на слуху у него подолгу были имена старинной байоннской буржуазии, которые целый день повторяла его бабушка, увлеченная провинциальной светской жизнью. Имена эти были сугубо французскими и, в рамках этого кода, зачастую оригинальными; из них образовалась целая гирлянда означающих, странно звучавших для моего слуха (недаром я так хорошо их помню - отчего же?): госпожи
Лебёф,
Барбе-Массен,
Деле,
Вульгр,
Пок,
Леон,
Фруасс,
де Сен-Пасту,
Пишоно,
Пуамиро,
Новион,
Пюшюлю,
Шанталь,
Лакап,
Анрике,
Лабруш,
де Лаборд,
Дидон,
де Линьероль,
Гаранс.
Как можно быть влюбленным в имена собственные? Тут вовсе не было метонимии: эти дамы не вызывали никакого желания и вообще не отличались изяществом. И однако же я не могу читать какой-нибудь роман или мемуары без этого специфического наслаждения (читая г-жу де Жанлис, с интересом слежу за фамилиями старинной аристократии). Нужна не просто лингвистика имен собственных, но и их эротика; подобно голосу или запаху, имя образует конечную точку томления - желание и смерть, «последний вздох, остающийся от вещей», по словам одного писателя прошлого века.
Перевёл с французского Сергей Зенкин.