При миф о "медицинском тоталитаризме"
Ну, и раз уж пошла речь о правой мифологии, и о тоталитаризме, как об одной из важнейших его частей, то нелишне будет упомянуть одну еще более «конкретную» часть этого множества. Ставшую в последний год не просто актуальной - а сверхактуальной. Речь идет о том, что может быть названо «тоталитаризм медицинский». Название, конечно, странное - но само явление известно очень хорошо. И состоит оно в страхе перед насильственным проведением неких медицинских процедур.
Разумеется, сейчас самый ярким примером этого выступает неприятие вакцинации от коронавируса SARS-CoV-2, вокруг чего уже выстроилась собственная мифология. (Антипрививочные мифы были и до этого, но именно в текущем году они сумели выйти из маргинальных слоев и распространиться по широким массам населения. И одновременно с этим - а точнее, благодаря этому - обрести окончательную «целостность и законченность».) Тем не менее, только неприятием вакцин дело тут не ограничивается. Наоборот, оно является только верхушкой огромного айсберга, уходящего достаточно глубоко в прошлое.
Где медиков традиционно не любили - располагая по «шкале ценности» где-то между колдунами и коновалами. (Ветеринарами-самоучками.) Причем последние были в гораздо большем почете, поскольку состояние здоровья домашней скотины для крестьянина значило гораздо больше, нежели состояние здоровья своих близких. (Смерть коня значила катастрофу, а смерть ребенка -лишь избавление от лишнего рта.) Поэтому врачей традиционно было принято обвинять во всех грехах - начиная от «напускания хвори» и заканчивая «отравлением колодцев», ну, и убивать при возможности. Впрочем, такая возможность была крайне редкой, поскольку реальная распространенность медицины была околонулевой. (Скажем, в России 1910 года на 10000 человек приходилось 1,3 врача - и это с учетом крупных городов и Польши с Финляндией.)
Можно было бы пойти и дальше - но далеко забираться мы не будем. Отметим только то, что отношение к медицине начало меняться тогда, когда произошло ее значительное распространение - в совокупности с мощными агитационными кампаниями в ее сторону. Тем не менее, сама идея о том, что существует некая «сила», способная вмешиваться в деятельность человеческого организма, оказалась крайне инновационной для нашей цивилизации. (Еще раз: в прошлом любое действие врача воспринималось, как явление экстраординарное - как сказано выше, близкое к колдовству.) Отсюда неудивительно, что в общественном сознании продолжала сохраняться известная настороженность по отношению к данному занятию.
Что проявилось, например, в создании широкого слоя «ужасов» - литературных и кинематографических - связанных с медицинской тематикой. Или в известном смаковании пресловутого «доктора Менгеле» - нацистского врача, занимающегося медицинскими опытами на узниках концлагерей. В реальности, кстати, о Менгеле - и о нацисткой медицине вообще - если чего можно и сказать, то только то, что при всей своей бесчеловечности она добилась поразительно скромных результатов. И, например, во время Великой Отечественной войны нацистские врачи «возвращали в строй» не более 50% раненых - в то время, как советские довели этот показатель до 75%.
Но нам важна не реальность - а ее восприятие. Которое оказалось практически обратным тому, что было на само деле: нацизм вошел в историю, не как неудачная попытка архаизировать общество, во время которой троечники с арийским происхождением повыгоняли евреев-профессоров с их «еврейской» же наукой. (В результате чего сильнейшая в мире немецкая медицинская школа была почти уничтожена.) А как «технотронная цивилизация», в которой различные «злые гении» создавали невероятные до того вещи - от летающих тарелок до биологических монстров. (В число этих «гениев», разумеется, входили и врачи-убийцы с их зловещими экспериментами.)
О том, откуда взялся этот образ, разумеется, надо говорить отдельно. Пока же можно только сказать, что в качестве «страшилки для обывателя» идея «фашистов в белых халатах» оказалась крайне удачной, а антинаучные - и поэтому нереализуемые в принципе - идеи Менгеле и подобных ему квазиученых (по выведению сверхлюдей и монстров) прочно прописались в западной массовом искусстве. Соединившись с уже упомянутым выше «напряженным» отношением традиционного общества к медицине и «медицинскими ужасами», это породило широкий спектр т.н. «конспирологических теорий». Которые - в отличие от художественных книг и фильмов - выходили за рамки массового искусства, претендуя на «объяснения реального мира».
