Продолжение разговора о проблемах Российской Империи "периода упадка"
В прошлом посте был поставлен вопрос о причинах неудачи проекта Николая Второго по строительству «российской нации». Продолжу тут данный разговор - и, прежде всего, напомню, что инициирован он был, во-первых, пониманием стоящих перед страной проблем. В отличие от существующего в современном общественном сознании «слащавого образа» благодетельного добренького недоумка, реальный Николай прекрасно понимал ограниченность «политики подморозки», проводимой его отцом. И совершенно логично пытался сменить ее на что-то более подходящее для ситуации. Ну, а во-вторых, опирался он на самый успешный на тот момент (конец XIX -начало XX столетий) пример - на государственное строительство Германской Империи.
То есть, это было совершенно рационально выбранное направление - и винить последнего царя в отсутствии ума и воли было бы совершенно напрасным. Проблема была в самой «рациональности», т.е., в той модели, которой пользовался Николай Второй и его окружение. (Впрочем, это относилось практически ко всем «высшим классам» страны.) В рамках которой главное значение имело пресловутое культурное и политическое единство - а экономика оказывалась производной из этих составляющих. Более того, в рамках представлений о самой экономики основное значение уделялось финансовой политике - можно вспомнить, например, те же реформы Витте с установлением «золотого рубля» - а так же инфраструктуре. (Одно строительство Транссиба чего стоит.) А так же вопросу правовых отношений, пресловутой «защите собственности» - чему в конце XIX столетия стали уделять повышенное внимание.
Все это, по идее, должно было дать появление «свободной и самостоятельной личности, способной к самоустройству и самоопределению». Подобная фраза, кстати, реально была сказана Иваном Горемыкиным - так же одним из премьеров Империи - однако, в целом, это был практический лейтмотив российского правящего класса. Достигший своей вершины в проведении т.н. «столыпинской реформы» - цель которой и состояла в том, чтобы превратить крестьян-общинников в самостоятельных хозяев. (Которые и должны были стать основанием экономического подъема.) Ради реализации данной задумки были созданы различные учреждения - начиная от Землеустроительных комиссий и заканчивая Крестьянским банков. (В которые были вложены немалые по тем временам средства.) Более того, было предпринято беспрецедентное решение о выделении крестьянам казенных земель в Сибири и на Дальнем Востоке - благодаря чему появлялась надежда о ликвидации аграрного переселения в центральной части страны.
* * *
Наверное, тут не надо говорить, насколько большие надежды были на данный процесс - и насколько велико было разочарование в конечном итоге. Поскольку данная реформа практически провалилась - и не столько потому, что в реальности большая часть крестьян предпочла остаться в общине. (В единоличную собственность выделилось только 10% крестьянских дворов.) Но и потому, что ее проведение практически не повлияла на производительность труда - не говоря уж об уровне жизни основной массы населения. И дело тут даже не в том, что значительная часть выделяемых на «благоустройство крестьян» казенных средств до последних совершенно не доходила - благополучно оседая в карманах разнообразных посредников и чиновных лиц. (Кстати, это вообще касалось всей государственной политики поздней Российской Империи - в которой многие действительно благие пожелания власти банально погребались под гнетом коррупции.) А в том, что данные действия, которые, по идее, должны были способствовать развитию экономики, ее базиса - т.е., производства - практически не касались.
Поскольку производство - это не столько «свободная и самостоятельная личность» (вместе со всеми банками и комиссиями), сколько особая совокупность того, что принято именовать «производительными силами» и «производственными отношениями». Т.е., сложная система, включающая в себя средства преобразования реальности, а так же - способы организации людей в рамках этого преобразования. Однако именно данная модель для российских властей периода «заката Империи» оказывалось практически несуществующим. Они готовы были идти на что угодно - начиная от массированного внедрения религии и заканчивая строительством дорог - но только не затрагиванием указанного базиса.
