Точка бифуркации
…Ганс понял, что сейчас умрет. Удивительно, но он не видел - и не мог видеть - тех вспышек, которые обозначали где-то вдали, за лесом, за холмами, запуск реактивных снарядов М-13, производимых с автомобилей ЗиС-6 - которые тут называли странным именем «Катюша» - и уж конечно, не мог знать эти названия. Но при этом отчетливо почувствовал запах смерти. Какой-то неясный - но при этом вполне реальный - запах разрушения, уничтожения, гибели, небытия, которое вот-вот должно было обрушиться на него. Навсегда оставив в этой самой страшной, холодной, белой стране - так непохожей на родную Германию.
И вот в этот ничтожный миг - который нужен был для того, чтобы черная туша ракеты преодолела разделяющее его и Ганса расстояние - ему неожиданно вспомнилось недавнее, относительно, прошлое. Обычно в книгах пишут, что «вся жизнь пролетела перед глазами», но Ганс, почему-то, увидел только один ее эпизод. А именно: момент, когда он сидит в пивной вместе со своим отцом и его товарищами, гордый за то, что его - наконец-то - признали не сопляком, а равным взрослым людям. Еще бы: гитлерюгедовец, практически чистый ариец, будущий хозяин страны - не то, что эти самые грязные евреи и прочие недочеловеки.
А отец его, старый Мюллер, в это время рассказывает о том, как когда-то в 1919 году боролся с «красножопыми» за такую возможность. Которые хотели построить в Германии большевизм, при котором каждый немец бы вынужден был не просто батрачить на еврейских комиссаров, но и постоянно выслушивать от них их гнусавые оскорбления. Но слава богу, нашлись люди - настоящие патриоты, фрайкоровцы, к которым и относился отец Ганса - что встали грудью на пути этой заразы. И навсегда закрыли эту возможность, спасли немецкую нацию от «красной чумы».
- Ты знаешь, скольких «красножопых» я отправил на тот свет?! - кричал Мюллер окружавшим его товарищам - да, этими самыми руками! (При этом он поднимал крепкие руки потомственного мясника, и становилось ясно, что он не только большевика - быка может убить с первого удара.) -- Да, я стрелял, стрелял и вооруженных, стрелял и безоружных - и тем горжусь! Поскольку этим спас Германию от порабощения ж…скими большевистскими свиньями! Да если бы не такие как я, то сидели бы мы в рабстве у ж…в, ели бы баланду и даже не думали о том, что Германия когда-то поднимется. А она поднимается - слава фюреру - и поднимется еще больше! Будущее ее прекрасно, так же как прекрасно будущее моих детей!!! Слава Гитлеру!
И все вокруг повскакивали с мест, и резко бросив руки в нацистском приветствии, закричали: «Слава Гитлеру!». И Ганс, конечно, как большой, вскочил и кричал, и был счастлив! Он - надежда Германии, и ее верный сын! И его будущее будет прекрасно и величественно - так же, как судьба его страны! И он будет хозяином этого будущего, он сделает все, чтобы не опозорить отца и Великого Вождя, неся знамя немецкой нации по всему миру. До тех пор, пока все народы не склонят голову перед ее величием, признав, что именно немцы достойны того, чтобы стать «мировыми хозяевами».
