Про "русскую консервативную мысль" и ее реальное значение
В ФБ встретил ссылку на высказывание известного философа Ильина. Сделанное им - что очень важно - после завершения Второй Мировой войны, в 1948 году. Как говориться, запомните эту цифру, поскольку вскоре она нам понадобиться. А пока приведу это самое высказывание - а точнее, некоторые его части:
«... Коммунистов легче истребить, чем перехитрить, они слишком тоталитарны и подозрительны. Советы в данное время не способны к большой войне. Армия не готова. Военная промышленность тоже не готова. Продовольственный вопрос труден в стране. Иностранной помощи, столь значительной во второй мировой войне, не будет. Локализировать войну, ограничив ее одним фронтом, как это удалось сделать в 1941-1945 гг., - нечего и думать. …
…Когда Гитлер завопил против коммунизма, многие русские поверили ему, многие наивные русские эмигранты ждали от Гитлера быстрого разгрома коммунистов и освобождения России. Но он не понимал в стратегии ничего и проиграл войну, совершив ряд стратегических ошибок…
…Советская власть в данное время к войне неспособна, и ее козыряющие угрозы несерьезны. Военная промышленность строится лихорадочно, но квалифицированные отделы ее не на высоте. Инженерно-технический кадр, истребленный при Ежове на 50 процентов и за тем жестоко пострадавший во время войны, не справляется со своей задачей. Для развертывания плана не хватает рабочих рук: уже теперь не хватает одного миллиона рабочих, в 1949 году будет нехватка в два миллиона, к 1952 году - в десять миллионов. Рабочие изведены длительным недоеданием, жилищными условиями, холодом и террором; их квалифицированный кадр продолжает редеть; новые рабочие из пролетаризованных крестьян работают на фабриках примитивно, с браком и авариями. Железнодорожный транспорт в расстройстве. Продовольствие - тоже; ожидается снова введение карточек. Восстановление разрушенных областей и сельского хозяйства до уровня 1940 года - неосуществимо ни в шесть, ни в восемь лет, названных Сталиным в 1946 году. Жертвы войны исчисляются в 15 миллионов людей; страна обескровлена; она потеряла в войне своих лучших бойцов и множество «опытных» партийцев...»
Там, разумеется, много еще «вкусного» - например, постоянное подчеркивание значения частной собственности и частной инициативы, достаточно странное для того, кто позиционирует себя «христианским мыслителем», и утверждение того, что только «американо-немецкие штыки» позволят «национальным силам» удержаться в стране после свержения Советской власти, и очевидное признание разгрома пресловутой «русской эмиграции», как политической силы. (Об этом так же будет сказано ниже.) Но самое главное, ИМХО - это приведенное выше.
В том смысле, что оно демонстрирует не просто непонимание, а катастрофическое непонимание данным «философом» не только советской ситуации, а вообще, логики исторических процессов. То есть, по сути, того, что и является одной из главных задач философии. Поскольку приписывать неспособность к войне стране, которая только что - три года назад - встретила Победу в Берлине, это нечто невообразимое. Этот-то факт сложно отнести к неизвестным - хотя Ильин идет дальше, утверждая, что «…глубокая разведка храбрецов, приезжавших во время войны в занятые немцами русские области, дала немало ценных сведений...» (Как говориться, если результат этой «разведки» был такой, как сказано выше, то этим «храбрецам» Берия должен был выдать медаль.)
В том смысле, что опираясь на показания этих «храбрецов» Ильин находит, например, «расстройство железнодорожного транспорта» в 1948 году. (При том, что в действительности подобной проблемы вообще не было.) Или, скажем, «нехватку миллиона рабочих». Но при этом не видит мощнейшей армии, которая только что «вынесла» мощнейшую в истории германскую военную машину. А потом - походя, особо не напрягаясь - уконтропупила пресловутую Квантунскую армию Японии численностью в 713 тыс. человек. (Кстати, переброска войск на Дальний Восток прекрасно показывает, какое же в реальности было «расстройство железнодорожного транспорта».)Забавной выглядит и фраза: «инженерно-технический кадр, истребленный при Ежове на 50 процентов». В том смысле, что она один к одному напоминает известные перестроечные измышления - и, вполне возможно, и является их исходниками.
Впрочем, и все остальное выглядит, фактически, перепечаткой из «Огонька» 1989 года. Однако, сказанное современником событий, опять-таки, демонстрирует или вопиющие пробелы в логике «философа-эмигранта», или же его вопиющую неэрудированность. (А скорее всего - и то, и другое.) В том смысле, что во время Второй Мировой войны информация о происходящем в СССР была вполне доступна. По крайней мере, в Швейцарии, где жил Ильин, можно было получать английскую и американскую прессу с описанием советских побед и советского нового оружия. Но Ильин продолжает оставаться в условном «1941 году» - когда СССР выглядел в глазах Запада «колоссом на глиняных ногах». (Впрочем, уже к осени этого года умные люди там поняли, что «все не так однозначно» - что и привело к очевидному сближению США и Британии с нашей страной.)
