Отчуждение, "виртуальность" и потребность в обмане позднего СССР
В прошлом посте было коротко упомянуто про то, что - в отличие от нынешнего времени - в позднесоветский период существовала потребность во лжи. (Под подзнесоветским тут подразумевается самый конец «советской эпохи» - 1989-1991 год.) На первый взгляд, это выглядит крайне абсурдно: ведь известно, что ложь - это плохо! Разумеется, если вести речь о тех, кому лгут - поскольку понятно, что тот, кто сам лжет, может рассматривать данное действо, как безусловно положительное. (Для своего кармана или социального положения.) Но в данном случае речь идет о том, что ложь, как таковая, была востребована практически всем обществом. Разумеется, можно сказать мягче: востребованы были некие картины мира, имеющие очень низкую связь с реальностью - сказки, мифы. Но суть от этого не изменится - а смысл будет менее ясным.
Однако пойдем по порядку. И, прежде всего, скажем, что для понимания данного феномена следует обратить внимание вначале на наиболее безобидные его проявления. Например, на массовое распространение в указанное время явлений, которые в настоящее время принято относить к эскапизму. То есть, с заменой восприятия реальности на восприятие некоего «виртуального мира», создаваемого в противовес миру существующему с его сложной системой общественного производства. Последняя, вообще, в описываемый период не пользовалась популярностью. Скорее наоборот: начиная с завершения «политики ускорения» любые упоминания о производстве носили исключительно «отрицательный» характер. Ну да: заводы - это только загрязнение окружающей среды, сельское хозяйство - это «нитраты», освоение Севера - это «деньги на ветер». (Особенно не любили тогда добычу нефти и газа - ха-ха! Кои считались «изуродовавшими русский север» и «никому не нужными» - тут уже не «ха-ха», а гомерический хохот.) Вот «сфера услуг» тогда действительно была популярна, разного рода культурная деятельность и т.д…
* * *
Но об этом будет сказано отдельно. Пока же стоит только обратить внимание на то, что рост эскапизма в конце 1980 годов был очень большой. В том смысле, что люди с радостью погружались в любые придуманные миры, даже если последние вели к разрушению всей их жизни. (Как появившиеся в огромном количестве секты и религиозные течения.) Впрочем, даже те, кто этим не занимался специально, оказывались захваченными данным процессом. Поскольку «виртуальные миры» теперь старательно приносились теми же СМИ - если кто помнить, например, про «эпидемию НЛО», про разного рода экстрасенсов, целителей и предсказателей, могущих много больше, нежели «официальная» медицина и наука, про получение энергии из вакуума, про полеты на основе «пространственных структур», про «девочку рентген» - ну и т.д., и т.п.
Кстати, для понимания происходившего в это время хочу привести одну хорошо известную историю. А именно: в конце 1980-начале 1990 годов молодой писатель Лукьяненко - ну, тогда еще не «русский патриот», а простой алма-атинский студент-медик - написал про некий «таинственный остров Барсакелмес». (Или как-то так - точно не помню.) Дескать, есть в Арасльском море такое место, где существует временная аномалия, и чуть ли не динозавры ходят… Разумеется, все это талантливый студент, и по совместительству член КЛФ, придумал чисто для прикола. И послал в центральные газеты - думая, что такой тупой наброс вряд ли прокатит. Но прокатило, рассказ о данном острове попал даже в даже «Технику Молодежи». (Хотя почему «даже» - ТМ в это время была чуть ли не центральным органом «эзотерической вакханалии».)
Впрочем, самое интересно тут не это. А то, что потом - когда господин Лукьяненко (кажется, еще будучи студентом) решил признаться в совершенном, ему никто не поверил. Причем, даже те, кто рядом с этим островом проживал. Поскольку оказалось, что они задолго до данного письма наблюдали указанные аномалии, и вообще, все это было испокон веков. То есть, очевидным образом созданный искусственно миф оказался настолько востребованным, что попытки его автора «демифилогизировать ситуацию» результата не дали. Собственно, то же самое можно сказать и про все остальное: многочисленные мифы, создаваемые в конце 1980 годов самыми различными «мифотворцами», оказывались не просто востребованными, а сверхвостребованными. Будь то банальные мифы о летающих тарелках/снежном человеке/«барабашках»/экстрасенсах. Или более «развитые» мифы о «великих эзотерических доктринах».