И вот в этот самый момент - в эти самые мгновенья, что отделяли Ганса от смерти - он вдруг понял прямую связь между этой радостью, и тем, что вот-вот должно было произойти. В том смысле, что неожиданно то, что давно уже - с начала этого самого «Восточного похода» - грызло его душу, вдруг стало чистым и понятным. Но сказать себе это Ганс не успел: яркая вспышка накрыла его, мгновенно - все же, почти 5 кг тротила - прекратив его биологическое существование. И не осталось даже останков - равно как не осталось останков и у тех, кто сидел рядом с ним в окопе. Все же гвардейский реактивный миномет - это очень серьезное оружие…
* * *
…Старый Мюллер проснулся ночью, и внезапно понял, что произошло. Он, сам не понимая как - но вдруг осознал, что Ганс убит. Сын. Тот самый, ради которого он готов был безо всякого сожаления отдать жизнь: и свою, и чужую. Тот самый, которому он, Мюллер, стремился обеспечить блестящее будущее - и вкалывая целыми днями на бойне, и сидя под обстрелом в окопах прошлой войны, и сражаясь в рядах штурмовых отрядов нации с внутренним ее врагом: еврейством и большевизмом. Тот самый сын, котором Великий Вождь обещал стать хозяином мира, властелином над дикими народами Востока. И который пошел нести волю этого Вождя и устанавливать власть Германии. Но не получилось - и вот он, его Ганс, лежал где-то на просторах совершенно неизвестной и жуткой страны мертвым…
И вспомнил тут Мюллер, как в свое время расстреливал очередного «красного». Было это в 1919 году, когда красные уже проиграли, но опасность большевистского переворота была еще очень и очень велика. И приходилось безжалостно «пропалывать красную заразу», не сторонясь ни своей, ни чужой крови. И вспомнил он это потому, что «тот красный» вел себя не так, как другие: обычно враги, ведомы на расстрел или выкрикивали гневные проклятия своим палачам, или же демонстрировали полное презрение к ним. Такое поведение было понятным: если бы Мюллер попал на их место, то делал бы то же самое.
Но в один раз расстреливаемый не стал делать ни того, ни другого, а вместо этого вдруг обратился к Мюллеру - спокойно и рассудительно. Так, как будто это был не палач, не враг - а неразумный ученик в школе.
- Безумный - сказал он, но не проклиная этим словом, но просто указывая на факт - безумный. Почему ты не можешь понять того, что, выпустив сейчас в меня пулю, ты убьешь свое будущее и будущее своих детей? Ведь ты же был на фронте, сидел в окопах и лишь чудом остался жив - чудом, которое стало возможно только потому, что наши братья в России сложили оружие. И вот, получив этот шанс на жизнь, ты бросаешь его под ноги, выступая на стороне тех, кто жаждет твоей смерти. И ведь можешь понять это, стоит тебе только задуматься…»
Мюллер уже не помнил, что ответил на все это, какой бранью он покрыл этого большевика прежде, нежели нажать на спусковой крючок. Помнилось ему только то, что тот вдруг взмахнул руками и рухнул на землю, навсегда оставив этот мир. А сам Мюллер навсегда решил забыть лживые слова врага немецкой нации - но не смог сделать этого да самого последнего момента.
И вот настал момент, когда слова убитого врага полностью подтвердились: он сам, своими руками, выкопал могилу для своего сына…
* * *
Мюллер опустил винтовку. Неожиданно он понял, что красный прав, что все то, что казалось ему истиной в последней инстанции - священная собственность, религия, государство, нация и т.д. - на самом деле есть ложь. Он, разумеется, еще не мог понять все то, что говорил ему сейчас «красный» - про эксплуатацию, про то, как богатые отнимают жизни всех остальных, присваивая их себе, про то, что русский, француз или англичанин не враг немцу, и многое еще про что - но главное уже свершилось. «Ты прав, товарищ - сказал он неожиданно для себя - я жив лишь потому, что когда-то на фронте русские солдаты перестали стрелять в меня!» И эта мысль, неожиданно, «потянула» за собой другие. «Ты не враг мне - сказал вдруг Мюллер - и не ты виновен в моих бедах!»…
* * *
…Старый Мюллер, почетный гражданин Советской Немецкой Республики, с гордостью стоял рядом со своими детьми. Равноправными гражданами могучего Всемирного Союза Советских Социалистических республик - силы, которая с каждым годом крепнет, уничтожая своих врагов. А именно: нищету, голод, безграмотность, бесправие - и агрессию со стороны оставшихся капиталистических государств. Государств, которые рады были бы уничтожить Союз - но не могут сделать этого и из-за того, что Объединенная Красная Армия способна противостоять любой империалистической державе. И из-за того, что трудящиеся всего мира готовы выступить на ее защиту, после чего и так уже трещащей и разваливающейся мировой империалистической системе придет конец. И он - старый коммунист, вступивший в партию еще в 1919 году - сможет еще увидеть, как всемирное братство рабочих станет реальностью.
