Про потребности, пластинки и ценности
А вообще, забавно так получается: если посмотреть на список «потребностей» - как «материальных», так и «духовных» - то можно увидеть, что большую часть их представляют сущности, необходимые исключительно для определения «иерерхического места». Причем, оказываются они в самых неожиданных областях - включая те, где «статусность» практически не ожидается. Ну, в самом деле, понятно, что те же украшения - от бижутерии до бриллиантов - никакого практического смысла не имеют. Или что пресловутый iPhone главной своей «фишкой» имеет запредельную стоимость, выгодно отличающую его от бесконечного ряда «андроидов». (Про разного рода Порже и Ламборджини, думаю, говорить нет смысла: если бы подобные «тачки» выдавали бесплатно, то, думаю, вряд ли кто их вообще брал - по причине нулевой «юзабильности» на отечественных дорогах.)
Все это понятно и хорошо известно. Но есть и иные вещи, потребление которых определяется именно «иерархичностью», которая, порой, проявляется совершенно неожиданно. Скажем, у того же товарища Коммари в приведенном посте приводится история одного дипломата, который… «попался на афере с продажей ящика с водкой в … магазин, на которые деньги купил себе стереосистему, был на этом шантажирован црушниками, стал работать на них, при этом американцы платили ему пластинками…» Еще раз перечитайте приведенное для того, чтобы осознать абсурдность приводимой информации: дипломат продает ящик водки - на чем ловится ЦРУ! Которые шантажируют его данным фактом, и заставляют выдавать секреты Родины, оплачивая это пластинками!
Сейчас это выглядит сюжетом для дурацкой комедии. Но в позднесоветское время пластинки в СССР продавались за очень и очень приличные деньги - на наиболее редкие альбомы цена доходила до 100 рублей. (Разумеется, на черном рынке, но сути это не меняет.) При цене кооперативной двухкомнатной квартиры в 5000 рублей выходило, что последняя стоит всего 50 «модных пластинок». Так что указанный дипработник не сказать, чтобы сильно продешевил! (К водке это так же относится: в 1960-1980 годы этот напиток был довольно дорог «на внешнем рынке», поскольку была советская монополия. И, например, в США за бутылку «Столичной» просили тогда около 20$.)
Причем, тут можно сказать, что подобные «блага» можно одновременно записывать и в «материальные» и в «духовные» - в том смысле, что, например, можно сказать, что ценным были не сам диск, а записанный на него «запрещенный» рок. (На самом деле, кстати, никто ничего особо не запрещал - просто не продавали.)
Самое же интересное тут то, что уже в 1990-2000 годах этот самый «винил» чуть ли не целиком пошел на помойку. (Некоторые, конечно, могли подождать до 2010, и продать на «Авито» в связи с возобновлением спроса уже со стороны «аудиофилов», но так «далеко» мало кто думал. Да и сами диски от проигрывания портятся.) То есть, пресловутая «аудиофилия» в совокупности с «рокофилией» - как уже не раз было с сказано - сама по себе оказалась мало кому нужной. Нужным был именно факт обладания чем-то, что недоступно окружающим: так повышалась и собственная значимость, и значимость в глазах окружающих. Действительное же качество звучания, а уж тем более, то, что там звучало, оказывалось далеко вторичным. (Собственно, после того, как «железный занавес» был снят, и доступ западным товарам оказался открыт, популярность рока упала очень сильно. Причем, как западного, так и отечественного.)
Впрочем, это, как говориться, не первое и не последнее «переоценивание ценностей» - в которой недавняя вожделенная вещь с легкостью отправляется на помойку. Так случилось, по сути, со всеми теми «потребительскими фетишами», кои были столь популярны в позднем СССР. Начиная с уже помянутой в прошлом посте хрустальной люстры и заканчивая пресловутыми «видаками». (За которые в каком-нибудь 1989 году могли отдать стоимость однокомнатной квартиры.) В том смысле, что как только какая-нибудь ценная вещь оказывалась доступной, «вдруг» выяснялось, что смысла в ней особого-то и нет. И огромная очередь, героически отстоянная за каким-нибудь хрусталем на самом деле - просто время, выброшенное из жизни. (Поскольку пресловутый хрусталь так и простоял всю жизнь «в стенке» по причине бессмысленности использования.)
То же самое - какая-нибудь «уникальная духовная ценность», в виде модного романа («Мастер и Маргарита», например), модной театральной постановки, для попадания на которую надо было, опять-таки, отстоять пресловутую очередь, или, скажем, тайного посещения религиозных обрядов. («Тайно посещает синагогу» - как это было изначально в «Бриллиантовой руке».) Или вон - как написано про биографию того же Дугина - были «тайные фашисткие кружки», где советские молодые люди изучали ужасно скучные тексты Ницше или Эволы. (Но которые тогда выглядели, как «пропуск в мир сверхчеловеков»: ведь мало кто может читать такое!)
