Еще раз про постсоветский мир: миф о IT-технологиях 2
Предыдущие посты серии: 1, 2
Итак, как было сказано в прошлом посте, пресловутые IT-технологии в 1990 годы стали некоей «смесью» Эльдорадо и Шамбалы. В том смысле, что они - эти самые технологии - виделись и способом получения высоких прибылей. (Недаром именно в это время началось превращение «бизнесменов-компьютерщиков» из «просто миллионеров» в миллиардеров.) И одновременно - способом обретения невиданной до того «свободы» существования. Свободы жизни в виртуальном пространстве.
Кстати, представление о подобной возможности - возможности замены надоевшей «реальной реальности» на некую виртуальную реальность - началось еще до появления Интернета. Ну да: идея о том, что «компьютерные игры заменяют жизнь» возникла еще тогда, когда современные «борцы с играми» еще ходили в детский сад. А сами игры представляли собой нечто среднее между ребусами в журнале «Мурзилка» и абстрактной живописью. Тем не менее, даже в таком варианте они казались чем-то, выходящим за пределы «обыденной жизни», и очень многие прямо считали, что это может заменить постылую реальность. Но в данном случае указанный момент можно опустить.
И сказать, что когда стали возможным осуществлять соединение компьютеров друг с другом в соответствующие сети - вначале любительские, вроде «Фидо», а потом и в единый коммерческий Интернет - то у огромного количества людей просто «снесло крышу». В том смысле, что они в едином хоре завопили про «Дивный новый мир» (да, именно так, назывался один из номеров «Компьютерре», посвященный указанному явлению), где будет полная свобода, не будет государственных границ, и каждый человек сможет «раскрыться» в полной мере. Потому, что каждый - да, буквально каждый человек - теперь мог с легкостью завести свой сайт, на котором… впрочем, не важно, что он должен был с этим сайтом делать. Поскольку важным выглядело одно - то, что это «уравнивало всех со всеми». Больше не должно было быть ограничивающих людей сообществ, ненужных правил - наоборот, можно было говорить о всем, чем хочешь, и как хочешь.
Но, разумеется, реальность оказалась несколько иной. В том смысле, что сайты, конечно, создавать стало возможным вполне свободно. Однако до тех пор, пока они оставались известными только автору, смысл в них отсутствовал. Ну, а если речь шла о получении массовой известности - раскрутке - то, во-первых, для этого следовало идти исключительно в рамках «массовых тенденций». (Понятно, что нечто «особо оригинальное» вряд ли с легкостью пошло бы в массы.) А, во-вторых, для этого надо было затратить определенные средства. Что превращало «некоммерческое» занятие в коммерческое. То есть, такое, которое могло бы, хотя бы, окупить вложения в «раскрутку».
Думаю, отсюда нетрудно догадаться, что вместо «территории свободы» - которой Интернет мыслился изначально - тут уже в 1990 годы возникла «территория коммерции».
Со всеми вытекающими последствиями. И хотя отдельные энтузиасты «мировой деревни» и «неограниченной свободы» еще лет десять пытались «трепыхаться» в рамках собственных проектов - вроде того же «Фидо» - но это мало чего меняло. Потому, что в «коммерческом» мире денег было на много порядков больше, а значит - была гораздо большая возможность «сделать красиво». (Если честно, то когда впервые увидел «настоящий сайт» после пресловутых «бибиэсок» (BBS), то был очень сильно удивлен - настолько большой была разница.) Ну, а вследствие этого, аудитория у «свободных проектов» постоянно падало, а у «коммерческого Интернета» росла - пока, наконец, первые не остались навсегда в истории.
Ну, а те, кто сделал «выбор денег», пустились в галоп по поводу все больших и больших средств, притекающих на этот рынок. Поскольку - как уже говорилось неоднократно - в 1990 года средства наличествовали в избытке связи со сворачиванием инвестиций в реальный сектор. (Даже у убогой РФ образца 1996 года они были.) В совокупности с описанным выше оптимизмом это привело к тому, что очень быстро «сайтостроение» оказалось буквально заваленным деньгами. На самом деле это выглядело крайне забавно: огромное количество людей, инвестирующих в «информационное пространство», даже не задумывалось о том, как же отсюда будут «сниматься» деньги. (На чем будут делаться прибыли.) Для этого не было времени - надо было стараться, стараться, стараться как можно больше «откусить» от недавно возникшего рынка. (Разумеется, «официальным ответом» на вопрос о будущих доходах был ответ: «за счет рекламы». Но это мало что меняло, поскольку рациональных расчетов об эффективности этой рекламы не было.)