А если и не успеет увидеть - то его увидят дети и внуки, которые навсегда позабудут ужасы войны, экономических кризисов и прочих мерзостей старого мира…
И вот в этот ничтожный миг - который нужен был для того, чтобы черная туша ракеты преодолела разделяющее его и Ганса расстояние - ему неожиданно вспомнилось недавнее, относительно, прошлое. Обычно в книгах пишут, что «вся жизнь пролетела перед глазами», но Ганс, почему-то, увидел только один ее эпизод. А именно: момент, когда он сидит в пивной вместе со своим отцом и его товарищами, гордый за то, что его - наконец-то - признали не сопляком, а равным взрослым людям. Еще бы: гитлерюгедовец, практически чистый ариец, будущий хозяин страны - не то, что эти самые грязные евреи и прочие недочеловеки.
А отец его, старый Мюллер, в это время рассказывает о том, как когда-то в 1919 году боролся с «красножопыми» за такую возможность. Которые хотели построить в Германии большевизм, при котором каждый немец бы вынужден был не просто батрачить на еврейских комиссаров, но и постоянно выслушивать от них их гнусавые оскорбления. Но слава богу, нашлись люди - настоящие патриоты, фрайкоровцы, к которым и относился отец Ганса - что встали грудью на пути этой заразы. И навсегда закрыли эту возможность, спасли немецкую нацию от «красной чумы».
- Ты знаешь, скольких «красножопых» я отправил на тот свет?! - кричал Мюллер окружавшим его товарищам - да, этими самыми руками! (При этом он поднимал крепкие руки потомственного мясника, и становилось ясно, что он не только большевика - быка может убить с первого удара.) -- Да, я стрелял, стрелял и вооруженных, стрелял и безоружных - и тем горжусь! Поскольку этим спас Германию от порабощения ж…скими большевистскими свиньями! Да если бы не такие как я, то сидели бы мы в рабстве у ж…в, ели бы баланду и даже не думали о том, что Германия когда-то поднимется. А она поднимается - слава фюреру - и поднимется еще больше! Будущее ее прекрасно, так же как прекрасно будущее моих детей!!! Слава Гитлеру!
И все вокруг повскакивали с мест, и резко бросив руки в нацистском приветствии, закричали: «Слава Гитлеру!». И Ганс, конечно, как большой, вскочил и кричал, и был счастлив! Он - надежда Германии, и ее верный сын! И его будущее будет прекрасно и величественно - так же, как судьба его страны! И он будет хозяином этого будущего, он сделает все, чтобы не опозорить отца и Великого Вождя, неся знамя немецкой нации по всему миру. До тех пор, пока все народы не склонят голову перед ее величием, признав, что именно немцы достойны того, чтобы стать «мировыми хозяевами».
И вот в этот самый момент - в эти самые мгновенья, что отделяли Ганса от смерти - он вдруг понял прямую связь между этой радостью, и тем, что вот-вот должно было произойти. В том смысле, что неожиданно то, что давно уже - с начала этого самого «Восточного похода» - грызло его душу, вдруг стало чистым и понятным. Но сказать себе это Ганс не успел: яркая вспышка накрыла его, мгновенно - все же, почти 5 кг тротила - прекратив его биологическое существование. И не осталось даже останков - равно как не осталось останков и у тех, кто сидел рядом с ним в окопе. Все же гвардейский реактивный миномет - это очень серьезное оружие…
* * *
…Старый Мюллер проснулся ночью, и внезапно понял, что произошло. Он, сам не понимая как - но вдруг осознал, что Ганс убит. Сын. Тот самый, ради которого он готов был безо всякого сожаления отдать жизнь: и свою, и чужую. Тот самый, которому он, Мюллер, стремился обеспечить блестящее будущее - и вкалывая целыми днями на бойне, и сидя под обстрелом в окопах прошлой войны, и сражаясь в рядах штурмовых отрядов нации с внутренним ее врагом: еврейством и большевизмом. Тот самый сын, котором Великий Вождь обещал стать хозяином мира, властелином над дикими народами Востока. И который пошел нести волю этого Вождя и устанавливать власть Германии. Но не получилось - и вот он, его Ганс, лежал где-то на просторах совершенно неизвестной и жуткой страны мертвым…
И вспомнил тут Мюллер, как в свое время расстреливал очередного «красного». Было это в 1919 году, когда красные уже проиграли, но опасность большевистского переворота была еще очень и очень велика. И приходилось безжалостно «пропалывать красную заразу», не сторонясь ни своей, ни чужой крови. И вспомнил он это потому, что «тот красный» вел себя не так, как другие: обычно враги, ведомы на расстрел или выкрикивали гневные проклятия своим палачам, или же демонстрировали полное презрение к ним. Такое поведение было понятным: если бы Мюллер попал на их место, то делал бы то же самое.
