Что же погубило СССР. Часть третья
Итак, как было сказано в прошлом посте , одной из основных причин неадекватности действий советских властей в позднесоветском периоде стала убежденность их в том, что любые проблемы стоит решать путем «стимуляции». Скажем, экономической в случае с «развитием частной инициативы» - разного рода «хозрасчеты», «арендные подряды» и прочие «кооперативы».Или с «самосовершенствованием» - например, в случае с отказом от потребления алкоголя, которым должна была завершиться пресловутая «антиалкогольная кампания».
На первый взгляд это выглядит банальным ухудшением качества управления - по сравнению, например, с 1920-1960 годами, когда господствующим направлением было развитие техники и технологии. Т.е., электрификация, индустриализация, механизация и даже - коллективизация, которая выглядела, прежде всего, как внедрение современных методов хозяйствования. (Для современников - к этому мы еще вернемся в одном из последующих постов.) Не говоря уж о том бурном развитии, которое наблюдалось в 1950-1960 годах. Однако на самом деле все обстоит гораздо интереснее.
Поскольку надо учитывать то, что в послевоенное время в СССР выступало периодом не только быстрого научно-технического развития, но и эпохой, когда начали возникать первые анклавы неотчужденного труда. (Тот самый «Мир Понедельника») Точнее сказать, эти «анклавы» появлялись и раньше - в 1920-1930 годы, однако тогда это были именно «штучные» вещи в общей массе классического производства. Поэтому тогда они только показывали возможность подобного существования, массовое же (относительно) их внедрение требовало иного уровня развития страны. (Прежде всего, уровня образовательного.) Который и был достигнут после Второй Мировой войны.
Однако когда это случилось, вдруг оказалось возможным реализовывать крайне сложным и дорогостоящие проекты за крайне быстрый срок и с относительно низкими затратами. Я «относительно низкими», несмотря на то, что с обывательской точки зрения они были огромны потому, что в т.н. «развитых странах» подобные вещи делались гораздо дороже. Именно поэтому западные эксперты предсказывали, что ту же атомную бомбу СССР получит не раньше начала 1960 годов. Причем, это не были «гадания на кофейной гуще». Нет, там применялись проверенные методы оценки потенциала - человеческого, ресурсного, производственного - а так же разработанные модели развертывания производства. Согласно которым страна, недавно пережившая страшные разрушения является неспособным с подобным делам.
Тем не менее, в данном случае, эти самые эксперты - без кавычек, поскольку это были реально высококвалифицированные специалисты - картинно «сели в лужу». Поскольку наша страна не только получила собственную «бомбу» в 1949 году, но и обрела в 1957 средство гарантированной ее доставки в любую точку мира. Тем самым обесценив всю тщательно разработанную стратегию ядерного сдерживания «коммунизма» - а если говорить прямо, то «стратегию ядерного гнобления», с огромной вероятностью перехода к ядерному его уничтожения - основанную на главенстве стратегической авиации и военных баз. (То есть, Штаты «вбухали» колоссальные средства в обесценившиеся вещи.)
Впрочем, о геополитических особенностях послевоенного периода надо говорить уже отдельно. Тут же можно только отметить, что совершенно неожиданно СССР оказался в роли не «второй сверхдержавы» даже, а главного определяющего фактора мира. Причем, неожиданно даже для собственного руководства. (Это показала Корейская война, в которой Советско-Китайско-Корейский блок» смог отбросить войска всего «цивилизованного мира», выступавшим под эгидой ООН.) Надо ли говорить о том, что подобная «неожиданность» не могла не сказаться на последующих событиях. В частности, на появлении убежденности в том, что самые серьезные проблемы можно решить «нетрадиционным образом» - т.е., через использование «внутренних резервов», скрытой системности Советского общества.
Наверное, уже тут становится понятным: что же реально лежало в основании «идеи стимуляции», ставшей столь популярной в позднесоветское время. Разумеется, это была указанная выше особенность советского общества: ну, в самом деле, если решить такие огромные задачи, как послевоенное восстановление страны, создание «бомбы» и «ракеты», а так же огромного числа самых современных проектов удалось «без привлечения дополнительных ресурсов», то почему бы подобным образом не воспользоваться в более простых случаях? Поэтому неудивительно, что тот же Либерман, проектирую пресловутую «реформу», на самом деле ссылался на опыт… 1940-1950 годов. Да, именно так: он считал, что стимуляция «самостоятельности предприятий» приведет к тем же результатам, что и в это великое десятилетие.
Итог этого был описан в прошлых постах, поэтому подробно рассматривать его нет смыла. Равно, как нет смысла описывать еще более катастрофические итоги применения основанных на подобное уверенности в «силу стимуляции» в период пресловутой «перестройки». И если на чем-то и следует сделать акцент - так это на том, что указанная особенность показывает, что катастрофические последствия СССР получил не из-за своей «слаборазвитости» - как это любят говорить антикоммунисты. А, напротив, из-за своего высокого совершенства, значительного превосходства над всем остальным миром. На самом деле, кстати, достаточно распространенная ситуация в нашей диалектической Вселенной. (В которой именно наивысшая точка развития и оказывается наиболее опасной.)