Так возникло то явление, которое вошло в историю, как «пузырь доткомов». То есть, ничем не обеспеченных интернет-компаний, тем не менее, привлекающих себе огромное количество инвесторов. Разумеется, сейчас про данный «пузырь» написано уже много чего, поэтому подробно останавливаться на данном вопросе нет смысла. И единственное, о чем тут можно отдельно сказать - так это о том, что в действительности данное явление вряд ли следует рассматривать отдельно от всего остального «мира IT». В том смысле, что не только «сайтостроители», но вообще все представители «IT-бизнеса» в это время мало чем отличались от представителей финансовых пирамид.
В том смысле, что - как уже было сказано - реальные, «физические» ,последствия массовой компьютеризации были на порядки ниже указанных выше ожиданий космического масштаба. Потому, что несмотря на взрывную компьютеризацию и интернетизацию, происходившую в описываемый период, действительное улучшение жизни общества это вызвало небольшое. Если не сказать наоборот: как уже было сказано, происходивший в 1990 годы массовый вывод промышленных предприятий из развитых стран приводил к падению реального технологического уровня. Поскольку вместо более-менее автоматизированных производств в США и Европе мир переходил к «большим сараям» в Китае, Вьетнаме, Малайзии, Бангладеш и т.п. государствах. (В которых десятки миллионов бывших крестьян работали в самых примитивных условиях.)
Правда, этот самый процесс существенно усложнил «управленческую работу», и создал огромное количество «офисных рабочих мест». На которых разместилась часть людей, лишенных мест на заводах. (Другая часть - как уже было сказано - пошла в пресловутую «сферу услуг».) Это так же создало множество красивых картинок о том, как «мы пришли в будущее»: ну, в самом деле, офисный клерк, смотрящий в монитор, выглядел солидно. Да и формальные показатели эффективности, в общем-то, возросли. Однако в реальности это «возрастание» было ложным - за этой «управленческой красотой» лежала архаизация физического производства, перенесенного «вовне». (Где вместо автоматических линий - бывших нормой еще в 1980 годы - применялись «руки китайских девушек».)
То есть - если подвести итог под всем, сказанным выше - то окажется, что подавляющая часть того, что в 1990, да и позднее тоже, называлась «высокими технологиями» или «информационными технологиями», на самом деле оказалось некоей разновидностью «виртуальной реальности». Но не в компьютерном смысле, а том, что существовали эти технологии, по большей мере, в «информационном поле». Такая вот рекурсия получается: системы виртуальной реальности оказались…виртуальными. (А вот реальная «виртуальная реальность» - простите за невольный каламбур - то есть, выпускаемые на самом деле очки, шлемы и перчатки для «погружения в компьютерный мир», оказалась никому не нужной.)
Нет, разумеется, полностью бесполезными «компьютеризацию» и «интернетизацию» 1990 годов назвать нельзя: определенный «выхлоп» в физическом мире от них, все же, был. (Например, САПР это позволило несколько продвинуть - хотя, конечно, САПР и до «бума 1990 годов» прекрасно развивались. Равно как прекрасно развивались и другие инженерные и научные применения компьютеров.) Однако этот полезный эффект оказался много ниже, нежели те огромные средства, которые были «ухнуты» в недра «информационных технологий» - и которые проявились в виде огромных прибылей «хайтек-корпораций» и огромных зарплат «соответствующих специалистов».
А самое главное: этот период, фактически, оказалась перевернутой «пирамида», связывающая IT и физический мир. В том смысле, что из роли обслуживания физического производства, из роли удобного инструмента для планирования изменения физического мира, «информационные технологии» превратились в самоцель. Существующую для того, чтобы существовать - и высасывать из еще сохраняющегося физического мира необходимые для себя ресурсы. Но об этом надо будет говорить уже отдельно.
Равно как отдельно надо будет говорить о том, что подобная особенность «информационных технологий» была связана не столько с их «компьютерной природой». (А точнее - вообще не связана с их «компьютерной природой», поскольку компьютеры и их сети есть законная часть физического мира.) А проистекала из самой особенности «информационного пространства», как такового. Которое в постсоветское время стало господствовать над пространством физическим.
