Про ракеты, Жуля Верна и развитие идей. Часть вторая
Итак, идея ракетного полета на Луну или иное небесное тело - да и вообще, ракетного полета - в реальности была не столь очевидной, как это кажется сейчас. (При том, что сами ракеты летали очень давно.) Настолько, что даже фантасты мыслили подобный полет лишь посредством выстрела из огромных орудий. И лишь с началом XX века данная картина изменилась - причем, изменилась кардинально. Но для того, чтобы понять, что, собственно, произошло, мы должны вернуться чуть назад - к пресловутой «пушечной схеме». (Пуская и фантастической - но основанной на реальных предпосылках) Поскольку даже она возникла не просто так - а была следствием довольно фундаментальных общественных изменений. А именно: наступлением т.н. эпохи акционерного капитала, давшего возможность сбора колоссальных денег из многих источников. Разумеется, акции и акционерные общества существовали и до этого времени - но, во-первых, в большинстве своем, они относились к достаточно «специфическим» предприятиям. (Таковым, как Ост-Индские и Вест-Индские компании, могущие принести своим акционерам огромные прибыли, а могущие оставить их без гроша - как знаменитая «Компания южных морей».) Ну, а во-вторых, эти самые акции традиционно распространялись среди более-менее обеспеченных граждан - т.е. число акционеров было относительно небольшим.
Однако в середине XIX столетия в указанном деле произошел определенный «переворот», состоящий в том, что, во-первых, акционироваться стали не только рискованные торговые - но и самые «обыкновенные» производственные предприятия. Что на порядок увеличило привлекательность подобных вложений для людей небогатых - и означило на порядок увеличение число акционеров. (В которые стали входить и представители мелкой буржуазии, и даже - часть «рабочей аристократии».) Разумеется, рассматривать то, с чем был связан подобный «поворот», надо отдельно. Тут же следует только отметить, что подобный процесс, помимо создания широкого рынка коммерческих ценных бумагам, породил и соответствующую себе «некоммерческую» технологию. В смысле, возможность массового сбора средств под некоторые «великие идеи» - вроде упомянутой гигантской пушки. (Сумма на отлитие которой - как пишет сам Жюль Верн -могла быть собрана благодаря особой «подписке», устроенной «Пушечном клубом».)
Но организация подобной «подписки», разумеется, могла осуществляться только при особых условиях. Недаром ее инициатором французский фантаст сделал особый «Пушечный клуб» - т.е., организацию, более чем солидную и давно показавшую свою состоятельность во всем. («1 833 действительных члена и 35 365 членов-соревнователей» - это очень и очень много.) Поскольку лишь подобный «бренд» гарантировал, деньги будут собраны, пушка будет действительно отлита, а снаряд к Луне - действительно запущен. Так как указанная технология (массовых ценных бумаг) создала не только большие возможности для устройства коммерческих и некоммерческих (благотворительных, «патриотических») предприятий, но и породила колоссальное количество разнообразных мошенников, кои собирали средства на разнообразные «прожекты», похожие на настоящие. (Начиная с прокладки каналов через континенты, и заканчивая выпуском чудодейственных эликсиров от всех болезней.)
Разумеется, через некоторое время большая часть потенциальных инвесторов сообразило, что, собственно, происходит с их деньгами. Поэтому под какой-нибудь «философский камень» собрать больше десяти тысяч долларов было невозможным: во-первых, количество легковерных лиц было ограничено, а, во-вторых, могла вмешаться полиция. Однако в связи со слабым пониманием обывателями того, что и как устроено в этом мире, в подобную «зону подозрительности» начали попадать не только откровенные жулики - но и любые новые технологии. Именно поэтому тот же Тесла в свое время испытывал такие трудности с нахождением денег на его проекты - поскольку мало кто понимал разницу между его идеями и банальным мошенничеством. И наоборот, любой сделавший себе «имя», человек - вроде же Эдиссона в расцвете славы - мог надеяться на легкость в нахождении любого инвестиционного капитала.
* * *
Так что основная проблема ракет была в их «низкой респектабельности» - в отличие от артиллерии, в 19 столетии рассматривавшейся, как одна из самых значимых сфер деятельности. (Недаром у того же Жюля Верна столько «больших пушек» в произведениях.) В том смысле, что было известно, что они, в принципе, могут летать - однако даже в самых смелых фантазиях нельзя было представить сбор под «ракетную концепцию» пяти миллионов долларов. (На которые в романе «Из пушки на Луну» и была отлита знаменитая «Колумбиада».) Эти деньги - разумеется, не в плане конкретной суммы, а в плане огромности ее величины - могли быть получены только из «иных источников». (Т.е., не из многочисленных пожертвований миллионов «поверивших в идею» сторонников, надеющихся на коммерческий или некоммерческий успех.)