Кстати, забавно: но данное «непонимание» противоречило не только реальности, но и «традиционному» для созданного Петром 1 «служилого государства» подходу к производственным проблемам. Которые было принято решать именно через «прямое вмешательство» - строительство казенных заводов. Однако к концу XIX столетия это направление в российском обществе стало восприниматься архаичным - поскольку, как уже говорилось, тут существовал пример Германии с ее Круппами и юнкерами. Да и «предыдущие лидеры» - Франция и Великобритания - так же делали акцент именно на «свободной и самостоятельной личности», которая, якобы, должна была создавать все богатства мира. (О том, сколько те же британцы вывезли богатств только из одной Индии, в то время не то, чтобы не знали - но не считали придавать этому серьезное значение. А вот «Билль о правах» - это да!)
* * *
Впрочем, все вышесказанное уже вторично по отношению к самому главному - к указанному непониманию важности производства, как преобразования реальности, и уверенности в том, что все проблемы можно разрешить на «надстроечном уровне». Т.е., в рамках создания оптимальной государственной системы. (Кстати, забавно, но сам принцип «самодержавия» - т.е., абсолютной монархии - в поздней Российской Империи поддерживался именно потому, что он считался более эффективным в законодательном плане, нежели буржуазная демократия.) Или, например, в создании «правильной» культуры - особенно в плане создания пресловутой «духовности». Поскольку разговоры о «бездуховности» буржуазных республик в «России, которую мы потеряли» были еще популярнее, нежели в современной РФ разговоры о «бездуховности Запада». На этом фоне кажущееся абсурдным стремление «цепляться» за уходящие в прошлое формы культурной жизни - вплоть до церковно-приходских школ, которые виделись именно «опорой благочестия» в противовес светским образовательным учреждениями - становится на порядки понятнее.
А так же становятся понятными многочисленные отказы, даваемые государством разнообразным «модернизаторам» - начиная с инженеров и заканчивая медиками. (Которые одним недостатком средств это объяснить невозможно - поскольку на тот же «национальный проект» денег тратилось намного больше.) Поскольку, в рамках указанного представления, за все эти «материальные блага», коими «модернизаторы» хотели привлечь российское государство, пришлось бы расплачиваться «потерей благ духовных». Т.е., гипотетическим разрушением «единства царя, государства и народа» - которое, как уже говорилось, виделось главной ценностью для российского правящего класса. Поэтому любые новации, затрагивающие «реальный сектор», продвигались в стране с чудовищным «скрипом» - что стоит, например, медленное развитие электрификации страны. Или тот удивительный факт, что при наличии мощной геологической школы реальное изучение наличия полезных ископаемых тут началось только в 1915 году с образованием КЕПС.
Таким образом ситуацию, существовавшую на начало XX столетия можно охарактеризовать, как время наступления Суперкризиса - при котором принятие «верных решений», т.е., решений, способных вывести страну из критического состояния, оказывается невозможным. (В отличие от «обычных» кризисов.) И все совершаемые властью деяния ведут только к одному - к приближению катастрофы. Причем, совершенно безо всякой связи с пресловутой «политической волей» и даже наличием возможностей. Поэтому избежать падения Империи было нельзя. В том смысле, что известная идея сторонников РКМП, состоящая в том, что если бы «тогда» был выбран «верный путь»: «если бы Россия не вступила в Первую Мировую», «если бы была проведена правильная аграрная реформа» (вариант «если бы Столыпин не был убит и завершил свои начинания»), «если бы царь расстрелял всех социал-демократов/либералов/агентов британской разведки», ну, и т.д., и т.п. - оказывается полностью несостоятельной. Самодержавие должно было уйти в прошлое - а вместе с ним должны были уйти в прошлое все иные варианты «проектов», основанных на прямом невключении производства в качестве своего основания.
* * *
И, наоборот, проект, который поставил бы связку «производственные силы/производственные отношения» на первое место, просто обязан был победить. (Ну, в том смысле, что если России и суждено было выжить - то только на указанном пути.) Что в реальности и произошло в 1917 году, причем, как уже говорилось, эта самая победа оказалась, по сути, победой не только российской, но и общемировой. (Поскольку указанные выше особенности «властного миропонимания» не были исключительно нашей особенностью.) Но об этом, разумеется, надо говорить уже отдельно…
P.S. Еще раз отмечу, что все вышесказанное крайне хорошо ложится» на наше теперешнее состояние. Причем, опять-таки, это относится не только ко власти.