Еще раз по поводу Украины и других постсоветских государств. Часть вторая
Итак, в течение последних двух (как минимум) столетий представление о том, что государства стремятся к объединению - и что свою независимость всегда можно хорошо продать - выглядело аксиомой. (Правда, обычно продавать не удавалось - поскольку гораздо проще было взять ее силой. Но ведь после Второй Мировой войны прямые военные действия в Европе считались «невозможными».) Поэтому, как уже говорилось, «новые независимые государства» (так же, как и государства «старые», но «получившие свободу», как те же восточноевропейцы) - особо не «парились» по поводу своей будущей судьбы. (Впрочем, к России это так же относится в полной мере - поскольку считалось, что она так же вполне может войти в «общеевропейский дом» - в отличие от «убогого совка».)
Правда о том, с чем связано данное стремление - то есть, с необходимостью обретения рынков сбыта - этот процесс мало кто связывал. Говорили о необходимости дешевого сырья вместе с дешевой рабочей силой - то есть, о второстепенных вещах, которые действительно важны, но не более того. О рынках сбыта же не заикались. (Да и как было «заикаться»: ведь это марксизм. Т.е., учение для человека конца 1980 годов однозначно ложное.) Впрочем, если бы дело ограничилось разговорами! Однако непонимание важности рынков сбыта приводило к совершенно абсурдным шагам - вроде одностороннего открытия внешней торговли. (Что, разумеется, вело к тому, что рынок оказался захваченным иностранными компаниями ДО момента присоединения.)
* * *
Впрочем, все это было относительной мелочью по сравнению с самым главным. С тем, что как раз в тот момент, когда стратегия об «продаже независимости» стала популярной, эта как раз перестала быть актуальной. В том смысле, что как раз в 1990 годы действовавший с XVIII (как минимум) века механизм увеличения капитала через развитие производства оказался в очень серьезном кризисе - уступив место тому, что можно назвать «спекулятивной системой» капитализма. (Системе, построенной не столько на производстве и продаже материальных ценностей, сколько на чистом и неприкрытом обмане - сиречь, биржевой игре.) Разумеется, не стоит думать, что это было какое-то новое изобретение - разумеется, оно было известно еще в глубине веков. (Скажем, пресловутая «тюльпанная лихорадка» XVII века - это именно то.) Однако до недавнего времени оно, все же, находилось на втором месте по сравнению с «честным производством» и торговлей.
Но после гибели СССР последние оказались в ловушке, связанной, как уже не раз говорилось, с прекращением роста инноваций - главного источника прироста капитала после Второй Мировой войны. Поэтому даже открытие восточноевропейских, а затем - и постсоветских рынков - позволило лишь отдалить тот момент, когда этот кризис мог бы перейти в «открытую форму», но не устранить его причину. Спекулянтам же - как нетрудно догадаться -инновации, по большому счету, не нужны: им достаточно их имитации. Поэтому они не только не пострадали от случившегося, а наоборот - начали уверенно набирать силу, принимая в себя «освободившиеся» от необходимости вложения в «реальный сектор» излишки капитала.
Итогом всего этого мы можем «любоваться» сейчас, когда стало очевидно, что подавляющая часть экономической системы т.н. «развитых стран» основывается именно на «пузырях» самого различного вида. (От «пузыря недвижимости» до «пузыря зеленой экономики».) Однако действенным данный факт стал уже в середине-конце 1990 годов, когда началось надувание пресловутых IT - превративших в будущем эту бывшую когда-то реальную область в один из первых «глобальных пузырей». (Т.н. «доткомы».)
* * *
Впрочем, понятно, что данную тему надо разбирать отдельно. Тут же можно сказать, что именно указанный факт и стал тем «водоразделом», который, по сути, и разделил «новые государства» на «удачников» - тех, кто смог «войти в Европу» до начала кризиса (Польшу, Чехословакию, Венгрию), и «неудачников», коим это не удалось. (Начиная с Болгарии-Румынии, и заканчивая Украиной.) Поскольку в условиях господства спекуляций реальная интеграция -т.е., включение экономик данных государств в общеевропейскую экономику, пускай и с утратой экономического суверенитета - утратила смысл. Гораздо выгоднее стало заниматься интеграцией «символической» - через разного рода «программы» и «декларации», реально ничего хорошего населению не дающих. (Впрочем, даже «выигравшие» в реальности выиграли лишь временно, до тех пор, пока спекулятивный сектор не «выжрал» все вокруг - что мы и можем наблюдать сейчас.)