Разумеется, каждая новая технология в этом «теневом восприятии» тщательно смаковалась - в особенности в плане своих ошибок и неудач - и «разделывалась» так, чтобы быть обращенной в вариант «мирового Зла». Это касается и тех же прививок, и пересадки органов - наверное, не надо говорить, насколько «преобразилась» данная технология, будучи отраженной в «кривом зеркале» общественного сознания - и даже пластических хирургов. (Кои - согласно масскультуре - могли серийно производить двойников и уродов.) Впрочем, что там хирурги - «ужасная изнанка» оказалась у такого невинного действа, как фторирования воды. Которое виделось обывателю, как покушение на «естественность мира».
Подобные настроения возникали и в советском обществе. (Кстати, тут так же случилась «глорификация нацизма» - то есть, обращение его в общественном сознании во что-то реально великое.) Правда, значительное ограничение доступа к тем же «ужастикам», а так же наличие огромной просветительской и агитационной работы до определенного времени не давало «медотрицателям» выйти из узких маргинальных кругов. (В основное религиозных.) Однако вовлечение в «активную жизнь» огромного количества вчерашнего сельского населения во время «большого урбанистического рывка» 1960-1970 годов сделало свое дело - и в тех же 1980 советские граждане начали активно «наверстывать упущенное».
Правда, частично это проявилось в отрицании «отсталой советской медицины» по сравнению с «передовой медициной». (Забавно это потому, что «наши отрицатели» апеллировали к тому, что «западными отрицателями» отрицалось.) Но, в общем-то, основное направление «мышления» (если это можно так назвать) было тем же. А именно: созданием убежденности в том, что «врачи не лечат, а калечат», и поэтому надо бороться с болезнью «народными методами»: травами, заговорами, обливанием водой, закапыванием в землю (реально была такая практика) и т.д. Или же некими «духовными практиками» - вроде той же йоги, гимнастики цигун, медитации и прочих подобных методов.
Правда, при всем этом большая часть даже «увлеченных сторонников» данных учений при острых проявлениях болезней шли в поликлинику: все же десятилетия агитационно-пропагандистской работы давали о себе знать. Да и вообще, здоровье советских людей периода «заката СССР» было настолько большим, что его хватило не только на «переживание» увлечениями «народными методами» в 1980 годы, но и на последующую постсоветскую эпоху. Однако именно этот момент и стал основанием для почти полной победы «антимедицинского мифа» в местном общественном сознании. В том смысле, что при возможность активной трудовой деятельности «без врачей» - за счет высокого уровня иммунитета и хорошей физической формы - не могло не проявиться в виде идеи о том, что «там они все фигней страдают». («Взятки берут», «чаи гоняют» и т.д. по отношению к медикам.)
А, во-вторых, случившийся «прорыв» западной масскультуры - со всеми своими мифами, включая миф о «врачах-убийцах» - подбросил дров в огонь, вызвав огромное количество «вторичных» подмифов в желтой прессе. (А другой в 1990-2000 годах не осталось.) Ну, там о «подпольных транплантологах», о «поддельных лекарствах», о «сокрытиях смерти», о прямом убийстве пациентов врачами, ну и т.д., и т.п. Надо ли говорить о том, как так просто перенести подобный удар человеческая психика была неспособна. И на этом фоне если чего может и удивлять - так это то, что до сих пор отрицание медицины еще не стало нормой, и что призывы «ни в коем случае не ложится в больницу» до сих пор воспринимаются, как спорное суждение.
Тогда, как при подобном бэкграунде оно должно давно было стать единственно возможным. И «Скорые» сейчас только не пропускают на дороге - но не разбивают и не жгут. Хотя очень многие личности уже подошли к подобной границе. Ну, и наконец, идея лечения подорожником и заговором еще не стала национальной программой, и больницы с поликлиниками хотя и закрывают - но не все. Хотя - если посудить по последним бурлениям в интернете - многие реально готовы помереть, но не променять свой корень солодки и позитивную энергетику на богомерзкие антибиотики.
