Опоздавшие к лету - или о том, как украинский майдан закрыл «глобализацию»
Оказывается, вчера было шесть лет с начала пресловутого «евромайдана». Шесть лет назад, в далеком сейчас 2013 году в не менее далеком городе Киеве случились события, которые показали очень многое - причем, не только, и не столько на Украине. Точнее сказать, которые стали логичным завершением нескольких длительных процессов, начало самых «старых» из которых находится еще в 1970 - конце 1960 годов.
Впрочем, дело обстоит совершенно наоборот - это пресловутый «евромайдан» стал проявлением завершения указанных процессов. В том смысле, что он оказался финальным аккордом пресловутого «процесса глобализации» - некоего гипотетического движения мира к абсолютному экономическому, политическому и культурному единству. Гипотетического - поскольку в реальности ничего этого не существовало, а было совершенно иное: неожиданное (в том числе и для себя) получение Соединенными Штатами мировой гегемонии, случившееся после гибели СССР. Да, именно так: Советский Союз совершенно необъяснимо для всего остального мира решил сложить с себя бремя супердержавы, а затем - и самоуничтожиться, распавшись на множество т.н. «постсоветских государств». (Так же практически независимо от любого внешнего воздействия, исключительно по внутренним причинам.)
Причины (внутренние) эти, кстати, сейчас, в общем-то, известны, и никакой тайны в гибели СССР не существует. Однако, во-первых, это сейчас - в момент происхождения описанного процесса, разумеется, никакого понимания не было. А, во-вторых, оно касается только жителей погибшей страны - для всех остальных рефлексия данного процесса до сих пор невозможна. Поэтому неудивительно, что восприятие происходившего тогда оказалось совершенно иным - оно выглядело, как «закономерный итог» победы «свободного мира», как окончательное устранение последнего противоречия на пути к вечному существованию «единого человечества». Неслучайно, что главным «мемом» того времени стал пресловутый «конец Истории» - завершение периода фундаментальных потрясений в виде войн и революций, и переход к «ламинарному» развитию через все большее улучшение демократического либерального мира.
* * *
Собственно, именно подобное течение истории и было обозвано «глобализацией». Однако, как уже было сказано, в реальности наблюдалось совершенно иное. В том смысле, что Соединенные Штаты, обретшие уже во время Холодной войны гегемонию в т.н. «западном мире», на какой-то момент оказались единственной мощной военной, экономической и политической силой на планете, и поэтому смогли устанавливать выгодные себе «порядки». Однако к полному - или даже частичному - устранению противоречий между ведущими акторами мировой политики это не имело никакого отношения. Более того, поскольку получение не только «мировой гегемонии» после 1991 года, но и локальной «западной гегемонии» времен Холодной войны Штатами произошло практически «бесплатно», (благодаря действиям СССР, который сначала «сплотил» Запад, а потом исчез), то данное государство, по сути, оказалось не обладающим механизмами поддержания олученного состояния. В том смысле, что пресловутый «Pax Americana» держался даже не на давлении США, а исключительно на «силе привычки».
Сиречь, на бывших общепринятыми представлениями, согласно которым «Америка» являет собой эталон «всего» - начиная с военной мощи и заканчивая научной деятельностью. Понятно, что в условиях, когда все верили в это, данная система выглядела логичной. Но вот стоило хоть кому-то усомниться…
Но усомниться в превосходстве Штатов в условиях какого-нибудь 1992 или даже 2002 года было достаточно сложно. Да и наличие множества «международных организаций» - сиречь, созданных во времена противостояния держав инструментов согласования интересов различных государств - позволяло на какое-то время удерживать «мировое единство» на плаву. Однако поскольку предотвратить образование противоречий было, как уже говорилось, невозможно, то знаменитый «крот истории» начал копать чуть ли не сразу после триумфа 1992 года. Разумеется, первым шагом в подобном направлении стало создание Евросоюза. Которое, с одной стороны, лежало в плоскости мейнстрима - т.е., снижение уровня государственного суверенитета отдельных европейских стран. (И, собственно, именно в подобном ключе воспринималось на тот момент.) А с другой - создавало некий обособленный «макрорегион», несколько отделенный от всей «мировой экономики».
Правда, этот «первый блин» в конечном итоге оказался комом - в том смысле, что очень быстро выяснилось, что никакая экономическая и даже политическая мощь не является мощью в полной мере при отсутствии мощи военной. И что нахождение практически всех членов ЕС в проамериканском НАТО полностью обесценивает все надежды на проведение им самостоятельной политики. Однако это был лишь первые дуновения будущей бури - в смысле, будущего раздела «единого мира». Настоящие проблемы для «глобализации» начались после «Азиатского кризиса» 1998 года, когда стало понятным, что пресловутый «единый рынок» не только не является бесконечным, но напротив, крайне ограничен. Причем, инициатором указанного процесса стали сами США, которые наглейшим образом начали перетягивать себе «освободившиеся» после этого капиталы и рынки. (Путем снижения «процентной ставки», проводимой ФРС, и одновременно путем наращивания госдолга.)
