Об эволюции понятия праздника в постсоветском мире
К прошедшей вчера дате.
Помню, когда-то в 1990 годы, в какой-то «солидной газете» (не помню точно «Комсомолке» или «АиФ»), была напечатана статья, называющаяся примерно так: «В жизни должно быть место празднику». Писалось там о том, что в указанный период в России происходил необычайный рост разного рода празднеств и фестивалей. Кстати, само название было очевидной отсылкой к позднесоветской идеому: «в жизни должно быть место подвигу». Если кто помнит, то была подобная тема для школьных сочинений в позднесоветское время - должная, судя по всему, способствовать популяризации «героической тематики». Но в реальности воспринимаемая, как очередная официозная банальность - бессмысленная и никому не нужная. Так вот - этой самой банальности в указанной газете противопоставлялась совершенно иная идея - идея праздничного торжества, как момента отказа от пресловутого «служения», «героизма», «самоотречения» ради государства. Идея «всенародного отдыха», должного стать новым русским трендом
Тут надо заметить, что в указанное время - то есть, в начале-середине 1990 годов - праздники в РФ действительно очень любили. Можно даже сказать, что любили слишком - и на бытовом, и на «городском», и государственном уровне. Разумеется, с учетом платежеспособности «любителей»: поскольку если детям на еду денег не хватает, то какой уж тут праздник. Но если случилось чудо - и человек пробился к достатку, а уж тем более, к богатству - то тогда он начинал «гулять». Это было практически неизбежно, и совершенно не осуждаемо. Тут, скорее, наоборот: если кто-то оказывался при деньгах и при этом не устраивал безумные «загулы» с поглощением огромного количества алкоголя, дорогостоящих кушаний, с музыкой, плясками и прочими проявлениями «сладкой жизни», то он казался, как минимум, странным.
* * *
Однако это касалось не только «личной инициативы». Примерно то же самое происходило и на других уровнях. Скажем, именно в данный период пресловутые Дни Города - события, имевшие в советское время второстепенное значение - начали превращаться в настоящие «сатурналии» с салютами и массовыми гуляниями. (Вершиной этого процесса стало «850 летие Москвы», ставшее настоящим пиром во время чумы - т.е. разрушающейся и нищающей страны. ) Или, например, щедро в это время росли разного рода фестивали - начиная с кинематографических и заканчивая разного «народным творчеством». «Культура должна развиваться» - многократно твердилось со всевозможных трибун, и начавшие отъедаться госчиновники щедрой рукой резали бесконечные ленточки разного рода «торжественных мероприятий». (Правда, этот «расцвет культуры» как то странно коррелировал с тем, что реальный ее уровень оказывался где-то около плинтуса - но никого это не волновало.)
Ну, и разумеется, значительное внимание уделялось праздникам «календарным» - пресловутым «красным дням календаря». Число которых, во-первых, начало расти: скажем, еще в 1991 году выходным было объявлено Православное Рождество, активно стали переноситься выходные дни для создания «праздничных каникул», были введены пресловутый «День конституции» (той самой, что была принята после расстрела Верховного Совета), и «День независимости». (С последним, правда, было много вопросов - из цикла: «независимость от кого?» В том смысле, что праздник целиком и полностью был «содран» с американского, действительно посвященного освобождению от британского владычества.) Несколько позже, в начале 2000 годов, было сделано выходным днем 23 февраля (!), которое, правда, лишилось при этом прежнего наименования «Дня советской армии», став невнятным «Днем защитника отечества». Ну, и наконец, вершиной данного процесса можно было назвать установление 4 ноября «Дня единения и согласия». Который, в свою очередь, заменил советский День Великой Октябрьской Социалистической Революции.
Кстати, интересно, что при всей своем антисоветизме власть в 1990 годы советские праздники не трогала - скорее наоборот. (Про 23 февраля выше уже было сказано, но можно добавить еще и про 9 мая - День Победы, именно в постсоветское время начавший заметно «прибавлять в весе». Например, если в советское время парады на этот праздник проводились лишь по юбилейным датам - «основным» парадным днем было, как раз 7 ноября - то с 1995 года подобные действо стали ежегодными.) Поэтому 7 ноября оставалось Днем Великой Октябрьской Социалистической Революции вплоть до 1996 (!) года - когда был переименован в невнятный «День примирения и согласия». Разумеется, название странное - поскольку никакого «примирения» с советским периодом тогда не намечалось - но, тем не менее, оно прекрасно показывает общую тенденцию. А именно: желание сохранить любые памятные даты, даже если они и полностью противоречат текущей идеологии.