Поскольку она дала уверенность - и руководителям страны и ее населению - в том, что любые изменения им по плечу. И что если захотеть, то можно не только в Космос полететь, но и, скажем, довести уровень жизни до «среднеевропейского». Или, например, волевым решением избавиться от массового алкоголизма не дожидаясь смены поколений. Разумеется, подобные надежды оказались ошибочными: на самом деле «сверхнормальные возможности» возникают только в условиях постиндустриального типа производства - т.е., производства с пониженным уровнем разделения труда, сверхквалифицированными работниками (кои в СССР «производились» очень активно) и соответствующей продукцией. В условиях же производства индустриального - на которое ыло сделана ставка в 1960-1970 годах - подобные вещи оказывались просто невозможными. (Еще раз напомню, что в индустриальном производстве техпроцессы - в том числе и их скорость - устанавливается на этапе разработки. И изменяться, фактически, не может: даже если на каком-то отдельным этапе это и получится сделать, то для всего завода вряд ли что изменится. )
То же самое можно сказать и про ряд «бытовых особенностей» - начиная с потребления алкоголя и заканчивая «несунством» с предприятий. Которые могут преодолеваться только планомерной и длительной -как уже было сказано, связанной с «поколенчискими волнами» - работой. (В отличие от, например, того же приобретения знаний.) Причем, самое интересное - именно сделанные в советское время «вложения» начали «окупаться» сейчас. Когда начали уходить в прошлое такие «вековые» вещи, как бытовой алкоголизм или, скажем, «молодежное гопничество». Но в 1970 или 1980 годах справиться со всем этим было просто невозможно, даже при приложении огромных усилий. (А значит, вся «молодежная политика» этого времени просто обязана была быть провальной. Что, в свою очередь, вело к неизбежному же перерождению молодежных организаций - вроде комсомола.)
В общем, как это не обидно прозвучит, но для перехода Советского Союза «на новый уровень», требовалось несколько десятилетий даже при учете тех колоссальных достижений, которые там были сделаны. И - что еще обиднее - провести его и по данному пути было очень и очень сложно. Требовались для этого крайне взвешенные и ориентированные на длительный период, действия и руководства, и народа. Причем, действия, основанные на понимании, что текущий подъем на самом деле есть всего лишь один из локальных максимумов - т.е., конечно приятное , но не окончательное состояние. Но об этом надо говорить уже отдельно.
Тут же, завершая вышесказанное, можно только еще раз указать на то, что данный эффект - т.е., переход от успеха и побед к движению к кризису и катастрофе из-за непонимания диалектичности мира - на самом деле есть самый главный урок, который мы должны извлечь из случившегося. (Вместо повторения антисоветских баек о «неэффективности совка».)
На первый взгляд это выглядит банальным ухудшением качества управления - по сравнению, например, с 1920-1960 годами, когда господствующим направлением было развитие техники и технологии. Т.е., электрификация, индустриализация, механизация и даже - коллективизация, которая выглядела, прежде всего, как внедрение современных методов хозяйствования. (Для современников - к этому мы еще вернемся в одном из последующих постов.) Не говоря уж о том бурном развитии, которое наблюдалось в 1950-1960 годах. Однако на самом деле все обстоит гораздо интереснее.
Поскольку надо учитывать то, что в послевоенное время в СССР выступало периодом не только быстрого научно-технического развития, но и эпохой, когда начали возникать первые анклавы неотчужденного труда. (Тот самый «Мир Понедельника») Точнее сказать, эти «анклавы» появлялись и раньше - в 1920-1930 годы, однако тогда это были именно «штучные» вещи в общей массе классического производства. Поэтому тогда они только показывали возможность подобного существования, массовое же (относительно) их внедрение требовало иного уровня развития страны. (Прежде всего, уровня образовательного.) Который и был достигнут после Второй Мировой войны.
Однако когда это случилось, вдруг оказалось возможным реализовывать крайне сложным и дорогостоящие проекты за крайне быстрый срок и с относительно низкими затратами. Я «относительно низкими», несмотря на то, что с обывательской точки зрения они были огромны потому, что в т.н. «развитых странах» подобные вещи делались гораздо дороже. Именно поэтому западные эксперты предсказывали, что ту же атомную бомбу СССР получит не раньше начала 1960 годов. Причем, это не были «гадания на кофейной гуще». Нет, там применялись проверенные методы оценки потенциала - человеческого, ресурсного, производственного - а так же разработанные модели развертывания производства. Согласно которым страна, недавно пережившая страшные разрушения является неспособным с подобным делам.
Тем не менее, в данном случае, эти самые эксперты - без кавычек, поскольку это были реально высококвалифицированные специалисты - картинно «сели в лужу». Поскольку наша страна не только получила собственную «бомбу» в 1949 году, но и обрела в 1957 средство гарантированной ее доставки в любую точку мира. Тем самым обесценив всю тщательно разработанную стратегию ядерного сдерживания «коммунизма» - а если говорить прямо, то «стратегию ядерного гнобления», с огромной вероятностью перехода к ядерному его уничтожения - основанную на главенстве стратегической авиации и военных баз. (То есть, Штаты «вбухали» колоссальные средства в обесценившиеся вещи.)
