О причинах появления "позднесоветского коллаборационизма" и его значение
На самом деле сверхидея 1991 года - это идея "выгодно сдаться". Точнее сказать - просто сдаться, поскольку выгодно это выглядело по умолчанию, разумеется, с учетом того, что сдаваться предполагалось исключительно "западным странам". (И, прежде всего, США и Европе.) А эти самые "западные страны" - как уже было сказано в прошлом посте - считались конструктивными по умолчанию. В том смысле, что у позднесоветского человека было убеждение в том, что на Западе из любого "дерьма" могут сделать "конфетку". (В отличие от "коммуняк", которые тогда виделись специалистами по переводу конфет в дерьмо.)
Сейчас это, конечно, выглядит дико. Но на самом деле данная ситуация была совершенно закономерной и очевидной для обитателя того времени - и, ИМХО, он был бы очень сильно удивлен, если бы узнал, что уже лет через десять идея "натовской оккупации" у подавляющей части жителей России вызывала только отрицательной отношение. Самое же интересное - и та, и другая идея (то есть, и идея "сдаться", и идея "не сдаваться) на деле оказывались вполне рациональными. Разумеется, с учетом социо-экономических ситуаций, делающих их актуальными.
В том смысле, что для советского человека "образца 1989 года" очевидно было, что "оккупация Западом" - это благо. Точнее, очевидно было это для позднесоветского интеллигента, но поскольку в этот период именно интеллигенция на 100% определяла формирование общественного сознания, то данная очевидность оказалась распространена на все общество. Разумеется, основанием для нее виделась судьба послевоенных Германии и Японии, которые - по мнению позднесоветского интеллигента (а подобную идею исповедовали, прежде всего, именно интеллигенты, транслировавшие ее на все остальное общество) - были буквально "превращены" американским капитализмом в цветущие государства из полудиких территорий. (То, что и Япония, и, тем более, Германия уже к началу XX века были среди ведущих индустриальных держав, при этом опускалось. Что, конечно, выглядело забавным - например, на фоне того, что в другом мифе советской интеллигенции немцы объявлялись "цивилизаторами русских" еще с XVIII века.)
Впрочем, интеллигенты не были бы интеллигентами, если бы не попытались создать рациональное обоснование своей мечте. Которое состояло в том, что "западные страны" объявлялись настолько богатыми и успешными, что им уже не нужно ничего от "пленных": ни рабов, ни золота, ни земли. Даже нефти - и той не нужно, потому, что нефти у них, во-первых, много. А во-вторых, для советского человека "образца 1980 годов" эта самая "черная жижа" была практически лишена цены. Ну, в самом деле, что дает нефть? Дешевый бензин? Так дешевый бензин вторичен по отношению к доступным автомобилям, а последние Запад делает в избытке. (Надо сказать, что в СССР до середины 1980 годов бензин А-76 стоил 8 копеек за литр! Потом, правда, подорожал до 30 копеек - но и зарплаты за вторую половину 1980 годов выросли соответственно.)
Про всю остальную энергетику позднесоветский интеллигент и задумываться не хотел. А если задумывался, то получалось у него, что эта самая энергетика если чего и несет, так это "вред экологии". Поэтому и уголь, и газ в данной системе взглядов оказывались "отрицательными величинами". Отрицательной ценностью была и земля, которая - с т.з. представителя указанного социального слоя - только не позволяла превратить Россию-СССР в "маленькую благоустроенную страну". В отличие от "качественных западных товаров", кои виделись ценностями абсолютными.
Доходило тут до абсурда: скажем, "настоящий японский видеомагнитофон" могли менять на... однокомнатную квартиру. (Ту самую, что сейчас стоит миллионы - в то время, как пресловутый "видак" ушел на помойку еще в начале 2000 годов.) На этом фоне удивляться тому, что мысль о ненужности Западу нашей страны в плане ограбления и превращения в колонию-полуколонию оказалась очень актуальной. (Ну, в самом деле, зачем нас захватывать? Ведь у нас нет ничего, за исключением вонючего газа, черной жижи, ну и прочих бессмыслец, типа пахатной земли. А у них есть "мерсы", "видаки" и жвачка "бублгум" в ассортименте.)