Все это - и хрусталь, и Эвола, и джинсы «Левайс», и Queen вместе с Pink Floyd, и даже синагога - уже в 1990-2000 годы стало немодным, несовременным, и, по сути, мало кому ценным. (Точнее - ценным для небольшого числа локальных групп, со временем исчезнувших.) Полностью уничтожив выстраиваемую за пару десятилетий до того систему «иерархической ценности». Впрочем, если честно, то и со сменившей ее системой очень быстро случилось то же самое. Но об этом надо будет говорить уже отдельно…
Все это понятно и хорошо известно. Но есть и иные вещи, потребление которых определяется именно «иерархичностью», которая, порой, проявляется совершенно неожиданно. Скажем, у того же товарища Коммари в приведенном посте приводится история одного дипломата, который… «попался на афере с продажей ящика с водкой в … магазин, на которые деньги купил себе стереосистему, был на этом шантажирован црушниками, стал работать на них, при этом американцы платили ему пластинками…» Еще раз перечитайте приведенное для того, чтобы осознать абсурдность приводимой информации: дипломат продает ящик водки - на чем ловится ЦРУ! Которые шантажируют его данным фактом, и заставляют выдавать секреты Родины, оплачивая это пластинками!
Сейчас это выглядит сюжетом для дурацкой комедии. Но в позднесоветское время пластинки в СССР продавались за очень и очень приличные деньги - на наиболее редкие альбомы цена доходила до 100 рублей. (Разумеется, на черном рынке, но сути это не меняет.) При цене кооперативной двухкомнатной квартиры в 5000 рублей выходило, что последняя стоит всего 50 «модных пластинок». Так что указанный дипработник не сказать, чтобы сильно продешевил! (К водке это так же относится: в 1960-1980 годы этот напиток был довольно дорог «на внешнем рынке», поскольку была советская монополия. И, например, в США за бутылку «Столичной» просили тогда около 20$.)
Причем, тут можно сказать, что подобные «блага» можно одновременно записывать и в «материальные» и в «духовные» - в том смысле, что, например, можно сказать, что ценным были не сам диск, а записанный на него «запрещенный» рок. (На самом деле, кстати, никто ничего особо не запрещал - просто не продавали.)
Самое же интересное тут то, что уже в 1990-2000 годах этот самый «винил» чуть ли не целиком пошел на помойку. (Некоторые, конечно, могли подождать до 2010, и продать на «Авито» в связи с возобновлением спроса уже со стороны «аудиофилов», но так «далеко» мало кто думал. Да и сами диски от проигрывания портятся.) То есть, пресловутая «аудиофилия» в совокупности с «рокофилией» - как уже не раз было с сказано - сама по себе оказалась мало кому нужной. Нужным был именно факт обладания чем-то, что недоступно окружающим: так повышалась и собственная значимость, и значимость в глазах окружающих. Действительное же качество звучания, а уж тем более, то, что там звучало, оказывалось далеко вторичным. (Собственно, после того, как «железный занавес» был снят, и доступ западным товарам оказался открыт, популярность рока упала очень сильно. Причем, как западного, так и отечественного.)
Впрочем, это, как говориться, не первое и не последнее «переоценивание ценностей» - в которой недавняя вожделенная вещь с легкостью отправляется на помойку. Так случилось, по сути, со всеми теми «потребительскими фетишами», кои были столь популярны в позднем СССР. Начиная с уже помянутой в прошлом посте хрустальной люстры и заканчивая пресловутыми «видаками». (За которые в каком-нибудь 1989 году могли отдать стоимость однокомнатной квартиры.) В том смысле, что как только какая-нибудь ценная вещь оказывалась доступной, «вдруг» выяснялось, что смысла в ней особого-то и нет. И огромная очередь, героически отстоянная за каким-нибудь хрусталем на самом деле - просто время, выброшенное из жизни. (Поскольку пресловутый хрусталь так и простоял всю жизнь «в стенке» по причине бессмысленности использования.)
То же самое - какая-нибудь «уникальная духовная ценность», в виде модного романа («Мастер и Маргарита», например), модной театральной постановки, для попадания на которую надо было, опять-таки, отстоять пресловутую очередь, или, скажем, тайного посещения религиозных обрядов. («Тайно посещает синагогу» - как это было изначально в «Бриллиантовой руке».) Или вон - как написано про биографию того же Дугина - были «тайные фашисткие кружки», где советские молодые люди изучали ужасно скучные тексты Ницше или Эволы. (Но которые тогда выглядели, как «пропуск в мир сверхчеловеков»: ведь мало кто может читать такое!)
Все это - и хрусталь, и Эвола, и джинсы «Левайс», и Queen вместе с Pink Floyd, и даже синагога - уже в 1990-2000 годы стало немодным, несовременным, и, по сути, мало кому ценным. (Точнее - ценным для небольшого числа локальных групп, со временем исчезнувших.) Полностью уничтожив выстраиваемую за пару десятилетий до того систему «иерархической ценности». Впрочем, если честно, то и со сменившей ее системой очень быстро случилось то же самое. Но об этом надо будет говорить уже отдельно…