Почему они проиграли? Часть пятая
Наверное, после сказанного в прошлом посте , станет понятным: что же действительно произошло после Великой Революции 1917 года? А произошло тогда значительно больше того, что привычно нашему современнику. (Да и позднесоветскому гражданину из какого-нибудь 1985 года, тоже.) В том смысле, что случившаяся на периферии капиталистического мира смена власти в действительности оказалась глобальным изменением, охватившем весь мир. По той простой причине, что «обобщенная эффективность» социалистического общества - в полном соответствии с предсказаниями «классиков» - оказывается на порядок выше, нежели общества капиталистического.
Разумеется, тут сразу стоит сказать о том, что речь идет именно об обобщенном показателе, поскольку в локальных областях капитализм может показывать более высокие результаты. И речь тут идет даже не о том, что советское общество - которое, собственно, и является единственным примером общества социалистического - в действительности являло собой достаточно «слабый» пример подобной системы. Поскольку включало в себя множество архаичных подсистем, относящихся к «предыдущим» формам социальных отношений. (Скажем, в СССР была значительная область применения товарно-денежных отношений, или, например, огромное количество «семейной архаики», восходящей к феодальному жизнеустройству.) Поскольку капитализм может «обходить» в некоторой локальной области даже самый идеальный социализм, и даже - как бы страшно это не прозвучало для коммунистов - коммунизм.
Но именно «в локальной области», поскольку обеспечивается эта сверхэффективность исключительно за счет стягивания ресурсов из всех остальных областей. (Пресловутый «отбор лучших» - это именно указанный механизм, позволяющим «лучшим» отбирать все у остальных.) Если же речь вести о длительных процессах, да еще приложенных к такой категории, как общество в целом, то сравнение даже реального «слабого» советского социализма, и наиболее совершенных образцов имериализма (который сам по себе выступает вершиной классового мироустройства), будет не в сторону последнего.
* * *
Собственно, именно это и показывает необычайный взлет СССР в 1920 годы, и его подготовленность к войне в начале 1940, и послевоенное восстановление, и создание передовых отраслей в 1950 годы, и космический прорыв 1960 - которые основываются, прежде всего, на широком изменении всех элементов общества. Да что там Космос - даже такая банальность, как обеспечение населения комфортабельным современным жильем потребовала создание разветвленной системы индустриального домостроения. (Ничего не поделаешь: климат России не позволял применять более дешевые методы, вроде американского каркасно-щитового строительства. Который, кстати, начали применять еще в 1930 годы - но уже в 1950 отбросили, как неудачный.) И так во всем: везде большие, сложные, разветвленные системы, позволяющие обеспечивать потребными благами широкие массы людей. Пускай не в такой блестящей манере, как отдельные «удачники» из мира капитала, могущие создавать в каком-то узком направлении прекрасные конструкции, но при этом в целом оказывающиеся в гораздо менее выгодном положении.
Так вот - к середине прошлого столетия данная особенность социалистического бытия начала постепенно «доходить» и до западных властителей. Разумеется, прямо признать данный факт они не могли - поскольку последнее означало бы признание собственного фиаско. Однако де-факто внедрение механизмов, подавляющих общественную конкуренцию и переводящих общество из «режима отбора» в «режим созидания» действительно состоялось. Например, в том смысле, что после запуска советского Спутника - который, наконец-то, донес до самых тупых представителей Запада тот факт, что тот уже не первый в научно-техническом плане - началось развертывание мощного доступного научно-технического образования по всему миру. Тут сразу же стоит сказать, что важными в данном случае являются оба «компонента» - и то, что образование было массовым, что еще в начале века выглядело «табу». И то, что оно ориентировалось не на формальные знания (на ту самую «гуманитарщину», которая ничего не дает, зато служит прекрасным маркером для элиты), а на знания, связанные с наукой и техникой.
Т.е., воспроизводили не людей, целью которых было встраивание на наиболее высокую из достижимых ступеней иерархической пирамиды, а людей, ориентированных на создание чего-то нового. Иначе говоря, не хищников - а созидателей. Разумеется, стоит понимать, что данное изменение было исключительно статистическим, что огромная часть нововыпущенных инженеров и ученых видели будущее исключительно в плане создания личной карьеры и приобретения богатства, но сути это не меняло. Поскольку сам факт того, что и карьера, и богатство должно было «добиваться» через научные и технические достижения, был свидетельством достаточно сильного социального изменения. (Разумеется, тут можно сослаться на пресловутую «трудовую этику протестантизма», однако стоит понимать, что это немного иное. )
* * *
Особенно актуальным становился данный момент, соединяясь с другим элементом «советизации» западного мира - с уже описанной системой государственного управления производством. Которая так же старательно «разводилась» с воздействием стран социализма - скажем, через постоянные ссылки на положения т.н. «кейнсианства» - но на самом деле была именно ответом на создаваемые социализмом вызовы. И, прежде всего, на вызов в плане возможностей создания описанных выше «больших систем». Начиная с помянутого в прошлом посте НАСА, и заканчивая множеством национальных энергетических или транспортных компаний. Национализация, вообще, стала одним из главных слов в самых «наикапиталистических» государствах 1950-1960 годов, вроде Великобритании или Франции. Даже США, и те не могли остаться в стороне от указанного процесса - хотя тут указанный момент «маскировали» особенно серьезно. (Даже не ввели нормальной государственной медицины, предпочитая чрезвычайно сложную и дорогую частную страховую, доступность которой для масс, тем не менее, обеспечивалось именно государством.)
