О современной «русофобии». Часть вторая
Как уж было сказано в прошлой части, зарождение того явления, что сейчас принято именовать «русофобией», произошло только в советское время. И связано оно было с тем, что понятие «Россия» и понятие «СССР» в общественном сознании Запада оказалось тесно связанным, что совершенно логично и разумно с т.з. господствующего в т.н. «развитых странах» статического представления об истории - согласно которому каждый народ имеет единственный и заданный навсегда «менталитет». Поэтому один раз созданный «национальный образ» был сразу же «продолжен» и в прошлое, и в будущее. Ну, и конечно же, нетрудно догадаться, что для «стратегического врага» этот он не мог быть особо приятным - тем более, что, как уже говорилось, созданием его занимались самые отъявленные антисоветчики. (Вначале контрреволюционные эмигранты, потому фашисты, а затем - разного рода перебежчики и «невозвращенцы».)
Кстати, причина подобного «выборам оснований», разумеется, довольно прозаична - поддерживать активные контакты с реальным СССР для Запада было невозможно, поэтому приходилось пользоваться теми «источниками информации», которые были под рукой. (Да, были шпионы - но они давали лишь конкретные данные, без указания «общей картины») В любом случае понятно, что создаваемое в подобных условиях «представление о России» не могло ни быть мерзким и отталкивающим. (Правда, при этом оно так совершенно очевидно не мог быть верным - к этому мы еще вернемся.) Отсюда проистекала даже «визуальная модель» России, как вечно «серой» и одновременно вечно холодной страны с бесконечными снегами и никогда не прекращающейся зимой. То есть - то, что мы привыкли видеть в западных фильмах о нашей стране, причем, вне всякой привязки ко временам года. В результате чего ни одна экранизация произведений русских авторов на Западе не обходилась без пресловутого снега, шуб, ушанок и тому подобного «российского колорита». (Тут еще можно вспомнить про водку и самовары, традиционно относимых к данной категории даже тогда, когда речь идет о временах Ивана Грозного.)
* * *
Однако гораздо важнее «внешней картинки» было, конечно же, другое. А именно созданный в рамках антисоветских представлений образ «русского народа», как народа-страдальца, народа-терпилы, принимающего все истязания власти, как само собой разумеющееся. Как нем удивительно, но впоследствии подобное представление стали соотносить с русской классикой, или образами, созданным русскими революционерами. (Которых стали соотносить с современными «русофобами».) Но это неверно - в дореволюционных источниках народ, если он был, как правило, представлялся иным. А именно - он изображался или пускай страдающим, но, тем не менее, вполне активным субъектом, который способен подняться и сбросить своих эксплуататоров. («Вынесет все - и широкую, ясную, грудью дорогу проложит себе…» Это если говорить о гуманистической литературе.) Или же -если же говорить о литературе «лоялисткой» - то в качестве «верного сына отечества», готового положить голову за «веру Православную, власть самодержавную». (Впрочем, подавляющее число авторов дореволюционного времени если и поминали «простых людей», то эпизодически - сосредотачиваясь на мыслях и переживаниях «образованного сословия».)
Вариант же «страдающего терпилы» не соотносится ни с тем, ни с другим. Зато он очень хорошо «бьется» с образом «общегосударственного ГУЛАГа», в который страну превратили «безбожные большевики». Именно отсюда - от созданного открытыми врагами России или сломленными и потерявшими все надежду людьми конструкта - и просиходит тот самый образ «тысячелетней рабы», который столь привычен пережившим 1990 годы людям. Впрочем, отсюда же - от идеи «колосса на глиняных ногах, удерживаемого только насилием» идет и иное русофобское представление (соединяемое, впрочем, с первым) - концепция пресловутой «Империи зла». Жесткого государства, подавляющего всех и вся - и в социальном, и в национальном смысле. Напомню, что, разумеется, до Революции обвинения России в «тирании», конечно же были - но они мало чем отличались от обвинений других стран в подобном «грехе». Более того, никто - за пределами чисто политической конъюнктуры -не видел никаких проблем в «национальном угнетении» или иных подобных действиях. (Наоборот, какую европейскую страну не возьми - она сама кого-то угнетало, так что подобные вещи предпочитали не акцентировать.) Зато при соединении с образом «всеобщего гулага» эта особенность приобрела ключевое значение. Ведь тут получалось, что речь идет не просто о «колоссе», а именно «колоссе на глиняных ногах», т.е., об «империи», держащаяся непонятно, на чем. (Что, кстати, резко противоречит уже помянутому образу «русского парового катка», что был распространен в начале XX века.)
СССР же выглядел не «катком», а, напротив, крайне «хрупкой» конструкцией. И значит, стоит лишь ударить посильнее - и она посыплется… Собственно, именно поэтому до Второй Мировой войны даже Польша и Румыния всерьез думали о нападении на СССР. Разумеется, они не собирались уничтожать всю миллионную Красную Армию - даже тогда было понятно, что подобные идеи бредовы. Они просто хотели указанного «колосса» подтолкнуть к его «закономерному концу». Впрочем, и Гитлер, по сути, в основе своего «движения на Восток» подразумевал примерно то же самое: необходимо нанести Советам «смертельный удар», который вызовет катастрофическое обрушение страны. (Собственно, именно поэтому план «Барбаросса» предусматривал выход только на «линию Астрахань-Архангельск». Все остальное должно было свалиться к немцам в руки само - причем, с огромной степенью вероятности еще задолго до завершения указанного плана.)