Но в один раз расстреливаемый не стал делать ни того, ни другого, а вместо этого вдруг обратился к Мюллеру - спокойно и рассудительно. Так, как будто это был не палач, не враг - а неразумный ученик в школе.
- Безумный - сказал он, но не проклиная этим словом, но просто указывая на факт - безумный. Почему ты не можешь понять того, что, выпустив сейчас в меня пулю, ты убьешь свое будущее и будущее своих детей? Ведь ты же был на фронте, сидел в окопах и лишь чудом остался жив - чудом, которое стало возможно только потому, что наши братья в России сложили оружие. И вот, получив этот шанс на жизнь, ты бросаешь его под ноги, выступая на стороне тех, кто жаждет твоей смерти. И ведь можешь понять это, стоит тебе только задуматься…»
Мюллер уже не помнил, что ответил на все это, какой бранью он покрыл этого большевика прежде, нежели нажать на спусковой крючок. Помнилось ему только то, что тот вдруг взмахнул руками и рухнул на землю, навсегда оставив этот мир. А сам Мюллер навсегда решил забыть лживые слова врага немецкой нации - но не смог сделать этого да самого последнего момента.
И вот настал момент, когда слова убитого врага полностью подтвердились: он сам, своими руками, выкопал могилу для своего сына…
* * *
Мюллер опустил винтовку. Неожиданно он понял, что красный прав, что все то, что казалось ему истиной в последней инстанции - священная собственность, религия, государство, нация и т.д. - на самом деле есть ложь. Он, разумеется, еще не мог понять все то, что говорил ему сейчас «красный» - про эксплуатацию, про то, как богатые отнимают жизни всех остальных, присваивая их себе, про то, что русский, француз или англичанин не враг немцу, и многое еще про что - но главное уже свершилось. «Ты прав, товарищ - сказал он неожиданно для себя - я жив лишь потому, что когда-то на фронте русские солдаты перестали стрелять в меня!» И эта мысль, неожиданно, «потянула» за собой другие. «Ты не враг мне - сказал вдруг Мюллер - и не ты виновен в моих бедах!»…
* * *
…Старый Мюллер, почетный гражданин Советской Немецкой Республики, с гордостью стоял рядом со своими детьми. Равноправными гражданами могучего Всемирного Союза Советских Социалистических республик - силы, которая с каждым годом крепнет, уничтожая своих врагов. А именно: нищету, голод, безграмотность, бесправие - и агрессию со стороны оставшихся капиталистических государств. Государств, которые рады были бы уничтожить Союз - но не могут сделать этого и из-за того, что Объединенная Красная Армия способна противостоять любой империалистической державе. И из-за того, что трудящиеся всего мира готовы выступить на ее защиту, после чего и так уже трещащей и разваливающейся мировой империалистической системе придет конец. И он - старый коммунист, вступивший в партию еще в 1919 году - сможет еще увидеть, как всемирное братство рабочих станет реальностью.
А если и не успеет увидеть - то его увидят дети и внуки, которые навсегда позабудут ужасы войны, экономических кризисов и прочих мерзостей старого мира…