* * *
Или же еще более популярные мифы о «рыночной экономике», которая способна решить все проблемы. Которые, собственно, если чем и отличались от описанной выше «тарелочно-барабашечной мифологии», так это тем, что охватывали гораздо более широкие массы людей. Поскольку даже те, кто с известной долей скептицизма отзывался о способности Алана Чумака превращать водопроводную воду в универсальное лекарство, и о возможности встречи зеленых человечков в Южном Бутово, в идею «волшебного рынка» верили почти абсолютно. Причем, это была именно вера - в том смысле, что доказательств тут было не больше, чем в случае с зелеными человечками. (Достаточно вспомнить шедевральное: “Если все цены на все мясо сделать свободными, то оно будет стоить, я полагаю, 4-5 руб. за кг, но появится на всех прилавках и во всех районах. Масло будет стоить также рублей 5, яйца - не выше полутора. Молоко будет парным, без химии, во всех молочных, в течение дня и по полтиннику”. Это слова доктора экономических наук СССР госпожи Пияшевой, напечатанные ей в журнале «Огонек» в защиту рыночных преобразования в 1990 году. )
Надо ли говорить, что к реальности все это не только не имело никакого отношения. (Если кто помнит о том, что на самом деле произошло после «освобождения цен».) Но и не имело отношения к настоящему прогнозированию указанного «освобождения»: моделирование «отпуска цен» производилось до 1992 года неоднократно, и оно давало результат, схожий с тем, что произошло в реальности: т.е., рост цен на тысячи процентов в течение года. Собственно, именно поэтому советское правительство держалось до последнего - допуская лишь управляемое повышение («Павловское»), но не «освобождение» их от государственного регулирования. То есть, идея о благости «свободного рынка» с самого начала была мифом - то есть, сказкой, построенной на принятие безо всяких доказательств. Тем не менее, обществом принималась именно что «прекрасная сказка» из «Огонька». (Или не менее прекрасная в своей сказочности «программа» (простите) господина Явлинского «500 дней».)
С чем же это было связано? Ключ к ответу на этот вопрос был уже дан в начале поста - там, где говорилось, что советское общество «образца 1989 года» было крайне враждебно настроено к системе общественного производства. Дело в том, что подобное восприятие может значить только одно: эта самая система воспринималась позднесоветским человеком, как явление крайне отчужденное и внешнее. (Примерно так же, как сейчас американскими чернокожими воспринимается американское государство - см. BLM.) Подобное явление может показаться странным: на самом деле существовавшее тогда отношение работников и производства объективно несло на порядки меньший уровень отчуждения, нежели сейчас. (Или нежели было тогда в других странах.) Особенно если брать тот же конец 1980 годов, когда даже директоров заводов стало возможно избирать в трудовых коллективах!
* * *
Но советское общество - или, если быть точнее, наиболее образованная его часть - воспринимала даже этот уровень, как очень высокий для себя. И поэтому - после пары десятилетий «качелей» - просто отбросила «большое общество», как чужое. Предпочтя уход в виртуальные миры - вначале в разного рода хобби (включая незабвенную дачу), потом в разнообразных «эзотерические учения», религий и т.д. Ну, а затем, в «конце эпохи» - в сладостных мечтаний о «рыночной Рае», при котором, наконец-то, возникнет «священная симфония» между предприятиями и образованными работниками. Причем, тут сразу стоит сказать, что в данном случае речь шла именно, что о «мечтаниях», о полностью оторванных от жизни планах - а не о «гарантированно обязанном» будущем. (Как уже говорилось, реальном моделирование рыночных преобразований давало весьма печальные результаты.)
Это, кстати, можно сказать не только о «рыночниках», но и о «эзотериках», которые, конечно, верили в биополя, метапсихозис и лечение наложением рук. Но - за исключением небольшой доли реально упоротых - при повышении температуры и возникновении «серьезных заболеваний» обращались к врачам, а не к «целителям». То есть, в глубине души видело во всем этом именно, что «игру», «виртуал», не более того. Из которого всегда можно вернуться туда, где есть батареи отопления, горячая вода, компот в столовых и таблетка антибиотиков для лечения пневмонии. То так же советские инженеры особо не «парились» по поводу «рынка»: если ничего не получится, то на завод вернуться мы всегда успеем - думали они.
Наверное, тут не стоит говорить о том, как же ошибочными были эти представления. Поскольку вдруг стало ясно, что игры закончились - по крайней мере, для 90% населения. У кого закрытием завода и безденежьем, или же многомесячными задержками нищенской зарплаты, у кого - пулей в голове во время «разборок», у кого - этническими чистками и бегством. Но это было потом. Пока же этот момент не наступил, советские - пока еще люди - отчаянно желали «уйти в астрал». Сиречь, в мир, который имел бы ту степень отчуждения, которая бы соответствовала бы имеющемуся уровню развития.
Что - при «автоматическом» обеспечении жизненными благами - и создавало условия для невероятной в иных ситуациях «потребности в обмане». (Впрочем, на Западе подобное явление тоже проявлялось, только в значительно более слабом виде.)
Ну, а о том, что же отсюда следует, надо будет говорить уже отдельно…