Впрочем, это беда всего современного мира, в котором люди с легкостью принимают повышение пенсионного возраста на 10 лет, но зато выходят на массовые протесты против ношения масок…
Разумеется, сейчас самый ярким примером этого выступает неприятие вакцинации от коронавируса SARS-CoV-2, вокруг чего уже выстроилась собственная мифология. (Антипрививочные мифы были и до этого, но именно в текущем году они сумели выйти из маргинальных слоев и распространиться по широким массам населения. И одновременно с этим - а точнее, благодаря этому - обрести окончательную «целостность и законченность».) Тем не менее, только неприятием вакцин дело тут не ограничивается. Наоборот, оно является только верхушкой огромного айсберга, уходящего достаточно глубоко в прошлое.
Где медиков традиционно не любили - располагая по «шкале ценности» где-то между колдунами и коновалами. (Ветеринарами-самоучками.) Причем последние были в гораздо большем почете, поскольку состояние здоровья домашней скотины для крестьянина значило гораздо больше, нежели состояние здоровья своих близких. (Смерть коня значила катастрофу, а смерть ребенка -лишь избавление от лишнего рта.) Поэтому врачей традиционно было принято обвинять во всех грехах - начиная от «напускания хвори» и заканчивая «отравлением колодцев», ну, и убивать при возможности. Впрочем, такая возможность была крайне редкой, поскольку реальная распространенность медицины была околонулевой. (Скажем, в России 1910 года на 10000 человек приходилось 1,3 врача - и это с учетом крупных городов и Польши с Финляндией.)
Можно было бы пойти и дальше - но далеко забираться мы не будем. Отметим только то, что отношение к медицине начало меняться тогда, когда произошло ее значительное распространение - в совокупности с мощными агитационными кампаниями в ее сторону. Тем не менее, сама идея о том, что существует некая «сила», способная вмешиваться в деятельность человеческого организма, оказалась крайне инновационной для нашей цивилизации. (Еще раз: в прошлом любое действие врача воспринималось, как явление экстраординарное - как сказано выше, близкое к колдовству.) Отсюда неудивительно, что в общественном сознании продолжала сохраняться известная настороженность по отношению к данному занятию.
Что проявилось, например, в создании широкого слоя «ужасов» - литературных и кинематографических - связанных с медицинской тематикой. Или в известном смаковании пресловутого «доктора Менгеле» - нацистского врача, занимающегося медицинскими опытами на узниках концлагерей. В реальности, кстати, о Менгеле - и о нацисткой медицине вообще - если чего можно и сказать, то только то, что при всей своей бесчеловечности она добилась поразительно скромных результатов. И, например, во время Великой Отечественной войны нацистские врачи «возвращали в строй» не более 50% раненых - в то время, как советские довели этот показатель до 75%.
Но нам важна не реальность - а ее восприятие. Которое оказалось практически обратным тому, что было на само деле: нацизм вошел в историю, не как неудачная попытка архаизировать общество, во время которой троечники с арийским происхождением повыгоняли евреев-профессоров с их «еврейской» же наукой. (В результате чего сильнейшая в мире немецкая медицинская школа была почти уничтожена.) А как «технотронная цивилизация», в которой различные «злые гении» создавали невероятные до того вещи - от летающих тарелок до биологических монстров. (В число этих «гениев», разумеется, входили и врачи-убийцы с их зловещими экспериментами.)
О том, откуда взялся этот образ, разумеется, надо говорить отдельно. Пока же можно только сказать, что в качестве «страшилки для обывателя» идея «фашистов в белых халатах» оказалась крайне удачной, а антинаучные - и поэтому нереализуемые в принципе - идеи Менгеле и подобных ему квазиученых (по выведению сверхлюдей и монстров) прочно прописались в западной массовом искусстве. Соединившись с уже упомянутым выше «напряженным» отношением традиционного общества к медицине и «медицинскими ужасами», это породило широкий спектр т.н. «конспирологических теорий». Которые - в отличие от художественных книг и фильмов - выходили за рамки массового искусства, претендуя на «объяснения реального мира».