Правда, в этом случае возникал вопрос: а зачем Западу, вообще, захватывать и оккупировать СССР в подобном случае? Но и на него у позднесоветского интеллигента был готовый ответ: из гуманизма. В том смысле, что тогда предполагалось, что "западное сознание" не может вытерпеть того, как люди мучаются в Аду тоталитаризма - без бублгума и журналов "Космополитен", но с партсобраниями и субботниками. Впрочем, не менее важной причиной считалось и то, что оккупация СССР обеспечит Западу вожделенную безопасность - видимую в полной демилитаризации и денуклеизации данной территории.
То есть, тогда считалось, что Запад настолько "хорош", что все его действия ведут исключительно к добру. (Ну, а разнообразные фашизмы, равно как и колониальные завоевания - это прошлое. В лучшем случае, поскольку в худшем позднесоветский интеллигент, вообще, опускал подобные вещи, выводя их за пределы своего сознания.) В подобной картине мира идея "сдаться" оказывалась естественной, ну, а вершиной блага была "хорошая оккупационная армия". (Которая бы сделала из русских дикарей цивилизованных людей, как сделала их их японцев и немцев... впрочем, стоп... впрочем, не важно. Это все неважно.)
Таким образом, коллаборационизм становился допустимым. Но для того, чтобы он стал не просто допустимым - но еще и желательным, чтобы он превратился чуть ли не в единственно благоприятный уровень будущего (для позднесоветского интеллигента, разумеется), потребовался еще один момент. Который состоял в том, что Запад для данной социальной страты оказывался "очень близок". Точнее - близок оказывался образ некоего идеального "Запада", взятого из литературы и кинематографа, составлявшего 90% "информационной основы" мышления интеллигента времен позднего СССР. Потому, что изучение "западной культуры" с дореволюционных времен считалось у нас благом - и активно пропагандировалось.
Впрочем, было зачем: как уже не раз говорилось, именно Запад первым освоил ту сверхтехнологию, которая определила будущее человечества: связку "образование-наука". Мы (Россия), кстати, были вторыми - но именно поэтому вплоть до самого последнего времени активно "поглощали" всю информацию, созданную там. Однако этот момент, помимо очевидно положительного значения - в виде упрощения освоения упомянутой сверхтехнологии - имел и свою "темную сторону". (Потому, что мир диалектичен, и любое преимущество создает проблемы. Причем, чем больше преимущества - тем больше и проблемы.) В виде того, что наиболее "умные" представители нашего общество оказывались наиболее включенными в западную культурную среду.
Точнее, как уже было сказано, думали, что "наиболее включены" - но в данном случае это не важно. Важно то, что они - эти "умники", во-первых, считали, что представители Запада думают так же, как и они. А, во-вторых, надеялись в случае оккупации оказаться "наверху". Оттеснив от руля всех этих косных бюрократов и необразованным деревенские массы. ("Быдло".)
Разумеется, как мы сейчас знаем, оба этих представления оказались ошибочными. В том смысле, что реальный Запад оказался совершенно не тем, о чем мечталось. А, во-вторых, как реальные последствия фактической "сдачи страны" в 1991 году вывели наверх отнюдь не тех, кто об этом мечтал. Нет, конечно часть интеллигентов все же оказалась на руководящих местах. Но большую часть их или сохранили ненавистные "советские бюроктраты". (Второго эшелона.) Или заняли откровенным маргиналы - уголовники, разного рода "торговцы с рынка". Большая же часть советской интеллигенции оказалась в нищете. (А в некоторых случаях - например, в тех же "национальных республиках" - их просто вышвырнули вон. Несмотря на всю "поддержку национального возрождения".)
Впрочем, на эту тему надо говорить уже отдельно. Тут же важно понимать, прежде всего, тот момент, что даже реальное "национальное предательство", во-первых, всегда формируется объективными социо-экономическими условиями. (Уже помянутой "прозападностью" позднесоветской интеллигенции, вытекающей из ее высокой включенности в западную культуру.) А во-вторых, всегда формирует себе "рациональное обоснование" - например, в виде идеи "блага оккупации на примере Германии/Японии". Которое, разумеется - как уже было сказано в прошлом посте - не имеет к реальности ничего общего. Но при этом выглядит достаточно "весомо". (В особенности если не знать историческую канву явления.)
Ну, а о том, что же отсюда следует - и какие важные уроки из современности можно извлечь из описываемых событий - будет сказано уже отдельно...