Итак, как было сказано в прошлом посте, пресловутые IT-технологии в 1990 годы стали некоей «смесью» Эльдорадо и Шамбалы. В том смысле, что они - эти самые технологии - виделись и способом получения высоких прибылей. (Недаром именно в это время началось превращение «бизнесменов-компьютерщиков» из «просто миллионеров» в миллиардеров.) И одновременно - способом обретения невиданной до того «свободы» существования. Свободы жизни в виртуальном пространстве.
Кстати, представление о подобной возможности - возможности замены надоевшей «реальной реальности» на некую виртуальную реальность - началось еще до появления Интернета. Ну да: идея о том, что «компьютерные игры заменяют жизнь» возникла еще тогда, когда современные «борцы с играми» еще ходили в детский сад. А сами игры представляли собой нечто среднее между ребусами в журнале «Мурзилка» и абстрактной живописью. Тем не менее, даже в таком варианте они казались чем-то, выходящим за пределы «обыденной жизни», и очень многие прямо считали, что это может заменить постылую реальность. Но в данном случае указанный момент можно опустить.
И сказать, что когда стали возможным осуществлять соединение компьютеров друг с другом в соответствующие сети - вначале любительские, вроде «Фидо», а потом и в единый коммерческий Интернет - то у огромного количества людей просто «снесло крышу». В том смысле, что они в едином хоре завопили про «Дивный новый мир» (да, именно так, назывался один из номеров «Компьютерре», посвященный указанному явлению), где будет полная свобода, не будет государственных границ, и каждый человек сможет «раскрыться» в полной мере. Потому, что каждый - да, буквально каждый человек - теперь мог с легкостью завести свой сайт, на котором… впрочем, не важно, что он должен был с этим сайтом делать. Поскольку важным выглядело одно - то, что это «уравнивало всех со всеми». Больше не должно было быть ограничивающих людей сообществ, ненужных правил - наоборот, можно было говорить о всем, чем хочешь, и как хочешь.
Но, разумеется, реальность оказалась несколько иной. В том смысле, что сайты, конечно, создавать стало возможным вполне свободно. Однако до тех пор, пока они оставались известными только автору, смысл в них отсутствовал. Ну, а если речь шла о получении массовой известности - раскрутке - то, во-первых, для этого следовало идти исключительно в рамках «массовых тенденций». (Понятно, что нечто «особо оригинальное» вряд ли с легкостью пошло бы в массы.) А, во-вторых, для этого надо было затратить определенные средства. Что превращало «некоммерческое» занятие в коммерческое. То есть, такое, которое могло бы, хотя бы, окупить вложения в «раскрутку».
Думаю, отсюда нетрудно догадаться, что вместо «территории свободы» - которой Интернет мыслился изначально - тут уже в 1990 годы возникла «территория коммерции».
Со всеми вытекающими последствиями. И хотя отдельные энтузиасты «мировой деревни» и «неограниченной свободы» еще лет десять пытались «трепыхаться» в рамках собственных проектов - вроде того же «Фидо» - но это мало чего меняло. Потому, что в «коммерческом» мире денег было на много порядков больше, а значит - была гораздо большая возможность «сделать красиво». (Если честно, то когда впервые увидел «настоящий сайт» после пресловутых «бибиэсок» (BBS), то был очень сильно удивлен - настолько большой была разница.) Ну, а вследствие этого, аудитория у «свободных проектов» постоянно падало, а у «коммерческого Интернета» росла - пока, наконец, первые не остались навсегда в истории.
Ну, а те, кто сделал «выбор денег», пустились в галоп по поводу все больших и больших средств, притекающих на этот рынок. Поскольку - как уже говорилось неоднократно - в 1990 года средства наличествовали в избытке связи со сворачиванием инвестиций в реальный сектор. (Даже у убогой РФ образца 1996 года они были.) В совокупности с описанным выше оптимизмом это привело к тому, что очень быстро «сайтостроение» оказалось буквально заваленным деньгами. На самом деле это выглядело крайне забавно: огромное количество людей, инвестирующих в «информационное пространство», даже не задумывалось о том, как же отсюда будут «сниматься» деньги. (На чем будут делаться прибыли.) Для этого не было времени - надо было стараться, стараться, стараться как можно больше «откусить» от недавно возникшего рынка. (Разумеется, «официальным ответом» на вопрос о будущих доходах был ответ: «за счет рекламы». Но это мало что меняло, поскольку рациональных расчетов об эффективности этой рекламы не было.)