После этого относиться к данной стране, как к «Граду сияющему на холме» - сиречь, как к «стабилизирующей» мировой силе - стало невозможно. Одновременно с этим вторжение Штатов в Афганистан (2001 год), а затем - в Ирак (2003 год) - полностью разрушило миф о «бескорыстности» американской внешней политики, направленной исключительно на распространение свободы и демократии, а вовсе не на приобретение тех или иных преференций. Особенно это хорошо проявилось с Ираком, результатом войны с которым стало обретение США контроля над иракской нефтью. (При том, что все остальное оказалось полностью брошенным.) Правда в будущем выяснилось, что «общие» расходы данной страны «на войну» в действительности превысили доходы американских компаний от иракской нефти. Так что в данном случае можно вести речь не о «американской выгоде», а о выгоде конкретных экономических субъектов. Но сути это не меняет, скорее наоборот…
* * *
В любом случае, уже к середине 2000 стало понятно, что пресловутый «глобализованный мир» - это такая банка с пауками, которые готовы жрать друг друга, поскольку ничего другого они делать просто не могут. Итогом этого стало нарастание сегрегационных процессов, которые в скрытом виде стали актуальными уже в конце десятилетия. А в 2010 вырвались, наконец-то, на поверхность. Проявившись и в виде многочисленных «торговых войн» (которые не ограничиваются китайско-американским «театром», и проявляются, например, во взаимодействии с Европой). И в виде попыток создания международных отношений, альтернативных «классическим» - БРИКС, UNASUR, СЕЛАК, китайской программы «Один пояс и один путь» и т.д. Которые отличаются тем, что ставят в приоритет именно «региональные интересы» в пику пресловутому «мировому единству».
И хотя пока еще оспаривать последнее открыто никто не решается, однако чем дальше - тем яснее становится, что ничего, за исключением «привычки», за данным словосочетанием не лежит. Более того: чем дальше, тем очевиднее становится, что даже «международное экономическое разделение», еще недавно выглядевшее непоколебимым бастионом глобализации, держится на довольно зыбком основании. В том смысле, что, во-первых, оно оказывается действенным лишь при условии «консенсуса элит», т.е., согласия «хозяев регионов» со своим местом в производственной цепочке. И, что самое главное, с долей изымаемой ими прибавочной стоимости. А, во-вторых, «высокий уровень» указанной «доли» для т.н. «развитых стран», который еще недавно обеспечивался их технологическим превосходством, давно уже не является абсолютным. В том смысле, что пресловутое «превосходство белого человека» давно уже в прошлом, а значит, ничто не мешает осваивать все более «высокие» места в производстве. Вплоть до проектирования - что, собственно, и происходит в той же Юго-Восточной Азии.
На этом фоне даже добыча полезных ископаемых постепенно заменяется их переработкой. (Скажем, тот же Китай проводит именно подобную политику - от продажи редкоземельных металлов к использованию их в своей продукции.) И оказывается, что особой разницы между миром сейчас и миром столетней давности (до ПМВ), в первом приближении, нет. Во втором, кстати, есть - но эти отличия играют отнюдь не на стороне «глобализации». То есть, вопреки всем заявлениям мыслителей и политиков недавнего прошлого, никакого «человеческого единства» так и не появилось - да и появиться не могло в мире, где главным принципом взаимодействия между акторами самого различного уровня (от отдельных личностей до государств) является конкуренция. В рамках которой единственным основанием для взаимоотношений субъектов выступает их «могущество», причем, в самом обобщенном смысле слова (принимаемое, как способность к уничтожению друг друга). Все же остальное - в том числе и разнообразные «соглашения» и «договора» является не более, чем выражением данного факта.
* * *
Поэтому надеяться в данном мире можно только на собственные силы (в обобщенном виде), состояние которых, собственно, и определяет роль в «международной политики». Ожидание же некоей «международной помощи», да еще и бескорыстной - что было характерно для мира 1990-2010 годов - все больше выглядит очевидной глупостью. Большей, нежели надежда на прилет инопланетян. В том смысле, что последние еще могут посетить нашу планету с некоей, отличной от нуля вероятностью. Тогда как схватившиеся в жестокой борьбе представители крупного капитала - кои, по существу, и определяют мировую политику - к бескорыстию просто не способны. Более того, сильно падает в современном мире и возможность «помощи в обмен на лояльность» - которая была крайне популярной в позднесоветских период, но сохраняла значение и после гибели СССР. По той простой причине, что данное качество в настоящее время мало кому нужно.
И потому, что современные конфликты между развитыми странами требуют такого уровня военно-экономического развития, в котором «мощь» всех остальных оказывается близкой к нулю. (Скажем, при столкновении между Китаем и США или Россией и США авиация «третьих стран» не проживет и дня.) И потому, что главная ценность капиталистического мира - рынки - которые могут предложить «лояльные» своим гипотетическим хозяевам, в действительности и так практически им принадлежать. (Если вести речь о «продаже лояльности» странам Запада.) То есть, даже полностью сняв все преграды для иностранного капитала, подавляющая часть небольших стран отнюдь не становится «лакомым куском» для ведущих экономик. То есть, «выгодно продаваться» оказывается практически невозможным. Невыгодно продаваться, конечно, можно - но какой в этом смысл? Что, собственно, мы и видим в случае с Украиной - жители которой сделали ставку именно на указанные выше процессы и полностью проиграли.
Но об этом, разумеется, сказано будет уже отдельно…