P.S. Впрочем, тут сразу же стоит сказать, что понять - это не значит простить. Скорее наоборот - понимание деструктивности тех или иных исторических явлений диктует очень жесткую практику борьбы с ними. Даже в том случае, если на "той стороне" находятся реально хорошие, достойные, заслуженные и умные личности.
Сейчас это, конечно, выглядит дико. Но на самом деле данная ситуация была совершенно закономерной и очевидной для обитателя того времени - и, ИМХО, он был бы очень сильно удивлен, если бы узнал, что уже лет через десять идея "натовской оккупации" у подавляющей части жителей России вызывала только отрицательной отношение. Самое же интересное - и та, и другая идея (то есть, и идея "сдаться", и идея "не сдаваться) на деле оказывались вполне рациональными. Разумеется, с учетом социо-экономических ситуаций, делающих их актуальными.
В том смысле, что для советского человека "образца 1989 года" очевидно было, что "оккупация Западом" - это благо. Точнее, очевидно было это для позднесоветского интеллигента, но поскольку в этот период именно интеллигенция на 100% определяла формирование общественного сознания, то данная очевидность оказалась распространена на все общество. Разумеется, основанием для нее виделась судьба послевоенных Германии и Японии, которые - по мнению позднесоветского интеллигента (а подобную идею исповедовали, прежде всего, именно интеллигенты, транслировавшие ее на все остальное общество) - были буквально "превращены" американским капитализмом в цветущие государства из полудиких территорий. (То, что и Япония, и, тем более, Германия уже к началу XX века были среди ведущих индустриальных держав, при этом опускалось. Что, конечно, выглядело забавным - например, на фоне того, что в другом мифе советской интеллигенции немцы объявлялись "цивилизаторами русских" еще с XVIII века.)
Впрочем, интеллигенты не были бы интеллигентами, если бы не попытались создать рациональное обоснование своей мечте. Которое состояло в том, что "западные страны" объявлялись настолько богатыми и успешными, что им уже не нужно ничего от "пленных": ни рабов, ни золота, ни земли. Даже нефти - и той не нужно, потому, что нефти у них, во-первых, много. А во-вторых, для советского человека "образца 1980 годов" эта самая "черная жижа" была практически лишена цены. Ну, в самом деле, что дает нефть? Дешевый бензин? Так дешевый бензин вторичен по отношению к доступным автомобилям, а последние Запад делает в избытке. (Надо сказать, что в СССР до середины 1980 годов бензин А-76 стоил 8 копеек за литр! Потом, правда, подорожал до 30 копеек - но и зарплаты за вторую половину 1980 годов выросли соответственно.)
Про всю остальную энергетику позднесоветский интеллигент и задумываться не хотел. А если задумывался, то получалось у него, что эта самая энергетика если чего и несет, так это "вред экологии". Поэтому и уголь, и газ в данной системе взглядов оказывались "отрицательными величинами". Отрицательной ценностью была и земля, которая - с т.з. представителя указанного социального слоя - только не позволяла превратить Россию-СССР в "маленькую благоустроенную страну". В отличие от "качественных западных товаров", кои виделись ценностями абсолютными.
Доходило тут до абсурда: скажем, "настоящий японский видеомагнитофон" могли менять на... однокомнатную квартиру. (Ту самую, что сейчас стоит миллионы - в то время, как пресловутый "видак" ушел на помойку еще в начале 2000 годов.) На этом фоне удивляться тому, что мысль о ненужности Западу нашей страны в плане ограбления и превращения в колонию-полуколонию оказалась очень актуальной. (Ну, в самом деле, зачем нас захватывать? Ведь у нас нет ничего, за исключением вонючего газа, черной жижи, ну и прочих бессмыслец, типа пахатной земли. А у них есть "мерсы", "видаки" и жвачка "бублгум" в ассортименте.)
Правда, в этом случае возникал вопрос: а зачем Западу, вообще, захватывать и оккупировать СССР в подобном случае? Но и на него у позднесоветского интеллигента был готовый ответ: из гуманизма. В том смысле, что тогда предполагалось, что "западное сознание" не может вытерпеть того, как люди мучаются в Аду тоталитаризма - без бублгума и журналов "Космополитен", но с партсобраниями и субботниками. Впрочем, не менее важной причиной считалось и то, что оккупация СССР обеспечит Западу вожделенную безопасность - видимую в полной демилитаризации и денуклеизации данной территории.
