Чем важно современное повышение роли государства для левых?
На самом деле описанный в прошлом посте тренд на повышение роли государства имеет очень большое значение не только потому, что он полностью подтверждает марксистские модели общественного развития. Согласно которым капитализм достигает своей вершины в империализме - состоянии, при котором происходит сращивание крупного финансового капитала и государства. (До такого состояния, при котором государство превращается в основного экономического актора.) Но и потому, что именно это является крайне важным для будущего - причем, довольно (по историческим меркам) скорого - перехода к социализму. Который будет результатом нового подъема Великой Революции.
Для того, чтобы понять: о чем тут идет речь, следует обратиться к примеру «первой итерации» Великой Революции, начавшейся в 1917 году. Напомню, что пришедшие тогда к власти большевики смогли реализовать основные положения социалистического общества в бывшей Российской Империи. И создавали они эти положения не просто так, а опираясь на передовой опыт «обычных» империалистических стран. Да, именно так - хотя звучит это несколько дико для нас - происходило строительство социализма, при которой заимствовались самые совершенные системы, созданные империалистами. Начиная с немецкой системы централизованного планирования, разработанной во Втором Рейхе и используемом во время Первой Мировой войны. И заканчивая американской системой конвейерного производства - которую совершенно открыто внедряли, в том числе и путем покупки целых заводов.
На самом деле ничего постыдного, конечно, в этом нет: коммунисты наследуют всей предыдущей цивилизации, пускай и подводя «жирную черту» под классовыми периодом истории. И поэтому безо всякого сомнения имеют право брать все технические и организационные достижения, порожденные последним. (Разумеется, если это действительно достижения - а не имитация оных.) И в реальности проблема тут стоит, скорее, в том, насколько возможно данное «наследование» - в том плане, что Революция по объективным причинам происходит в государстве «второго эшелона», вроде России. (См. теорию «Слабого звена») Где как раз с техническими и организационными достижениями не очень.
А вот с засильем разнообразных архаизмов - наоборот, очень хорошо. Включая самый главный на начало XX века архаизм: наличие массового традиционного крестьянского хозяйства. Которое даже на тот период было очень плохим хозяйством, очень плохо выполняющим все свои функции - начиная с физического производства. (Нормой была урожайность 7 ц/га, в то время, как сейчас нормой является урожайность 25 ц/га и выше. Причем, при учете дореволюционной урожайности стоит понимать, что она получалась с учетом помещичьих экономий, где применялись современные на тот момент методы агрономии, урожайность же чисто крестьянских хозяйств была еще ниже - порядка 4,5-5 ц/га.) И заканчивая производством рабочей силы: работники отсюда «выходили» не просто необразованные, но еще и имевшие крайне архаичный тип миропонимания.
Тот самый «крестьянский тип», по которому западали «славянофилы» и который обожает ряд современных деятелей, вроде Сергея Кара-Мурзы, но который при этом к их идеям не имел ничего общего. Поскольку традиционный крестьянин всегда и везде являлся вовсе не «соборным социалистом» - как считают последние - а анархическим индивидуалистом. (Последнее прекрасно показала Гражданская война 1918-1921 годов, когда все - именно все - «крестьянские выступления» всегда скатывались к анархии. Недаром самым известным «крестьянским вожаком» был Махно.) Все же «соборности» оказывались принесенными извне - как та же «община», коя смогла просуществовать до начала XX века только потому, что поддерживалась государством. (Как удобная фискальная схема.)
То есть, большая часть людей, с которым пришлось работать большевикам - это малознающие, но «упертые» анархические индивидуалисты! К счастью, подобная «типизация» является не врожденной - врожденного вообще ничего нет - а приобретенной во время крестьянской работы, для которой именно подобное миропонимание есть оптимум. Поэтому, становясь рабочими - причем, не только промышленными, но и сельскохозяйственными в совхозе или колхозе - люди значительно менялись. Приобретая навыки индустриального труда - и в плане образования/квалификации, и в плане способности к конструктивным коллективным действиям. В особенности это касалось молодежи, с великой радостью отбрасывающей все «традиции предков» ради возможности современной жизни. (Гораздо более сытой, здоровой и интересной.)