Впрочем, как уже говорилось, в 2003 году - на пике увлечения разного рода «политтехнологиями» и «манипуляциями» - было принято решение полностью «сменить суть праздника», заменив его на уже помянутый «День единения и согласия». Правда, уже с самого начала стало понятным, что данное действие выглядит, мягко сказать, странным. И в том смысле, что выбранная дата (4 ноября) оказывалась привязанной к крайне малоизвестному событию -изгнанию поляков из Кремля во время Смуты - да еще при этом и с перепутанной датировкой. (Поскольку случилось это самое изгнание - с учетом пересчета с юлианского на григорианский календарь - то ли 6, то ли 7 ноября.) Впрочем, последняя особенность, по идее, не особенно важна: в конце концов, тогда, когда речь идет о происходившем четыре столетия назад, разница в несколько дней незначительна. И гораздо более важным в данном случае оказалось то, что совершена указанная «замена» оказалась в период, когда постсоветская «праздникофилия» началась катиться на спад.
* * *
В результате чего новый праздник оказался, буквальным образом, проигнорирован обществом -до такой степени, что мало кто из россиян вообще помнит о нем. Впрочем, это касается и иных праздничных дней. И постсоветских - вроде уже помянутого «Дня независимости» или «Дня конституции», который даже был отменен из-за своей малозначимости. И советских - скажем, 23 февраля, как уже говорилось, давно уже «отвязался» от ассоциации не только с советской армией, но и с армией вообще, став банальным «мужским днем». То же самое, впрочем, можно сказать и про 8 марта с его изначальной борьбой за права женщин - превратившийся в «день цветовода». Более того - даже Рождество Христово в настоящее время утеряло все связи со своим религиозным содержанием. И вообще, все давно уже смешалось в некий общий «праздничный формат» с обязательными концертами по телевизору и в реальности и праздничными застольями.
Точнее сказать - и это состояние уже уходит в историю. В том смысле, что очередной концерт по телевизору к очередному торжественному «дню» в настоящее время уже не собирает прежних 80% населения - как это было еще лет двадцать назад. Более того - даже праздничные застолья в привычном формате постепенно уходят в прошлое - сейчас все больше распространяется концепция, согласно которой есть и выпивать надо тогда, когда хочется, а не тогда, когда «надо». Это затрагивает даже такое событие, как Новый Год -все больше превращающийся из «самого главного праздника» просто в повод для очередной вечеринки. (Кстати, тут не учитывается еще и очевидное на сегодняшний день снижение привлекательности «традиционной выпивки», выливающуюся в снижение же потребления алкоголя. В результате чего сам формат «застолья» оказывается уходящим в прошлое.) В подобном случае удивляться тому, что «4 ноября» так и не стало «всенародным днем», было бы странным.
Так что очередной «поток возмущений» относительно того, что пресловутый «День народного единства» заслоняет собой день Великой Октябрьской Революции - а равно, и не меньший «встречный поток» о том, что народ не знает, с чем связано данное «всенародное событие», одинаково оказываются анахроничными. Поскольку в реальности анахроничными становится сама концепция «праздника». Это относится и к грандиозным «загулам» 1990 годов, и к торжественным советским «мероприятиями». Мир меняется - и меняется совершенно закономерным образом, связанным вовсе не с натужными попытками «политтехнологов» и «манипуляторов» по его изменению. И в этом процессе отказ от праздников - то есть, элементов солидарного общества - по мере перехода к обществу конкурентному оказывается сильнее, нежели попытки этих самых «технологов» произвольно выстраивать пресловутую «идентичность».
* * *
Кстати, забавная тема - разного рода методы «социальной манипуляции» действительно эффективно работают лишь в одном случае: в случае разложения «солидарного мира», когда он уже утерял возможность блокировать нежелательную «активность». (Т.е., когда «манипуляторам», сиречь жуликам, перестали бить морду - и в прямом, и в переносном смысле.) Но при этом еще сохранил множество прежних представлений и «групповых норм», изменяя которые можно изменять поведение людей. (Еще раз - никакого «управления мозгом» тут нет, и быть не может - это совершенно иная область деятельности. Собственно, именно подобные процессы и происходили в 1990 годы - создавая иллюзию того, что посредством празднеств можно как-то обеспечить покорность населения. Однако чем дальше от советского периода - тем менее актуальным становится все это.
