Прогресс и социум. Часть первая
На самом деле понимание того, что с сегодняшним прогрессом «что-то не то», возникло довольно давно. Наверное, еще в конце 1980 годов, когда уже стало понятным, что фантастические ожидания недалекого будущего - вроде летающих автомобилей, массовых сверхзвуковых лайнеров и городов на Марсе - оказались именно, что фантастическими ожиданиями. И хотя многие старались убедить себя в том, что это все - лишь артефакты праздного ума - и что развитие продолжается и даже усиливается, однако сделать это было непросто. Хотя бы потому, что домашних роботов так и не появилось, «Конкорд» так и остался единственным пассажирским сверхзвуковиком, а «шаттлы» летали так же, как и в начале десятилетия. (Хотя в момент их запуска считалось, что, во-первых, они будут летать раз в две недели, а, во-вторых, что их скоро сменить «настоящий» космоплан, взлетающий «по-самолетному».)
Единственное, что серьезно изменилось - а точнее, казалось, что серьезно изменилось - так это область компьютерной техники. Которая за последнее десятилетие (т.е., за 1980 годы) превратилась из довольно экзотического - хотя не сказать, чтобы сильно - оборудования в стандартную вещь для любого офиса и даже дома. Более того - в конце 1980 годов можно стало говорить о компьютерных сетях, хотя Интернет в нашем понимании только зарождался. (В частности, технология WWW была предложена лишь в 1989 году.) Тем не менее, высокая скорость развития компьютеризации за 1980 годы выглядела неоспариваемой. То же самое можно было сказать и о развитие электроники вообще - а точнее, микроэлектроники. (На самом деле, конечно же, микроэлектроника была первичной - само появление, а затем и массовое распространение ПК стало возможным именно потому, что степень интеграции процессоров и сопутствующих схем за указанное десятилетие выросла более, чем на порядок.)
Впрочем, для «бытового взгляда» развитие разнообразных бытовых электронных устройств - вроде телевизоров, проигрывателей компакт-дисков, бытовых видеокамер и т.д. - воспринималось независимо от развития компьютерной техники. (А «микроэлектронную основу» всего этого умудрялись не замечать даже специалисты по микроэлектронике! ) Собственно, именно поэтому был создан образ «нового прогресса» - т.е., прогресса, основанного на успехах в компьютерной и электронной сферах - который противопоставлялся прогрессу «старому», связанному с энергетикой, транспортом (в том числе, и космическим), а так же производственными системами. (Например, пресловутыми роботами, кои в конце 1970 годов мыслились, как крайне близкое будущее - считалось, что к концу 1980 годов начнется массовое вытеснение ими «живых» рабочих.)
* * *
Причем, в следующее десятилетие это впечатление еще более усилилось - хотя скорость внедрения инноваций в нем осталась прежней даже в указанной сфере. (А точнее - несколько замедлилась.) Однако именно тогда был сделан один очень важный вывод, который до сих пор определяет мышление очень многих. А именно - было решено, что произошло изменение направления развития нашей цивилизации, что со «космическо-экспансионистского» пути она свернула на «компьютерно-виртуальный», где вместо увеличения энергетической мощи и возможностей для преобразования мира главным становится имитация этого мира в искусственно созданном пространстве. Был даже предложен «идеальный вариант» данного пути: полное помещение человека в «виртуальное пространство» - как, например, было сделано в культовом фильме конца 1990 годов «Матрица».
В принципе, это было даже немножко страшно: поскольку, во-первых, «навечно запирало» человечество на Земле (а отдельных людей в пресловутых «саркофагах»); а во-вторых, поскольку в рамках данной концепции вполне могло случиться так, что развившийся в подобной среде (т.е., при господстве виртуального мира) искусственный интеллект может просто пожелать избавиться от ненужных ему создателей. (Все же ситуация в «Матрице» с «людьми-батарейками» обладала изрядной искусственностью - в том плане, что явно нарушала закон сохранения энергии.) Однако на самом деле подобный «страх» в реальности скрывал совершенно противоположное - а именно, вновь обретенную уверенность в будущем человечества. (Пуская и в «киберпанковом варианте».) В конце концов, можно жить и в бесконечных супермегаполисах киберпанка, заполненном властью умных машин, огромными корпорациями и хитроумными хакерами, с этими корпорациями борющимися. (Поскольку тут хотя бы обеспечивалось минимальное количество витальных благ.) Так что в новое тысячелетие человечество вошло с изрядным оптимизмом - пускай и «приправленным» некоей долей «технофобии».
Однако, по известной иронии истории, как раз с выходом «Матрицы» стало понятно, что и с «компьютерно-виртуальной» моделью прогресса дело обстоит не сказать, чтобы блестяще. Первый звонок прозвучал еще в 2001 году, когда наступил знаменитый «крах доткомов». Показавший, что подавляющая часть «новой экономики» на самом деле представляет собой банальных биржевых спекулянтов, ни к какому прогрессу (в том числе, и «компьютерному») не стремящихся, а стремящихся собрать побольше денег с незадачливых инвесторов. В результате чего главным направлением развития стало создание «глянцевых картинок» в СМИ и медиа - а все, что было за их пределами, оказывалось намного менее совершенным. Впрочем, поскольку потребность в том, чтобы «иметь прогресс» была крайне велика, то даже упомянутый крах не привел к отказу от идеи «виртуализации мира». (Хотя сама «виртуальная реальность» в узком смысле - т.е., развитие систем для погружения в 3Д-мир - уже в 2000 годы попала в стагнацию.)