То есть, примерно с конца 1950 - начала 1960 годов западный мир - т.е., мир капиталистический - стало невозможно описывать через классическую модель империализма. В том смысле, что - благодаря необходимости соответствовать «производственной эффективности социализма», и выводящейся отсюда необходимости заимствования советских производственных методов - этот самый «мир» этот самый «мир» получил свойства, противоположные тому, что задавала данная модель. (Все чисто по Марксу - развитие средств производства ведет к изменениям социальных отношений.) Например, в плане снижения уровня конкуренции между странами. Или, например, в плане деструктивности монополий - которые вместо стремления к максимальному использованию своего положения стали устанавливать… фиксированные цены.
Да, именно так - в «ценовом плане» конец 1950-1960 годы были абсолютным раем, поскольку никогда больше «простой человек» не жил так дешево при таких высоких зарплатах. Результатом чего стало кардинальное изменение быта - скажем, свое жилье или автомобиль, еще недавно бывшие символом роскоши, стало доступны очень многим. Подобное общество даже было названо «обществом 2/3», поскольку стало считаться, что данный вид социум удовлетворяет потребности большей своей части. «Небольшую» же стали считать незначимой, а главное - ее наличие позволило сохранять определенные социал-дарвинистские концепции, выступающие главной чертой классового мышления. Дескать, «они сами виноваты, что не желают работать и учиться».
* * *
Впрочем, в указанный период и это старались не оговаривать, утверждая, что в будущем и указанная категория получит все, что ей нужно. То же самое считалось и про обитателей т.н. стран Третьего Мира, которые должны были в будущем пройти по тому же пути построения «общества 2/3», и получить те же самые результаты. То есть, собственное жилье для каждого, личный автомобиль, доступное образование и здравоохранение - ни и т.д., и т.п. Разумеется, последующие события показали, как же далека была эта картина от реальности, и как ошибочно было сделанное на ее основании прогнозирование будущего. Но на тот момент указанное представление было совершенно адекватным реальности - так же, как до определенного момента адекватным была теория флогистона.
Поэтому на основании указанной модели возникли вполне действенные социальные подсистемы - а именно, модели поведения людей в подобном мире. Отличающиеся - как уже не раз говорилось - от чисто конкурентных моделей «досоветского прошлого». Об одной из данных моделей - концепции, согласно которой человек достигает своего положения за счет создания чего-то полезного, а не за счет собственной «лучшести», как это считалось до того - уже было сказано. (На самом деле о подобной особенности бытия 1950-1960 годов надо, вообще, говорить отдельно, т.к. она очень важна для нашего собственного будущего.) Однако были и другие изменения.
Например, в том плане, что война - да и любой «жесткий конфликт» - оказались выведены за пределы допустимых в обществе «методов политики». Наиболее ярко это проявилось в т.н. «Вьетнамской конфликте», во время которого огромное число молодежи из самых различных стран (включая сами Штаты) оказались вовлечены в антивоенное движение. Напомню, что еще во времена Корейской войны этого не было, хотя два конфликта разделены ничтожным, по сути, сроком чуть больше десятилетия. То же самое можно сказать и про отношение к государственным механизмам насилия, кои традиционно мыслились «средним человеком», как механизмы необходимые, хотя и неприятные. (Наверное, многие уже поняли тут связь с нашим временем, но о нем будет сказано потом.) Поэтому та же смертная казнь веками воспринималась исключительно, как забавное зрелище - тогда, как в послевоенное время стала предметом всеобщего осуждения. (Кстати, удивительным образом, но соединение ограничения насилия с общим улучшением жизни привело к снижению уровня преступности - что, собственно, подтверждало правоту данной идеи.)