Впрочем, как не удивительно, но реальное основание этих - а так же многих иных - «ильинских заблуждений» лежит не только в катастрофическом незнании, а точнее, в нежелании знать реальность. (Что, вообще, характерно для эмигрантской культуры - а ежели быть еще более точным, то для самой «белой», то есть, элитарной, «консервативной» культуры вообще.) Но и в убежденной приверженности т.н. «примордиальной модели». Которая состоит в том, что все важные элементы общества «придаются» ему изначально. (В момент этого общества возникновения.) И что «уничтожение», например, технических специалистов или «лучших бойцов» в ходе войны приводит к образованию «социальной дыры». Заполнить которую оказывается невозможным.
Именно поэтому эмигранты всерьез считали свой уход из России трагедией для последней. (Дескать, где вы найдете нам - образованным сословиям - замену.) Про то, что, в общем-то, даже высшее образование можно дать любому человеку, они даже слышать не хотели. И поэтому все послереволюционное развитие страны стало для эмигрантов даже не сюрпризом - а просто несуществующим явлением. В том смысле, что они его не признавали, считали фантомом - и, что интересно, смогли передать данного ощущение значительной части западной элиты. (Именно поэтому последняя рассматривала шансы СССР на победу в войне, как минимальные. И только катастрофический провал гитлеровских планов в 1941 году заставил их изменить отношение.)
Итогом же всего этого стал не просто проигрыш - а полное исчезновение эмиграции, как феномена. В том смысле, что - как сказано у того же Ильина - «вторая мировая война крепко перетрясла наши кадры, внесла в ряды эмиграции небывалые соблазны и разложение». Причем, коснулось это практически всех: «…Среди этих перебежчиков - есть русские родовитые князья, прославленные беллетристы, духовные лица (православные и евангелические). Теперь мы можем быть обойдены отовсюду: слева, справа, от алтаря, от науки, от искусства, от журналистики, от дипломатии.» (Кстати, само упоминание «дипломатии» тут крайне важно, поскольку показывает, что в довоенное время эмигранты реально выступали силой.)
То есть, еще раз: оказалось, что русские эмигранты, во-первых, обладают нулевым уровнем понимания не только советской жизни - что еще понятно - но логики развития исторического процесса вообще. (Например, их поддержка нацистов при очевидно антирусской направленности нацистского Drang nach Osten выглядела очень и очень странно для любой «национальной силы». Впрочем, это было заметно еще в 1918 году, когда, простите, «русские офицеры» поддержали немецкую оккупацию Украины - см. «Белая гвардия» Булгакова.) Во-вторых, некоторые из них не улучшили это понимание даже после того, как эта самая логика мощно окунула их в чан с дерьмом. В смысле, когда завершение Второй Мировой оказалось полностью противоположным их ожиданиям: «большевизм» не только не был свергнут, но напротив, распространился по всему миру. (Например, вызвав распад колониальных систем)
Ну, а в-третьих, их способность к прогнозированию будущего опять показала не нулевое даже, а отрицательное значение. Поскольку в действительности не «немецко-американские штыки» вознесли «русских патриотов» на их многострадальную родину. (Интересно, но про «Немыслимое» Ильин знал - т.е., объяснять его неведение нахождением в пресловутой «башни из слоновой кости» не получится.) А, наоборот, через год после указанного заявления испытание советской ядерной бомбы совершенно очевидным образом указало на то, что время «западной гегемонии» подошло к концу. А менее, чем через десять лет после сказанного маленький металлический шарик, запущенный в космос советской баллистической ракетой, явственно показал: кто же в действительности находится на острие прогресса.
Впрочем, Ильин к этому времени уже умер - вместе с уже помянутой «русской эмиграцией», которая, как явление, не смогла пережить свое поражение в 1945 году. И с мировой «консервативной мыслью» - которая на самом деле оказалась вовсе не «мыслью», а, скорее, чем-то обратным данному явлению. (И в действительности с треском проиграла на самом Западе - несмотря на всю поддержку «правящего класса» и прямые репрессии против инакомыслия.)
Ну, а том, зачем труп этого самого «консерватизма» был впоследствии раскопан через тридцать лет с его смерти - надо будет говорить уже отдельно. Равно как надо отдельно говорить о том, к чему привело раскапывание этого трупа. (Кратко - ни к чему хорошему.) Тут же единственное, что можно сказать - так это то, что совершили это совершенно иные люди. Причем, в значительной мере сами советские, и по совершенно «советским» причинам - а там же «несоветские», но, опять-таки, исключительно по «советским» причинам. Поэтому это уже совершенно иная история.