Ну, а о том, что же становится актуальным вместо этого - надо говорить отдельно…
Помню, когда-то в 1990 годы, в какой-то «солидной газете» (не помню точно «Комсомолке» или «АиФ»), была напечатана статья, называющаяся примерно так: «В жизни должно быть место празднику». Писалось там о том, что в указанный период в России происходил необычайный рост разного рода празднеств и фестивалей. Кстати, само название было очевидной отсылкой к позднесоветской идеому: «в жизни должно быть место подвигу». Если кто помнит, то была подобная тема для школьных сочинений в позднесоветское время - должная, судя по всему, способствовать популяризации «героической тематики». Но в реальности воспринимаемая, как очередная официозная банальность - бессмысленная и никому не нужная. Так вот - этой самой банальности в указанной газете противопоставлялась совершенно иная идея - идея праздничного торжества, как момента отказа от пресловутого «служения», «героизма», «самоотречения» ради государства. Идея «всенародного отдыха», должного стать новым русским трендом
Тут надо заметить, что в указанное время - то есть, в начале-середине 1990 годов - праздники в РФ действительно очень любили. Можно даже сказать, что любили слишком - и на бытовом, и на «городском», и государственном уровне. Разумеется, с учетом платежеспособности «любителей»: поскольку если детям на еду денег не хватает, то какой уж тут праздник. Но если случилось чудо - и человек пробился к достатку, а уж тем более, к богатству - то тогда он начинал «гулять». Это было практически неизбежно, и совершенно не осуждаемо. Тут, скорее, наоборот: если кто-то оказывался при деньгах и при этом не устраивал безумные «загулы» с поглощением огромного количества алкоголя, дорогостоящих кушаний, с музыкой, плясками и прочими проявлениями «сладкой жизни», то он казался, как минимум, странным.
* * *
Однако это касалось не только «личной инициативы». Примерно то же самое происходило и на других уровнях. Скажем, именно в данный период пресловутые Дни Города - события, имевшие в советское время второстепенное значение - начали превращаться в настоящие «сатурналии» с салютами и массовыми гуляниями. (Вершиной этого процесса стало «850 летие Москвы», ставшее настоящим пиром во время чумы - т.е. разрушающейся и нищающей страны. ) Или, например, щедро в это время росли разного рода фестивали - начиная с кинематографических и заканчивая разного «народным творчеством». «Культура должна развиваться» - многократно твердилось со всевозможных трибун, и начавшие отъедаться госчиновники щедрой рукой резали бесконечные ленточки разного рода «торжественных мероприятий». (Правда, этот «расцвет культуры» как то странно коррелировал с тем, что реальный ее уровень оказывался где-то около плинтуса - но никого это не волновало.)
Ну, и разумеется, значительное внимание уделялось праздникам «календарным» - пресловутым «красным дням календаря». Число которых, во-первых, начало расти: скажем, еще в 1991 году выходным было объявлено Православное Рождество, активно стали переноситься выходные дни для создания «праздничных каникул», были введены пресловутый «День конституции» (той самой, что была принята после расстрела Верховного Совета), и «День независимости». (С последним, правда, было много вопросов - из цикла: «независимость от кого?» В том смысле, что праздник целиком и полностью был «содран» с американского, действительно посвященного освобождению от британского владычества.) Несколько позже, в начале 2000 годов, было сделано выходным днем 23 февраля (!), которое, правда, лишилось при этом прежнего наименования «Дня советской армии», став невнятным «Днем защитника отечества». Ну, и наконец, вершиной данного процесса можно было назвать установление 4 ноября «Дня единения и согласия». Который, в свою очередь, заменил советский День Великой Октябрьской Социалистической Революции.
Кстати, интересно, что при всей своем антисоветизме власть в 1990 годы советские праздники не трогала - скорее наоборот. (Про 23 февраля выше уже было сказано, но можно добавить еще и про 9 мая - День Победы, именно в постсоветское время начавший заметно «прибавлять в весе». Например, если в советское время парады на этот праздник проводились лишь по юбилейным датам - «основным» парадным днем было, как раз 7 ноября - то с 1995 года подобные действо стали ежегодными.) Поэтому 7 ноября оставалось Днем Великой Октябрьской Социалистической Революции вплоть до 1996 (!) года - когда был переименован в невнятный «День примирения и согласия». Разумеется, название странное - поскольку никакого «примирения» с советским периодом тогда не намечалось - но, тем не менее, оно прекрасно показывает общую тенденцию. А именно: желание сохранить любые памятные даты, даже если они и полностью противоречат текущей идеологии.