В общем, оказалось, что империализм период суперкризиса -а, по сути, «предсмертного» или даже «посмертного» существования - довольно сильно отличается от империализма периода расцвета. И что попытки действовать в рамках прежних представлений тут приводят только к отрицательным последствиям. Именно этот факт стал главным источником трагедии для «новых государств», которые все свои стратегии связывали именно с идеей «войти в Европу». Впрочем, и для России, как таковой, это так же стало критическим - поскольку полностью закрыло популярную тут идею «Европы от Атлантики до Урала». Но если она еще имела какие-то возможности выжить за счет внутренних ресурсов, то для менее крупных государств крах всех сделанных «ставок» оказался критическим. Поскольку ресурсов на новое выстраивание стратегий у них не было: стратегия «евроинтеграции» создавалась еще на базе накопленных в советское время запасов. Да и возможности создания альтернативных стратегий - тоже отсутствовали.
Ну, в самом деле: куда им теперь податься? Создавать собственную экономику - т.е., экономику, опирающуюся скорее на внутреннее производство, нежели на внешний мир - как уже говорилось, невозможно. (Ну не совсем невозможно - КНДР это сделала. Но КНДР - это не империализм, а совершенно иная социо-экономическая конструкция.) А попытаться «присоединиться» к чему-то иному «центру» - скажем, к России или Китаю - оказалось невозможным. С Китаем, разумеется, по географическим причинам: где постсоветские и восточноевропейские государства, а где КНР? (Поэтому даже при желании «обеих сторон» - как это происходит в китайско-белорусских отношениях - особого толку тут не возникает.) Ну, а с Россией - по той простой причине, что последняя так же находится в рамках указанного суперкризиса. И так же занимается, в основном, «надуванием пузырей» - только в меньших масштабах. (Но, скажем, строительный или жилищный «пузыри» тут надуты не меньше, нежели на Западе.) Поэтому особым желанием «прибрать» к себе «блудных сыновей» она не страдает.
Разумеется, если под «прибиранием» вести речь о том, чтобы брать на себя ответственность за «страну целиком». Нет, конечно, если есть возможность на халяву приобрести какие-то приносящие выгоду вещи (заводы, коммуникации) - то тут «русский бизнес», конечно, будет не прочь. (Как, впрочем, и бизнес европейский или американский.) Но «брать на баланс» целиком государство? Нет уж, давайте как-нибудь сами…
* * *
В общем, на данном примере мы можем наблюдать пресловутую «иронию истории» в крайне выраженном виде. В том смысле, что выступая против социализма, эти самые восточноевропейские страны и бывшие советские республики в реальности выступили и против своей «вековой мечты»: мечты «войти в Европу». Да и против «Европы», как таковой - т.е., особого преимущества Запада, основанного на высокоэффективной инновационной экономике. (Поскольку последние десятилетия эта самая экономика держалась именно на… социализме. Точнее - на том особом состоянии взаимодействия империалистической и социалистической систем, которая может быть названа «советизированным миром».) Поэтому, разрушая «проклятый совок», эти самые государства одновременно разрушили и свое планируемое будущее. Впрочем, их тут совершенно не жалко. (В том смысле, что не жалко данные социально-экономические системы, сиречь «новые нации» - вроде украинцев, болгар или поляков. Население, конечно, жаль - но тут ничего не поделаешь.)
P.S. Впрочем, как уже говорилось, и это еще не конец. В смысле, что «спекулятивная экономика» так же рано или поздно, но должна закончится. И вот тогда на смену ей придет еще более «жесткая штука», заставляющая вспомнить достаточно далекое прошлое - и именно, период Мировых войн. В рамках которых судьба «малых стран» оказывается еще более трагичной, нежели выглядит сейчас - даже с учетом «большого облома». Впрочем, понятное дело, что об этом надо говорить уже отдельно…