«... Коммунистов легче истребить, чем перехитрить, они слишком тоталитарны и подозрительны. Советы в данное время не способны к большой войне. Армия не готова. Военная промышленность тоже не готова. Продовольственный вопрос труден в стране. Иностранной помощи, столь значительной во второй мировой войне, не будет. Локализировать войну, ограничив ее одним фронтом, как это удалось сделать в 1941-1945 гг., - нечего и думать. …
…Когда Гитлер завопил против коммунизма, многие русские поверили ему, многие наивные русские эмигранты ждали от Гитлера быстрого разгрома коммунистов и освобождения России. Но он не понимал в стратегии ничего и проиграл войну, совершив ряд стратегических ошибок…
…Советская власть в данное время к войне неспособна, и ее козыряющие угрозы несерьезны. Военная промышленность строится лихорадочно, но квалифицированные отделы ее не на высоте. Инженерно-технический кадр, истребленный при Ежове на 50 процентов и за тем жестоко пострадавший во время войны, не справляется со своей задачей. Для развертывания плана не хватает рабочих рук: уже теперь не хватает одного миллиона рабочих, в 1949 году будет нехватка в два миллиона, к 1952 году - в десять миллионов. Рабочие изведены длительным недоеданием, жилищными условиями, холодом и террором; их квалифицированный кадр продолжает редеть; новые рабочие из пролетаризованных крестьян работают на фабриках примитивно, с браком и авариями. Железнодорожный транспорт в расстройстве. Продовольствие - тоже; ожидается снова введение карточек. Восстановление разрушенных областей и сельского хозяйства до уровня 1940 года - неосуществимо ни в шесть, ни в восемь лет, названных Сталиным в 1946 году. Жертвы войны исчисляются в 15 миллионов людей; страна обескровлена; она потеряла в войне своих лучших бойцов и множество «опытных» партийцев...»
Там, разумеется, много еще «вкусного» - например, постоянное подчеркивание значения частной собственности и частной инициативы, достаточно странное для того, кто позиционирует себя «христианским мыслителем», и утверждение того, что только «американо-немецкие штыки» позволят «национальным силам» удержаться в стране после свержения Советской власти, и очевидное признание разгрома пресловутой «русской эмиграции», как политической силы. (Об этом так же будет сказано ниже.) Но самое главное, ИМХО - это приведенное выше.
В том смысле, что оно демонстрирует не просто непонимание, а катастрофическое непонимание данным «философом» не только советской ситуации, а вообще, логики исторических процессов. То есть, по сути, того, что и является одной из главных задач философии. Поскольку приписывать неспособность к войне стране, которая только что - три года назад - встретила Победу в Берлине, это нечто невообразимое. Этот-то факт сложно отнести к неизвестным - хотя Ильин идет дальше, утверждая, что «…глубокая разведка храбрецов, приезжавших во время войны в занятые немцами русские области, дала немало ценных сведений...» (Как говориться, если результат этой «разведки» был такой, как сказано выше, то этим «храбрецам» Берия должен был выдать медаль.)
В том смысле, что опираясь на показания этих «храбрецов» Ильин находит, например, «расстройство железнодорожного транспорта» в 1948 году. (При том, что в действительности подобной проблемы вообще не было.) Или, скажем, «нехватку миллиона рабочих». Но при этом не видит мощнейшей армии, которая только что «вынесла» мощнейшую в истории германскую военную машину. А потом - походя, особо не напрягаясь - уконтропупила пресловутую Квантунскую армию Японии численностью в 713 тыс. человек. (Кстати, переброска войск на Дальний Восток прекрасно показывает, какое же в реальности было «расстройство железнодорожного транспорта».)Забавной выглядит и фраза: «инженерно-технический кадр, истребленный при Ежове на 50 процентов». В том смысле, что она один к одному напоминает известные перестроечные измышления - и, вполне возможно, и является их исходниками.
Впрочем, и все остальное выглядит, фактически, перепечаткой из «Огонька» 1989 года. Однако, сказанное современником событий, опять-таки, демонстрирует или вопиющие пробелы в логике «философа-эмигранта», или же его вопиющую неэрудированность. (А скорее всего - и то, и другое.) В том смысле, что во время Второй Мировой войны информация о происходящем в СССР была вполне доступна. По крайней мере, в Швейцарии, где жил Ильин, можно было получать английскую и американскую прессу с описанием советских побед и советского нового оружия. Но Ильин продолжает оставаться в условном «1941 году» - когда СССР выглядел в глазах Запада «колоссом на глиняных ногах». (Впрочем, уже к осени этого года умные люди там поняли, что «все не так однозначно» - что и привело к очевидному сближению США и Британии с нашей страной.)