Так из каких же? Ответ на этот вопрос лежит в понимании того, в рамках каких идей возникла самая знаменитая концепция ракетного полета - разумеется, речь идет о работе Циолковского «Исследование мировых пространств ракетными приборами». Напомню, что поводом к увлечению ракетной техникой Константина Эдуардовича послужили идеи Николая Федорова о превращении человечества в планетарную силу. В рамках которые освоение космического пространства был закономерным явлением: за «уровнем» планетарной силы неизбежно следовал «уровень» силы «космической». (Забавно, но одним из важнейших факторов, заставивших Циолковского задуматься о необходимости жизни вне Земли, послужила идея Федорова о том, что в будущем станет возможным воскрешение всех умерших людей. Поскольку очевидным было то, что на нашей планете они просто не поместятся.)
В подобном случае главным субъектом космонавтики неизбежно мыслилось человечество в целом. Кстати, «космизм», в свою очередь, выступал тут естественным продолжением тех идей, что вызревали среди образованных людей русского общества второй половины XIX века - и состояли во все возрастающей уверенности в превосходства «общего» над «частным». (Разумеется, наиболее ярким их проявлением было русское революционное движение - те самые «русские мальчики» - но им, разумеется, дело не исчерпывалось.)
* * *
Поэтому людям, вовлеченных «в орбиту» данного «учения» даже не приходило в голову то, что подобные вещи надо реализовывать в рамках обывательских («собственнических», «частвинечиских») представлений. (То есть, делать то, что было нормальным для героев того же Жюля Верна - даже тогда, когда их целью были не деньги, а слава или знания.) При этом «общие» выгоды, напротив, постоянно подчеркивались - скажем, тот же Циолковский немало сил потратил на то, чтобы доказать выгоду России от постройки цельнометаллических дирижаблей. (Но вот показать какому-нибудь князю или иному сановнику то, что лично он может получить от подобной идеи, ему действительно не приходило в голову.) Именно поэтому этот самый дирижабль так и остался на бумаге: российским сановникам было наплевать на Россию, им важнее было свое личное положение.
А ведь это был всего лишь дирижабль - т.е., конструкция, в целом, вполне реализуемая и прекрасно представимая на уровне мышления образованного человека конца XIX столетия. Что же говорить тут про космические корабли… Поэтому идеи Циолковского в Российской Империи так и оставались лишь в «потенциале» - и реализованы были только после того, на смену данному государству пришло совершенно иное. Такое, которое позволило бы действительно вывести проблему космических полетов из области «частного действа» - пускай даже и «частного действа» миллионов людей - в область общегосударственных задач. И, тем самым, дать возможность осуществления крайне рискованной технологии...
Впрочем, в той или иной степени это коснулось и других развитых стран - которые в первой половине XX столетия начали отчетливое движение к «общегосударственной экономике». (Понимаемой уже не как совокупность отдельных коммерческих предприятий, а как единая связанная система.) Разумеется, понятно, что в инфернальном мире всеобщей конкуренции эта общность так же проявлялась извращенным образом - в основном, как необходимость усиления военного могущества. Но даже в этой форме она имела несомненно прогрессивное значение.
* * *
Именно поэтому все известные «ракетчики» - и американец Годдард (в конечном итоге, оказавшийся связанным с ВМФ), и немец Оберт - оказались вовлеченными именно в государственно-оборонные программы. (И даже если кто прямо не работал на ВПК - то, в любом случае, надеялся именно на данную сферу, как на своего «покупателя».) И, разумеется, вершиной этого выступало создание НАСА - огромной структуры, буквально «загоняющей» множество «частников» в единое «общее дело». Именно общее - причем, буквально в «федоровском смысле», поскольку иначе объяснить потребность достижения Луны было практически невозможно. В это плане СССР буквально заставил Соединенные Штаты действовать так, как вытекало из его (советских) базовых представлений. Собственно, именно поэтому в США практически сразу же возникла пресловутое «лунное диссидентство» - как реакция «чисто американских» подсистем общества на данную «советизацию». (Т.е., данное «диссидентство» изначально было антисоветским - против проявления «советскости» в Америке.)
Впрочем, обо всем этом надо говорить уже отдельно…