Но, к сожалению, этот процесс был не так уж и прост. В том смысле, что для того, чтобы дать возможность молодым людям прийти на завод, большевикам часто приходилось буквально ломать «мир традиции». Причем представлений о том, «как это надо делать» у них не было. (Поскольку и теории общественных изменений тогда отсутствовала, и уровень знаний большинства членов ВКП(б) был не сказать, чтобы совершенен.) Результатом чего, во-первых, стало большое число затрат: ресурсных, временных, человеческих. А, во-вторых, это приводило к значительной инфернализации общества в связи с высокой энтропийностью указанной «ломки». (См. историю коллективизации.)
В итоге более-менее искоренить «традиционное крестьянское хозяйство» удалось только к 1960 годам. (Это прекрасно видно на росте урожайности, который поднялся в два раза - до 14 ц/га.) Однако даже после этого проявления «традиции» постоянно «выскакивали» то тут, то там. Выявляясь то в сложностях с овладением культурой индустриального производства, то в сложности привития «современного» отношения к общественной собственности. (Для крестьянина все, что не на дворе - чужое. И его можно или украсть - если никто не видит - или просто испортить.) Если же учесть, что помимо этого «традиционное прошлое» России проявлялось еще во многом: например, в крайне слабой инфраструктуре, в очевидной бедности (у традиционного хозяйства прибавочный продукт крайне низок), в неразведанности природных богатств страны - ну и т.д., и т.п. - то можно только поражаться тому, какая сложная задача стояла перед людьми, пришедшими к власти после Революции.
Поскольку из всего, указанного выше, они должны были сделать «идеальный производственный механизм», работающий, как минимум, не хуже, нежели передовые империалистические страны. (Вопрос о столкновении с последними стоял с самого начала советского времени.) И они это сделали - как это не удивительно. Что было прекрасно доказано в 1941-1945 годах, а затем в 1957-1961 годах. Однако, во-первых, на это ушло значительное время. (Как минимум - 25 лет, а как максимум - 45.) За которое были потрачены значительные и очень ценные ресурсы - например, наиболее мотивированные революционным порывом люди. (Которые могли «вкалывать» по 20 часов в нечеловеческих условиях, могли идти грудью на пулеметы - и все ради того, чтобы достичь уровня «обычного» империалистического государства.) Ну, а во-вторых, построенное общество имело многочисленные серьезные дефекты. Которые не сказать, чтобы были фатальными, но требовали постоянного вмешательства.
Надо ли говорить, что все указанное, фактически, и привело к печальному завершению «Советского проекта». Однако завершился он не «возвращением на прежний уровень» - к пресловутому 1913 году - как считают некоторые. Нет, Россия даже после 1991 года осталась развитой индустриальной страной с соответствующей структурой. Правда, в период «торжества контрреволюции» 1990-2000 годов происходил процесс массированного уничтожения этой самой структуры, но последняя была настолько велика, что даже это не смогло привести к деиндустриализации страны. К тому самому возвращению «традиционного мира», о котором так мечтают современные правые различного толка (включая - как это не странно - и «либералов»), а так же очень многие левые. Наоборот - многие процессы «детрадиционализации», запущенные еще в 1920 годы, тут продолжились. (И продолжаются до сих пор - причем, даже в таких, казалось бы, «заповедниках дикости», как кавказские республики.)
И на этом фоне концепция «возвращения государственной экономики» выглядит не просто закономерной. Но и крайне важной в смысле будущих перемен. В том смысле, что она показывает, что «коммунисты второй итерации» - которые неизбежно, по объективным причинам придут к власти после неизбежного для современности Суперкризиса - получат в свои руки на порядок более совершенный тип общества, нежели тот, что «достался» большевикам. В том смысле, что им не придется тратить свои силы на то, чтобы сделать из «крестьянской массы» просто более-менее нормальную страну. Напротив, они смогут с самого начала приступить к «настоящим» коммунистическим реформам, не тратя свое время и силы на коллективизацию, на распространение элементарной гигиены, на развертывание общегосударственной информационной системы - да хоть на строительство дорог. (Которые сейчас строит капиталистическая власть, но которые будут крайне необходимы при будущем социализме.)