Впрочем, как не удивительно, но реальное основание этих - а так же многих иных - «ильинских заблуждений» лежит не только в катастрофическом незнании, а точнее, в нежелании знать реальность. (Что, вообще, характерно для эмигрантской культуры - а ежели быть еще более точным, то для самой «белой», то есть, элитарной, «консервативной» культуры вообще.) Но и в убежденной приверженности т.н. «примордиальной модели». Которая состоит в том, что все важные элементы общества «придаются» ему изначально. (В момент этого общества возникновения.) И что «уничтожение», например, технических специалистов или «лучших бойцов» в ходе войны приводит к образованию «социальной дыры». Заполнить которую оказывается невозможным.
Именно поэтому эмигранты всерьез считали свой уход из России трагедией для последней. (Дескать, где вы найдете нам - образованным сословиям - замену.) Про то, что, в общем-то, даже высшее образование можно дать любому человеку, они даже слышать не хотели. И поэтому все послереволюционное развитие страны стало для эмигрантов даже не сюрпризом - а просто несуществующим явлением. В том смысле, что они его не признавали, считали фантомом - и, что интересно, смогли передать данного ощущение значительной части западной элиты. (Именно поэтому последняя рассматривала шансы СССР на победу в войне, как минимальные. И только катастрофический провал гитлеровских планов в 1941 году заставил их изменить отношение.)
Итогом же всего этого стал не просто проигрыш - а полное исчезновение эмиграции, как феномена. В том смысле, что - как сказано у того же Ильина - «вторая мировая война крепко перетрясла наши кадры, внесла в ряды эмиграции небывалые соблазны и разложение». Причем, коснулось это практически всех: «…Среди этих перебежчиков - есть русские родовитые князья, прославленные беллетристы, духовные лица (православные и евангелические). Теперь мы можем быть обойдены отовсюду: слева, справа, от алтаря, от науки, от искусства, от журналистики, от дипломатии.» (Кстати, само упоминание «дипломатии» тут крайне важно, поскольку показывает, что в довоенное время эмигранты реально выступали силой.)
То есть, еще раз: оказалось, что русские эмигранты, во-первых, обладают нулевым уровнем понимания не только советской жизни - что еще понятно - но логики развития исторического процесса вообще. (Например, их поддержка нацистов при очевидно антирусской направленности нацистского Drang nach Osten выглядела очень и очень странно для любой «национальной силы». Впрочем, это было заметно еще в 1918 году, когда, простите, «русские офицеры» поддержали немецкую оккупацию Украины - см. «Белая гвардия» Булгакова.) Во-вторых, некоторые из них не улучшили это понимание даже после того, как эта самая логика мощно окунула их в чан с дерьмом. В смысле, когда завершение Второй Мировой оказалось полностью противоположным их ожиданиям: «большевизм» не только не был свергнут, но напротив, распространился по всему миру. (Например, вызвав распад колониальных систем)
Ну, а в-третьих, их способность к прогнозированию будущего опять показала не нулевое даже, а отрицательное значение. Поскольку в действительности не «немецко-американские штыки» вознесли «русских патриотов» на их многострадальную родину. (Интересно, но про «Немыслимое» Ильин знал - т.е., объяснять его неведение нахождением в пресловутой «башни из слоновой кости» не получится.) А, наоборот, через год после указанного заявления испытание советской ядерной бомбы совершенно очевидным образом указало на то, что время «западной гегемонии» подошло к концу. А менее, чем через десять лет после сказанного маленький металлический шарик, запущенный в космос советской баллистической ракетой, явственно показал: кто же в действительности находится на острие прогресса.
Впрочем, Ильин к этому времени уже умер - вместе с уже помянутой «русской эмиграцией», которая, как явление, не смогла пережить свое поражение в 1945 году. И с мировой «консервативной мыслью» - которая на самом деле оказалась вовсе не «мыслью», а, скорее, чем-то обратным данному явлению. (И в действительности с треском проиграла на самом Западе - несмотря на всю поддержку «правящего класса» и прямые репрессии против инакомыслия.)
Ну, а том, зачем труп этого самого «консерватизма» был впоследствии раскопан через тридцать лет с его смерти - надо будет говорить уже отдельно. Равно как надо отдельно говорить о том, к чему привело раскапывание этого трупа. (Кратко - ни к чему хорошему.) Тут же единственное, что можно сказать - так это то, что совершили это совершенно иные люди. Причем, в значительной мере сами советские, и по совершенно «советским» причинам - а там же «несоветские», но, опять-таки, исключительно по «советским» причинам. Поэтому это уже совершенно иная история.