* * *
Были и другие кардинальные изменения общественного сознания - начиная с, наконец-то, полного осознания расового равенства и заканчивая пресловутой сексуальной революцией. (Роль которой в жизни, кстати, гораздо больше, нежели кажется на первый взгляд.) И все они были направлены, по сути, на одно - на снижение социальной разделенности, на снижение возможности одних быть инструментом в руках других. То есть - все они лежали в направлении движения к коммунизму, хотя мало кто осознавал это.
Но о подобном моменте будет сказано уже в следующем посте…
Разумеется, тут сразу стоит сказать о том, что речь идет именно об обобщенном показателе, поскольку в локальных областях капитализм может показывать более высокие результаты. И речь тут идет даже не о том, что советское общество - которое, собственно, и является единственным примером общества социалистического - в действительности являло собой достаточно «слабый» пример подобной системы. Поскольку включало в себя множество архаичных подсистем, относящихся к «предыдущим» формам социальных отношений. (Скажем, в СССР была значительная область применения товарно-денежных отношений, или, например, огромное количество «семейной архаики», восходящей к феодальному жизнеустройству.) Поскольку капитализм может «обходить» в некоторой локальной области даже самый идеальный социализм, и даже - как бы страшно это не прозвучало для коммунистов - коммунизм.
Но именно «в локальной области», поскольку обеспечивается эта сверхэффективность исключительно за счет стягивания ресурсов из всех остальных областей. (Пресловутый «отбор лучших» - это именно указанный механизм, позволяющим «лучшим» отбирать все у остальных.) Если же речь вести о длительных процессах, да еще приложенных к такой категории, как общество в целом, то сравнение даже реального «слабого» советского социализма, и наиболее совершенных образцов имериализма (который сам по себе выступает вершиной классового мироустройства), будет не в сторону последнего.
* * *
Собственно, именно это и показывает необычайный взлет СССР в 1920 годы, и его подготовленность к войне в начале 1940, и послевоенное восстановление, и создание передовых отраслей в 1950 годы, и космический прорыв 1960 - которые основываются, прежде всего, на широком изменении всех элементов общества. Да что там Космос - даже такая банальность, как обеспечение населения комфортабельным современным жильем потребовала создание разветвленной системы индустриального домостроения. (Ничего не поделаешь: климат России не позволял применять более дешевые методы, вроде американского каркасно-щитового строительства. Который, кстати, начали применять еще в 1930 годы - но уже в 1950 отбросили, как неудачный.) И так во всем: везде большие, сложные, разветвленные системы, позволяющие обеспечивать потребными благами широкие массы людей. Пускай не в такой блестящей манере, как отдельные «удачники» из мира капитала, могущие создавать в каком-то узком направлении прекрасные конструкции, но при этом в целом оказывающиеся в гораздо менее выгодном положении.
Так вот - к середине прошлого столетия данная особенность социалистического бытия начала постепенно «доходить» и до западных властителей. Разумеется, прямо признать данный факт они не могли - поскольку последнее означало бы признание собственного фиаско. Однако де-факто внедрение механизмов, подавляющих общественную конкуренцию и переводящих общество из «режима отбора» в «режим созидания» действительно состоялось. Например, в том смысле, что после запуска советского Спутника - который, наконец-то, донес до самых тупых представителей Запада тот факт, что тот уже не первый в научно-техническом плане - началось развертывание мощного доступного научно-технического образования по всему миру. Тут сразу же стоит сказать, что важными в данном случае являются оба «компонента» - и то, что образование было массовым, что еще в начале века выглядело «табу». И то, что оно ориентировалось не на формальные знания (на ту самую «гуманитарщину», которая ничего не дает, зато служит прекрасным маркером для элиты), а на знания, связанные с наукой и техникой.
Т.е., воспроизводили не людей, целью которых было встраивание на наиболее высокую из достижимых ступеней иерархической пирамиды, а людей, ориентированных на создание чего-то нового. Иначе говоря, не хищников - а созидателей. Разумеется, стоит понимать, что данное изменение было исключительно статистическим, что огромная часть нововыпущенных инженеров и ученых видели будущее исключительно в плане создания личной карьеры и приобретения богатства, но сути это не меняло. Поскольку сам факт того, что и карьера, и богатство должно было «добиваться» через научные и технические достижения, был свидетельством достаточно сильного социального изменения. (Разумеется, тут можно сослаться на пресловутую «трудовую этику протестантизма», однако стоит понимать, что это немного иное. )
* * *
Особенно актуальным становился данный момент, соединяясь с другим элементом «советизации» западного мира - с уже описанной системой государственного управления производством. Которая так же старательно «разводилась» с воздействием стран социализма - скажем, через постоянные ссылки на положения т.н. «кейнсианства» - но на самом деле была именно ответом на создаваемые социализмом вызовы. И, прежде всего, на вызов в плане возможностей создания описанных выше «больших систем». Начиная с помянутого в прошлом посте НАСА, и заканчивая множеством национальных энергетических или транспортных компаний. Национализация, вообще, стала одним из главных слов в самых «наикапиталистических» государствах 1950-1960 годов, вроде Великобритании или Франции. Даже США, и те не могли остаться в стороне от указанного процесса - хотя тут указанный момент «маскировали» особенно серьезно. (Даже не ввели нормальной государственной медицины, предпочитая чрезвычайно сложную и дорогую частную страховую, доступность которой для масс, тем не менее, обеспечивалось именно государством.)