Разумеется, каждая новая технология в этом «теневом восприятии» тщательно смаковалась - в особенности в плане своих ошибок и неудач - и «разделывалась» так, чтобы быть обращенной в вариант «мирового Зла». Это касается и тех же прививок, и пересадки органов - наверное, не надо говорить, насколько «преобразилась» данная технология, будучи отраженной в «кривом зеркале» общественного сознания - и даже пластических хирургов. (Кои - согласно масскультуре - могли серийно производить двойников и уродов.) Впрочем, что там хирурги - «ужасная изнанка» оказалась у такого невинного действа, как фторирования воды. Которое виделось обывателю, как покушение на «естественность мира».
Подобные настроения возникали и в советском обществе. (Кстати, тут так же случилась «глорификация нацизма» - то есть, обращение его в общественном сознании во что-то реально великое.) Правда, значительное ограничение доступа к тем же «ужастикам», а так же наличие огромной просветительской и агитационной работы до определенного времени не давало «медотрицателям» выйти из узких маргинальных кругов. (В основное религиозных.) Однако вовлечение в «активную жизнь» огромного количества вчерашнего сельского населения во время «большого урбанистического рывка» 1960-1970 годов сделало свое дело - и в тех же 1980 советские граждане начали активно «наверстывать упущенное».
Правда, частично это проявилось в отрицании «отсталой советской медицины» по сравнению с «передовой медициной». (Забавно это потому, что «наши отрицатели» апеллировали к тому, что «западными отрицателями» отрицалось.) Но, в общем-то, основное направление «мышления» (если это можно так назвать) было тем же. А именно: созданием убежденности в том, что «врачи не лечат, а калечат», и поэтому надо бороться с болезнью «народными методами»: травами, заговорами, обливанием водой, закапыванием в землю (реально была такая практика) и т.д. Или же некими «духовными практиками» - вроде той же йоги, гимнастики цигун, медитации и прочих подобных методов.
Правда, при всем этом большая часть даже «увлеченных сторонников» данных учений при острых проявлениях болезней шли в поликлинику: все же десятилетия агитационно-пропагандистской работы давали о себе знать. Да и вообще, здоровье советских людей периода «заката СССР» было настолько большим, что его хватило не только на «переживание» увлечениями «народными методами» в 1980 годы, но и на последующую постсоветскую эпоху. Однако именно этот момент и стал основанием для почти полной победы «антимедицинского мифа» в местном общественном сознании. В том смысле, что при возможность активной трудовой деятельности «без врачей» - за счет высокого уровня иммунитета и хорошей физической формы - не могло не проявиться в виде идеи о том, что «там они все фигней страдают». («Взятки берут», «чаи гоняют» и т.д. по отношению к медикам.)
А, во-вторых, случившийся «прорыв» западной масскультуры - со всеми своими мифами, включая миф о «врачах-убийцах» - подбросил дров в огонь, вызвав огромное количество «вторичных» подмифов в желтой прессе. (А другой в 1990-2000 годах не осталось.) Ну, там о «подпольных транплантологах», о «поддельных лекарствах», о «сокрытиях смерти», о прямом убийстве пациентов врачами, ну и т.д., и т.п. Надо ли говорить о том, как так просто перенести подобный удар человеческая психика была неспособна. И на этом фоне если чего может и удивлять - так это то, что до сих пор отрицание медицины еще не стало нормой, и что призывы «ни в коем случае не ложится в больницу» до сих пор воспринимаются, как спорное суждение.
Тогда, как при подобном бэкграунде оно должно давно было стать единственно возможным. И «Скорые» сейчас только не пропускают на дороге - но не разбивают и не жгут. Хотя очень многие личности уже подошли к подобной границе. Ну, и наконец, идея лечения подорожником и заговором еще не стала национальной программой, и больницы с поликлиниками хотя и закрывают - но не все. Хотя - если посудить по последним бурлениям в интернете - многие реально готовы помереть, но не променять свой корень солодки и позитивную энергетику на богомерзкие антибиотики.
Впрочем, это беда всего современного мира, в котором люди с легкостью принимают повышение пенсионного возраста на 10 лет, но зато выходят на массовые протесты против ношения масок…