Впрочем, как уже говорилось, в 2003 году - на пике увлечения разного рода «политтехнологиями» и «манипуляциями» - было принято решение полностью «сменить суть праздника», заменив его на уже помянутый «День единения и согласия». Правда, уже с самого начала стало понятным, что данное действие выглядит, мягко сказать, странным. И в том смысле, что выбранная дата (4 ноября) оказывалась привязанной к крайне малоизвестному событию -изгнанию поляков из Кремля во время Смуты - да еще при этом и с перепутанной датировкой. (Поскольку случилось это самое изгнание - с учетом пересчета с юлианского на григорианский календарь - то ли 6, то ли 7 ноября.) Впрочем, последняя особенность, по идее, не особенно важна: в конце концов, тогда, когда речь идет о происходившем четыре столетия назад, разница в несколько дней незначительна. И гораздо более важным в данном случае оказалось то, что совершена указанная «замена» оказалась в период, когда постсоветская «праздникофилия» началась катиться на спад.
* * *
В результате чего новый праздник оказался, буквальным образом, проигнорирован обществом -до такой степени, что мало кто из россиян вообще помнит о нем. Впрочем, это касается и иных праздничных дней. И постсоветских - вроде уже помянутого «Дня независимости» или «Дня конституции», который даже был отменен из-за своей малозначимости. И советских - скажем, 23 февраля, как уже говорилось, давно уже «отвязался» от ассоциации не только с советской армией, но и с армией вообще, став банальным «мужским днем». То же самое, впрочем, можно сказать и про 8 марта с его изначальной борьбой за права женщин - превратившийся в «день цветовода». Более того - даже Рождество Христово в настоящее время утеряло все связи со своим религиозным содержанием. И вообще, все давно уже смешалось в некий общий «праздничный формат» с обязательными концертами по телевизору и в реальности и праздничными застольями.
Точнее сказать - и это состояние уже уходит в историю. В том смысле, что очередной концерт по телевизору к очередному торжественному «дню» в настоящее время уже не собирает прежних 80% населения - как это было еще лет двадцать назад. Более того - даже праздничные застолья в привычном формате постепенно уходят в прошлое - сейчас все больше распространяется концепция, согласно которой есть и выпивать надо тогда, когда хочется, а не тогда, когда «надо». Это затрагивает даже такое событие, как Новый Год -все больше превращающийся из «самого главного праздника» просто в повод для очередной вечеринки. (Кстати, тут не учитывается еще и очевидное на сегодняшний день снижение привлекательности «традиционной выпивки», выливающуюся в снижение же потребления алкоголя. В результате чего сам формат «застолья» оказывается уходящим в прошлое.) В подобном случае удивляться тому, что «4 ноября» так и не стало «всенародным днем», было бы странным.
Так что очередной «поток возмущений» относительно того, что пресловутый «День народного единства» заслоняет собой день Великой Октябрьской Революции - а равно, и не меньший «встречный поток» о том, что народ не знает, с чем связано данное «всенародное событие», одинаково оказываются анахроничными. Поскольку в реальности анахроничными становится сама концепция «праздника». Это относится и к грандиозным «загулам» 1990 годов, и к торжественным советским «мероприятиями». Мир меняется - и меняется совершенно закономерным образом, связанным вовсе не с натужными попытками «политтехнологов» и «манипуляторов» по его изменению. И в этом процессе отказ от праздников - то есть, элементов солидарного общества - по мере перехода к обществу конкурентному оказывается сильнее, нежели попытки этих самых «технологов» произвольно выстраивать пресловутую «идентичность».
* * *
Кстати, забавная тема - разного рода методы «социальной манипуляции» действительно эффективно работают лишь в одном случае: в случае разложения «солидарного мира», когда он уже утерял возможность блокировать нежелательную «активность». (Т.е., когда «манипуляторам», сиречь жуликам, перестали бить морду - и в прямом, и в переносном смысле.) Но при этом еще сохранил множество прежних представлений и «групповых норм», изменяя которые можно изменять поведение людей. (Еще раз - никакого «управления мозгом» тут нет, и быть не может - это совершенно иная область деятельности. Собственно, именно подобные процессы и происходили в 1990 годы - создавая иллюзию того, что посредством празднеств можно как-то обеспечить покорность населения. Однако чем дальше от советского периода - тем менее актуальным становится все это.
Ну, а о том, что же становится актуальным вместо этого - надо говорить отдельно…