То есть, тогда считалось, что Запад настолько "хорош", что все его действия ведут исключительно к добру. (Ну, а разнообразные фашизмы, равно как и колониальные завоевания - это прошлое. В лучшем случае, поскольку в худшем позднесоветский интеллигент, вообще, опускал подобные вещи, выводя их за пределы своего сознания.) В подобной картине мира идея "сдаться" оказывалась естественной, ну, а вершиной блага была "хорошая оккупационная армия". (Которая бы сделала из русских дикарей цивилизованных людей, как сделала их их японцев и немцев... впрочем, стоп... впрочем, не важно. Это все неважно.)
Таким образом, коллаборационизм становился допустимым. Но для того, чтобы он стал не просто допустимым - но еще и желательным, чтобы он превратился чуть ли не в единственно благоприятный уровень будущего (для позднесоветского интеллигента, разумеется), потребовался еще один момент. Который состоял в том, что Запад для данной социальной страты оказывался "очень близок". Точнее - близок оказывался образ некоего идеального "Запада", взятого из литературы и кинематографа, составлявшего 90% "информационной основы" мышления интеллигента времен позднего СССР. Потому, что изучение "западной культуры" с дореволюционных времен считалось у нас благом - и активно пропагандировалось.
Впрочем, было зачем: как уже не раз говорилось, именно Запад первым освоил ту сверхтехнологию, которая определила будущее человечества: связку "образование-наука". Мы (Россия), кстати, были вторыми - но именно поэтому вплоть до самого последнего времени активно "поглощали" всю информацию, созданную там. Однако этот момент, помимо очевидно положительного значения - в виде упрощения освоения упомянутой сверхтехнологии - имел и свою "темную сторону". (Потому, что мир диалектичен, и любое преимущество создает проблемы. Причем, чем больше преимущества - тем больше и проблемы.) В виде того, что наиболее "умные" представители нашего общество оказывались наиболее включенными в западную культурную среду.
Точнее, как уже было сказано, думали, что "наиболее включены" - но в данном случае это не важно. Важно то, что они - эти "умники", во-первых, считали, что представители Запада думают так же, как и они. А, во-вторых, надеялись в случае оккупации оказаться "наверху". Оттеснив от руля всех этих косных бюрократов и необразованным деревенские массы. ("Быдло".)
Разумеется, как мы сейчас знаем, оба этих представления оказались ошибочными. В том смысле, что реальный Запад оказался совершенно не тем, о чем мечталось. А, во-вторых, как реальные последствия фактической "сдачи страны" в 1991 году вывели наверх отнюдь не тех, кто об этом мечтал. Нет, конечно часть интеллигентов все же оказалась на руководящих местах. Но большую часть их или сохранили ненавистные "советские бюроктраты". (Второго эшелона.) Или заняли откровенным маргиналы - уголовники, разного рода "торговцы с рынка". Большая же часть советской интеллигенции оказалась в нищете. (А в некоторых случаях - например, в тех же "национальных республиках" - их просто вышвырнули вон. Несмотря на всю "поддержку национального возрождения".)
Впрочем, на эту тему надо говорить уже отдельно. Тут же важно понимать, прежде всего, тот момент, что даже реальное "национальное предательство", во-первых, всегда формируется объективными социо-экономическими условиями. (Уже помянутой "прозападностью" позднесоветской интеллигенции, вытекающей из ее высокой включенности в западную культуру.) А во-вторых, всегда формирует себе "рациональное обоснование" - например, в виде идеи "блага оккупации на примере Германии/Японии". Которое, разумеется - как уже было сказано в прошлом посте - не имеет к реальности ничего общего. Но при этом выглядит достаточно "весомо". (В особенности если не знать историческую канву явления.)
Ну, а о том, что же отсюда следует - и какие важные уроки из современности можно извлечь из описываемых событий - будет сказано уже отдельно...
P.S. Впрочем, тут сразу же стоит сказать, что понять - это не значит простить. Скорее наоборот - понимание деструктивности тех или иных исторических явлений диктует очень жесткую практику борьбы с ними. Даже в том случае, если на "той стороне" находятся реально хорошие, достойные, заслуженные и умные личности.