Так возникло то явление, которое вошло в историю, как «пузырь доткомов». То есть, ничем не обеспеченных интернет-компаний, тем не менее, привлекающих себе огромное количество инвесторов. Разумеется, сейчас про данный «пузырь» написано уже много чего, поэтому подробно останавливаться на данном вопросе нет смысла. И единственное, о чем тут можно отдельно сказать - так это о том, что в действительности данное явление вряд ли следует рассматривать отдельно от всего остального «мира IT». В том смысле, что не только «сайтостроители», но вообще все представители «IT-бизнеса» в это время мало чем отличались от представителей финансовых пирамид.
В том смысле, что - как уже было сказано - реальные, «физические» ,последствия массовой компьютеризации были на порядки ниже указанных выше ожиданий космического масштаба. Потому, что несмотря на взрывную компьютеризацию и интернетизацию, происходившую в описываемый период, действительное улучшение жизни общества это вызвало небольшое. Если не сказать наоборот: как уже было сказано, происходивший в 1990 годы массовый вывод промышленных предприятий из развитых стран приводил к падению реального технологического уровня. Поскольку вместо более-менее автоматизированных производств в США и Европе мир переходил к «большим сараям» в Китае, Вьетнаме, Малайзии, Бангладеш и т.п. государствах. (В которых десятки миллионов бывших крестьян работали в самых примитивных условиях.)
Правда, этот самый процесс существенно усложнил «управленческую работу», и создал огромное количество «офисных рабочих мест». На которых разместилась часть людей, лишенных мест на заводах. (Другая часть - как уже было сказано - пошла в пресловутую «сферу услуг».) Это так же создало множество красивых картинок о том, как «мы пришли в будущее»: ну, в самом деле, офисный клерк, смотрящий в монитор, выглядел солидно. Да и формальные показатели эффективности, в общем-то, возросли. Однако в реальности это «возрастание» было ложным - за этой «управленческой красотой» лежала архаизация физического производства, перенесенного «вовне». (Где вместо автоматических линий - бывших нормой еще в 1980 годы - применялись «руки китайских девушек».)
То есть - если подвести итог под всем, сказанным выше - то окажется, что подавляющая часть того, что в 1990, да и позднее тоже, называлась «высокими технологиями» или «информационными технологиями», на самом деле оказалось некоей разновидностью «виртуальной реальности». Но не в компьютерном смысле, а том, что существовали эти технологии, по большей мере, в «информационном поле». Такая вот рекурсия получается: системы виртуальной реальности оказались…виртуальными. (А вот реальная «виртуальная реальность» - простите за невольный каламбур - то есть, выпускаемые на самом деле очки, шлемы и перчатки для «погружения в компьютерный мир», оказалась никому не нужной.)
Нет, разумеется, полностью бесполезными «компьютеризацию» и «интернетизацию» 1990 годов назвать нельзя: определенный «выхлоп» в физическом мире от них, все же, был. (Например, САПР это позволило несколько продвинуть - хотя, конечно, САПР и до «бума 1990 годов» прекрасно развивались. Равно как прекрасно развивались и другие инженерные и научные применения компьютеров.) Однако этот полезный эффект оказался много ниже, нежели те огромные средства, которые были «ухнуты» в недра «информационных технологий» - и которые проявились в виде огромных прибылей «хайтек-корпораций» и огромных зарплат «соответствующих специалистов».
А самое главное: этот период, фактически, оказалась перевернутой «пирамида», связывающая IT и физический мир. В том смысле, что из роли обслуживания физического производства, из роли удобного инструмента для планирования изменения физического мира, «информационные технологии» превратились в самоцель. Существующую для того, чтобы существовать - и высасывать из еще сохраняющегося физического мира необходимые для себя ресурсы. Но об этом надо будет говорить уже отдельно.
Равно как отдельно надо будет говорить о том, что подобная особенность «информационных технологий» была связана не столько с их «компьютерной природой». (А точнее - вообще не связана с их «компьютерной природой», поскольку компьютеры и их сети есть законная часть физического мира.) А проистекала из самой особенности «информационного пространства», как такового. Которое в постсоветское время стало господствовать над пространством физическим.