То есть, примерно с конца 1950 - начала 1960 годов западный мир - т.е., мир капиталистический - стало невозможно описывать через классическую модель империализма. В том смысле, что - благодаря необходимости соответствовать «производственной эффективности социализма», и выводящейся отсюда необходимости заимствования советских производственных методов - этот самый «мир» этот самый «мир» получил свойства, противоположные тому, что задавала данная модель. (Все чисто по Марксу - развитие средств производства ведет к изменениям социальных отношений.) Например, в плане снижения уровня конкуренции между странами. Или, например, в плане деструктивности монополий - которые вместо стремления к максимальному использованию своего положения стали устанавливать… фиксированные цены.
Да, именно так - в «ценовом плане» конец 1950-1960 годы были абсолютным раем, поскольку никогда больше «простой человек» не жил так дешево при таких высоких зарплатах. Результатом чего стало кардинальное изменение быта - скажем, свое жилье или автомобиль, еще недавно бывшие символом роскоши, стало доступны очень многим. Подобное общество даже было названо «обществом 2/3», поскольку стало считаться, что данный вид социум удовлетворяет потребности большей своей части. «Небольшую» же стали считать незначимой, а главное - ее наличие позволило сохранять определенные социал-дарвинистские концепции, выступающие главной чертой классового мышления. Дескать, «они сами виноваты, что не желают работать и учиться».
* * *
Впрочем, в указанный период и это старались не оговаривать, утверждая, что в будущем и указанная категория получит все, что ей нужно. То же самое считалось и про обитателей т.н. стран Третьего Мира, которые должны были в будущем пройти по тому же пути построения «общества 2/3», и получить те же самые результаты. То есть, собственное жилье для каждого, личный автомобиль, доступное образование и здравоохранение - ни и т.д., и т.п. Разумеется, последующие события показали, как же далека была эта картина от реальности, и как ошибочно было сделанное на ее основании прогнозирование будущего. Но на тот момент указанное представление было совершенно адекватным реальности - так же, как до определенного момента адекватным была теория флогистона.
Поэтому на основании указанной модели возникли вполне действенные социальные подсистемы - а именно, модели поведения людей в подобном мире. Отличающиеся - как уже не раз говорилось - от чисто конкурентных моделей «досоветского прошлого». Об одной из данных моделей - концепции, согласно которой человек достигает своего положения за счет создания чего-то полезного, а не за счет собственной «лучшести», как это считалось до того - уже было сказано. (На самом деле о подобной особенности бытия 1950-1960 годов надо, вообще, говорить отдельно, т.к. она очень важна для нашего собственного будущего.) Однако были и другие изменения.
Например, в том плане, что война - да и любой «жесткий конфликт» - оказались выведены за пределы допустимых в обществе «методов политики». Наиболее ярко это проявилось в т.н. «Вьетнамской конфликте», во время которого огромное число молодежи из самых различных стран (включая сами Штаты) оказались вовлечены в антивоенное движение. Напомню, что еще во времена Корейской войны этого не было, хотя два конфликта разделены ничтожным, по сути, сроком чуть больше десятилетия. То же самое можно сказать и про отношение к государственным механизмам насилия, кои традиционно мыслились «средним человеком», как механизмы необходимые, хотя и неприятные. (Наверное, многие уже поняли тут связь с нашим временем, но о нем будет сказано потом.) Поэтому та же смертная казнь веками воспринималась исключительно, как забавное зрелище - тогда, как в послевоенное время стала предметом всеобщего осуждения. (Кстати, удивительным образом, но соединение ограничения насилия с общим улучшением жизни привело к снижению уровня преступности - что, собственно, подтверждало правоту данной идеи.)
* * *
Были и другие кардинальные изменения общественного сознания - начиная с, наконец-то, полного осознания расового равенства и заканчивая пресловутой сексуальной революцией. (Роль которой в жизни, кстати, гораздо больше, нежели кажется на первый взгляд.) И все они были направлены, по сути, на одно - на снижение социальной разделенности, на снижение возможности одних быть инструментом в руках других. То есть - все они лежали в направлении движения к коммунизму, хотя мало кто осознавал это.
Но о подобном моменте будет сказано уже в следующем посте…