* * *
Так что «компьютерный тренд» продержался еще десятилетие, и лишь к 2010 стало понятным, что и развитие подобных систем имеет свой очевидный предел. (В том смысле, что бесконечно «выдаивать» концепцию ПК, пускай даже и снабженного Интернетом, уже невозможно.) Разумеется, данной идее пытались найти замену - например, именно в 2010 наступил расцвет т.н. «мобильных устройств». (Приход которых, кстати, планировался еще в конце 1990 годов - но тогда он не смог реализоваться.) Собственно, сама эта отрасль (т.е. мобильные устройства) и возникла потому, что «классический» компьютерный мир перестал казаться тем «садом чудес», каким он казался раньше. (И в психологическом, и в финансовом плане.) Однако этого «запала» хватило ненадолго - и где-то к 2017 году стало понятным, что и указанный «источник» иссякает. (Кстати, забавно - но знаменитый «закон Мура» «закончился» именно в 2017 году, причем - еще до достижения физической невозможности.)
Ну, а нового «источника прогресса» найти так и не удалось. В том смысле, что, конечно, за 2000-2010 годы предпринималось несколько попыток поставить что-то на смену «выдыхающейся» компьютеризации. Например, «нанотехнологии», ставшие известными у нас в связи с пресловутым «Сколково». (А так же - «суперкорпорации» Роснано, которая не смогла реализовать ни одного «прорывного» решения, но при этом прожирает колоссальные средства.) Или, скажем, не менее знаменитые «3Д-принтеры», которые еще года три назад вызывали необычайной бурление … э-э-э, дискуссий. (Тогда находилось немало людей, которые уверяли, будто данная технология полностью изменит мир, выбросив все привычные способы обработки материалов.) Но все эти попытки были лишь «попаданием пальцем в небо»! В том смысле, что ни одной из них не удалось повторить то, что в свое время было сделано «кремниевыми технологиями» - подразделом которых, как уже было сказано, являются и «компьютеры», и «мобильные устройства».
Впрочем, 3Д-принтеры сейчас хотя бы можно увидеть в определенных «технологических нишах», в отличие от «наноассемблеров», которые в реальности вообще невозможны. (Точнее - невозможны на нынешнем уровне развития, о чем будет еще сказано.) Еще менее повезло разного рода «биотехнологиям», а точнее - те «биотехнологии», которые должны были перевернуть мир. (Поскольку данное название, в общем-то, известно еще с 1970 годов - и означает довольно рутинную и нишевую область человеческой деятельности.) А ведь еще в начале 2010 годов можно было услышать о том, что они вскоре сменят «работу с железом»! Но не получилось.
* * *
На этом фоне неудивительно, что начались еще более лихорадочные поиски «нового драйвера» на фоне близкого исчерпания компьютерной (а точнее, кремниевой) «бездонной бочки». Причем, теперь для этой задачи стали допускаться не столько «абсолютно новые» технологические сферы - про кои стало понятно, что они недоступны нынешнему «уму» - но, скорее, «поиск по сусекам» уже имеющегося «технологического пула». (Старина Лем со своей «научной археологией» был бы очень доволен данной ситуацией - жаль, что не дожил.) В том смысле, что началось «вытаскивание на свет» технологий, что еще недавно отбрасывались, как нелепые и ненужные. Актуальными стали концепции, кои были оставлены цивилизацией более полувека назад - как та же ветряная энергетика, известная с позапрошлого столетия, и еще в 1950 годах весьма распространенная. (Однако проигравшая по всем показателям энергетике традиционной.) Или электромобили, которые были «отставлены» еще в 1910 (!) годах - по причинам полного неудобства по сравнению даже с архаичными бензиновыми «экипажами». (И поэтому до недавнего времени регулярно «прокатываемые» покупателями - хотя попытки внедрения данной технологии предпринимались каждые 20 лет.)
Однако даже сейчас, при наличии колоссальных «лишних денег», внедрение этих «новых-старых» технологий идет весьма туго. В том смысле, что они внедряются до тех пор, пока имеется ощутимая государственная поддержка - и в плане прямого закачивания огромных средств, и в плане создания прямых законодательных преимуществ. (Как у той же «зеленой энергетики».) Но стоит убрать этот фактор, как оказывается, что отказ от них был в свое время вполне разумным. Поэтому становится понятным, что данная волна «новой экономики» вряд ли может стать желанным «драйвером» - и по мере исчерпания предыдущей, «мобильной» волны возможность перехода экономики к открытой стагнации становится практически неизбежной. (То, что Китаю в 2030 годах ставят прогноз развития не более 2% - причем, этот показатель оказывается наиболее высоким во всем мире, говорит о многом.) Ну, а за стагнацией неизбежно идет кризис - точнее, суперкризис, по сравнения которым 2008 год может показаться детской игрушкой.
Так что неожиданно - а точнее, совершенно ожидаемо - оказывается, что вопрос о «выборе пути прогресса» в реальности является некорректным. А точнее - совершенно ошибочным, поскольку на самом деле, никакого выбора в подобном плане быть просто не может. Может быть только…
Ну, а о том, что на само деле может быть, будет сказано в следующей части.