Впрочем, о геополитических особенностях послевоенного периода надо говорить уже отдельно. Тут же можно только отметить, что совершенно неожиданно СССР оказался в роли не «второй сверхдержавы» даже, а главного определяющего фактора мира. Причем, неожиданно даже для собственного руководства. (Это показала Корейская война, в которой Советско-Китайско-Корейский блок» смог отбросить войска всего «цивилизованного мира», выступавшим под эгидой ООН.) Надо ли говорить о том, что подобная «неожиданность» не могла не сказаться на последующих событиях. В частности, на появлении убежденности в том, что самые серьезные проблемы можно решить «нетрадиционным образом» - т.е., через использование «внутренних резервов», скрытой системности Советского общества.
Наверное, уже тут становится понятным: что же реально лежало в основании «идеи стимуляции», ставшей столь популярной в позднесоветское время. Разумеется, это была указанная выше особенность советского общества: ну, в самом деле, если решить такие огромные задачи, как послевоенное восстановление страны, создание «бомбы» и «ракеты», а так же огромного числа самых современных проектов удалось «без привлечения дополнительных ресурсов», то почему бы подобным образом не воспользоваться в более простых случаях? Поэтому неудивительно, что тот же Либерман, проектирую пресловутую «реформу», на самом деле ссылался на опыт… 1940-1950 годов. Да, именно так: он считал, что стимуляция «самостоятельности предприятий» приведет к тем же результатам, что и в это великое десятилетие.
Итог этого был описан в прошлых постах, поэтому подробно рассматривать его нет смыла. Равно, как нет смысла описывать еще более катастрофические итоги применения основанных на подобное уверенности в «силу стимуляции» в период пресловутой «перестройки». И если на чем-то и следует сделать акцент - так это на том, что указанная особенность показывает, что катастрофические последствия СССР получил не из-за своей «слаборазвитости» - как это любят говорить антикоммунисты. А, напротив, из-за своего высокого совершенства, значительного превосходства над всем остальным миром. На самом деле, кстати, достаточно распространенная ситуация в нашей диалектической Вселенной. (В которой именно наивысшая точка развития и оказывается наиболее опасной.)
Поскольку она дала уверенность - и руководителям страны и ее населению - в том, что любые изменения им по плечу. И что если захотеть, то можно не только в Космос полететь, но и, скажем, довести уровень жизни до «среднеевропейского». Или, например, волевым решением избавиться от массового алкоголизма не дожидаясь смены поколений. Разумеется, подобные надежды оказались ошибочными: на самом деле «сверхнормальные возможности» возникают только в условиях постиндустриального типа производства - т.е., производства с пониженным уровнем разделения труда, сверхквалифицированными работниками (кои в СССР «производились» очень активно) и соответствующей продукцией. В условиях же производства индустриального - на которое ыло сделана ставка в 1960-1970 годах - подобные вещи оказывались просто невозможными. (Еще раз напомню, что в индустриальном производстве техпроцессы - в том числе и их скорость - устанавливается на этапе разработки. И изменяться, фактически, не может: даже если на каком-то отдельным этапе это и получится сделать, то для всего завода вряд ли что изменится. )
То же самое можно сказать и про ряд «бытовых особенностей» - начиная с потребления алкоголя и заканчивая «несунством» с предприятий. Которые могут преодолеваться только планомерной и длительной -как уже было сказано, связанной с «поколенчискими волнами» - работой. (В отличие от, например, того же приобретения знаний.) Причем, самое интересное - именно сделанные в советское время «вложения» начали «окупаться» сейчас. Когда начали уходить в прошлое такие «вековые» вещи, как бытовой алкоголизм или, скажем, «молодежное гопничество». Но в 1970 или 1980 годах справиться со всем этим было просто невозможно, даже при приложении огромных усилий. (А значит, вся «молодежная политика» этого времени просто обязана была быть провальной. Что, в свою очередь, вело к неизбежному же перерождению молодежных организаций - вроде комсомола.)
В общем, как это не обидно прозвучит, но для перехода Советского Союза «на новый уровень», требовалось несколько десятилетий даже при учете тех колоссальных достижений, которые там были сделаны. И - что еще обиднее - провести его и по данному пути было очень и очень сложно. Требовались для этого крайне взвешенные и ориентированные на длительный период, действия и руководства, и народа. Причем, действия, основанные на понимании, что текущий подъем на самом деле есть всего лишь один из локальных максимумов - т.е., конечно приятное , но не окончательное состояние. Но об этом надо говорить уже отдельно.
Тут же, завершая вышесказанное, можно только еще раз указать на то, что данный эффект - т.е., переход от успеха и побед к движению к кризису и катастрофе из-за непонимания диалектичности мира - на самом деле есть самый главный урок, который мы должны извлечь из случившегося. (Вместо повторения антисоветских баек о «неэффективности совка».)