Но обо всем этом надо будет говорить уже отдельно…
P.S. Ну, и разумеется, это касается не только РФ. Поскольку процесс роста «государственного вмешательства» есть процесс общемировой - ну, и Революция, разумеется, имеет общемировое значение. Более того, это касается не только экономики.
Для того, чтобы понять: о чем тут идет речь, следует обратиться к примеру «первой итерации» Великой Революции, начавшейся в 1917 году. Напомню, что пришедшие тогда к власти большевики смогли реализовать основные положения социалистического общества в бывшей Российской Империи. И создавали они эти положения не просто так, а опираясь на передовой опыт «обычных» империалистических стран. Да, именно так - хотя звучит это несколько дико для нас - происходило строительство социализма, при которой заимствовались самые совершенные системы, созданные империалистами. Начиная с немецкой системы централизованного планирования, разработанной во Втором Рейхе и используемом во время Первой Мировой войны. И заканчивая американской системой конвейерного производства - которую совершенно открыто внедряли, в том числе и путем покупки целых заводов.
На самом деле ничего постыдного, конечно, в этом нет: коммунисты наследуют всей предыдущей цивилизации, пускай и подводя «жирную черту» под классовыми периодом истории. И поэтому безо всякого сомнения имеют право брать все технические и организационные достижения, порожденные последним. (Разумеется, если это действительно достижения - а не имитация оных.) И в реальности проблема тут стоит, скорее, в том, насколько возможно данное «наследование» - в том плане, что Революция по объективным причинам происходит в государстве «второго эшелона», вроде России. (См. теорию «Слабого звена») Где как раз с техническими и организационными достижениями не очень.
А вот с засильем разнообразных архаизмов - наоборот, очень хорошо. Включая самый главный на начало XX века архаизм: наличие массового традиционного крестьянского хозяйства. Которое даже на тот период было очень плохим хозяйством, очень плохо выполняющим все свои функции - начиная с физического производства. (Нормой была урожайность 7 ц/га, в то время, как сейчас нормой является урожайность 25 ц/га и выше. Причем, при учете дореволюционной урожайности стоит понимать, что она получалась с учетом помещичьих экономий, где применялись современные на тот момент методы агрономии, урожайность же чисто крестьянских хозяйств была еще ниже - порядка 4,5-5 ц/га.) И заканчивая производством рабочей силы: работники отсюда «выходили» не просто необразованные, но еще и имевшие крайне архаичный тип миропонимания.
Тот самый «крестьянский тип», по которому западали «славянофилы» и который обожает ряд современных деятелей, вроде Сергея Кара-Мурзы, но который при этом к их идеям не имел ничего общего. Поскольку традиционный крестьянин всегда и везде являлся вовсе не «соборным социалистом» - как считают последние - а анархическим индивидуалистом. (Последнее прекрасно показала Гражданская война 1918-1921 годов, когда все - именно все - «крестьянские выступления» всегда скатывались к анархии. Недаром самым известным «крестьянским вожаком» был Махно.) Все же «соборности» оказывались принесенными извне - как та же «община», коя смогла просуществовать до начала XX века только потому, что поддерживалась государством. (Как удобная фискальная схема.)
То есть, большая часть людей, с которым пришлось работать большевикам - это малознающие, но «упертые» анархические индивидуалисты! К счастью, подобная «типизация» является не врожденной - врожденного вообще ничего нет - а приобретенной во время крестьянской работы, для которой именно подобное миропонимание есть оптимум. Поэтому, становясь рабочими - причем, не только промышленными, но и сельскохозяйственными в совхозе или колхозе - люди значительно менялись. Приобретая навыки индустриального труда - и в плане образования/квалификации, и в плане способности к конструктивным коллективным действиям. В особенности это касалось молодежи, с великой радостью отбрасывающей все «традиции предков» ради возможности современной жизни. (Гораздо более сытой, здоровой и интересной.)
Но, к сожалению, этот процесс был не так уж и прост. В том смысле, что для того, чтобы дать возможность молодым людям прийти на завод, большевикам часто приходилось буквально ломать «мир традиции». Причем представлений о том, «как это надо делать» у них не было. (Поскольку и теории общественных изменений тогда отсутствовала, и уровень знаний большинства членов ВКП(б) был не сказать, чтобы совершенен.) Результатом чего, во-первых, стало большое число затрат: ресурсных, временных, человеческих. А, во-вторых, это приводило к значительной инфернализации общества в связи с высокой энтропийностью указанной «ломки». (См. историю коллективизации.)
В итоге более-менее искоренить «традиционное крестьянское хозяйство» удалось только к 1960 годам. (Это прекрасно видно на росте урожайности, который поднялся в два раза - до 14 ц/га.) Однако даже после этого проявления «традиции» постоянно «выскакивали» то тут, то там. Выявляясь то в сложностях с овладением культурой индустриального производства, то в сложности привития «современного» отношения к общественной собственности. (Для крестьянина все, что не на дворе - чужое. И его можно или украсть - если никто не видит - или просто испортить.) Если же учесть, что помимо этого «традиционное прошлое» России проявлялось еще во многом: например, в крайне слабой инфраструктуре, в очевидной бедности (у традиционного хозяйства прибавочный продукт крайне низок), в неразведанности природных богатств страны - ну и т.д., и т.п. - то можно только поражаться тому, какая сложная задача стояла перед людьми, пришедшими к власти после Революции.
Поскольку из всего, указанного выше, они должны были сделать «идеальный производственный механизм», работающий, как минимум, не хуже, нежели передовые империалистические страны. (Вопрос о столкновении с последними стоял с самого начала советского времени.) И они это сделали - как это не удивительно. Что было прекрасно доказано в 1941-1945 годах, а затем в 1957-1961 годах. Однако, во-первых, на это ушло значительное время. (Как минимум - 25 лет, а как максимум - 45.) За которое были потрачены значительные и очень ценные ресурсы - например, наиболее мотивированные революционным порывом люди. (Которые могли «вкалывать» по 20 часов в нечеловеческих условиях, могли идти грудью на пулеметы - и все ради того, чтобы достичь уровня «обычного» империалистического государства.) Ну, а во-вторых, построенное общество имело многочисленные серьезные дефекты. Которые не сказать, чтобы были фатальными, но требовали постоянного вмешательства.
Надо ли говорить, что все указанное, фактически, и привело к печальному завершению «Советского проекта». Однако завершился он не «возвращением на прежний уровень» - к пресловутому 1913 году - как считают некоторые. Нет, Россия даже после 1991 года осталась развитой индустриальной страной с соответствующей структурой. Правда, в период «торжества контрреволюции» 1990-2000 годов происходил процесс массированного уничтожения этой самой структуры, но последняя была настолько велика, что даже это не смогло привести к деиндустриализации страны. К тому самому возвращению «традиционного мира», о котором так мечтают современные правые различного толка (включая - как это не странно - и «либералов»), а так же очень многие левые. Наоборот - многие процессы «детрадиционализации», запущенные еще в 1920 годы, тут продолжились. (И продолжаются до сих пор - причем, даже в таких, казалось бы, «заповедниках дикости», как кавказские республики.)
И на этом фоне концепция «возвращения государственной экономики» выглядит не просто закономерной. Но и крайне важной в смысле будущих перемен. В том смысле, что она показывает, что «коммунисты второй итерации» - которые неизбежно, по объективным причинам придут к власти после неизбежного для современности Суперкризиса - получат в свои руки на порядок более совершенный тип общества, нежели тот, что «достался» большевикам. В том смысле, что им не придется тратить свои силы на то, чтобы сделать из «крестьянской массы» просто более-менее нормальную страну. Напротив, они смогут с самого начала приступить к «настоящим» коммунистическим реформам, не тратя свое время и силы на коллективизацию, на распространение элементарной гигиены, на развертывание общегосударственной информационной системы - да хоть на строительство дорог. (Которые сейчас строит капиталистическая власть, но которые будут крайне необходимы при будущем социализме.)
Но обо всем этом надо будет говорить уже отдельно…
P.S. Ну, и разумеется, это касается не только РФ. Поскольку процесс роста «государственного вмешательства» есть процесс общемировой - ну, и Революция, разумеется, имеет общемировое значение. Более того, это касается не только экономики.