* * *
Разумеется, тут нет смысла говорить о том, что в реальности все пошло совершенно не так, как планировалось. И вместо выхода немецких войск к Волге получился выход советских войск к Шпрее. Однако даже после этого враждебные СССР силы продолжали пользоваться указанной «моделью»! Скажем, знаменитый «план Далласа» - т.е., директива директора ЦРУ по организации антисоветской борьбы США (реальная, а не та, что скопипасчена с «Вечного зова») - делал ставку именно на развитие националистических движений. То есть - на ту же модель «колосса», что была у немцев! И результат ее был примерно тот же - в том смысле, что вплоть до 1980 годов говорить о национализма в СССР было бессмысленно. (Хотя отдельные «очаги» его активно создавались и поддерживались.) Реальное же развитие данного явления наступило уже после того, стало очевидным разрушение советской системы. (Хотя и до «официальной кончины» страны.)
Так что вплоть до самого конца существования Советского Союза можно было сказать, что Запад пользовался ошибочной его моделью. (Я сказал бы: абсолютно ошибочной.) И разумеется, поэтому никакой «победы над СССР» одержать он не мог - невозможно победить, не понимая, с кем ты сражаешься. А вся та толпа «советологов», что кормилась на указанном страхе западных элит перед идущей «советизацией», в реальности единственной своей целью видело лишь раздувание указанной «русофобии»-советофобии. Во-первых, потому, что именно это вело к усиленному их финансированию: как же, с «Империей зла» воюют. А, во-вторых, потому, что иной информации, нежели созданный контрреволюционно-фашистский образ да разного рода антисоветчики-эмигранты у них, по сути, не было. Поэтому единственными причинами гибели Советской страны были причины внутренние - а вовсе не «хитроумно построенная спецоперация Запада», как это принято считать. (Еще раз: это не значит, что подобные спецоперации не велись - это значит, что они не имели никакого отношения к событиям, произошедшим в 1980 годы.)
Но когда СССР пал - а точнее, когда он уже очевидно погибал, но хотя официальная дата его роспуска еще не подошла - то случилось еще более интересное с исторической т.з. явление. А именно - указанное «русофобское представление» о нашей стране оказалось оттранслировано… на ее собственную территорию. То есть - и без того ошибочная картина советского мироустройства, созданная на основании полностью ложных данных, оказалась принята советским же населением. Правда, разбирать тут причины этого явления нет смысла - поскольку они довольно сложны и неочевидны. Поэтому можно только сказать, что основным механизмом данного принятия стало полное отрицание позднесоветскими людьми «официальной картины мира».
Ну, а поскольку без хоть какого-то миропредставления человек существовать не может, это привело к поиску хоть чего-то, что можно было бы поместить на указанное место. Тем более, что описанный выше «образ России» в данной роли оказался близким к идеалу: во-первых, он полностью противоречил «официалу». А, во-вторых, был довольно простым и понятным - то есть, не требовал значимых усилий по усвоению. Ну, а то, что данная картина мира никак не «билась» с реальностью, так это никого в 1980-1990 годы не волновало: в этот период основным «полем деятельности» была утилизация, прожирание уже созданного, а значит - можно было пользоваться любым бредом и быть относительно сытым. (Впрочем, это относится не только к указанному периоду.)
* * *
В общем, подводя итоги всего написанного выше, можно сказать, что пресловутая «русофобия», во-первых, представляет собой исключительно антисоветское явление, к «исторической ненависти к России» не имеющей ни малейшего отношения. А, во-вторых, она вообще имеет минимальное отношение к России, как таковой (включая СССР), поскольку создавалась как чисто пропагандистский конструкт да еще и на крайне зыбком «информационном основании». Собственно, именно поэтому все политические (и неполитические) действия, основанные на «русофобии» - т.е., на господствующем ныне представлении о России/СССР - неизбежно оказываются ошибочными и ведут исключительно к провалу. Однако, при этом следует понимать, что указанная «модель» является в настоящее время чуть ли не единственно существующей - поскольку, как уже говорилось, кроме нее Запад и его «интеллектуалы» так ничего создать и не смогли, а бывший советский народ все предшествующие представления с радостью отбросил.
Собственно, отсюда вытекает самая главная особенность нашей страны в современном мире. А именно - то, что все действия по отношению к России и со стороны «внешних сил», и со стороны самого российского руководства, по умолчанию, являются ошибочными. Т.е., любое включение России в те или иные политические или экономические схемы автоматически ведет к обесцениванию этих схем. Отсюда, например, вытекает известный «парадокс реформаторов» - то есть, тот факт, что любая реформа чего либо в нашей стране значит лишь то, что жизнь станет хуже. (Можно даже говорить, что реформа=разрушение.) Но одновременно это значит и то, что любые попытки как-то «ослабить Россию» или разрушить ее оказываются столь же невыполнимыми. И самое умное, что можно делать по отношению к нашей стране - так это минимизировать «активное взаимодействие» с ней. (То есть - торговать можно, но надеяться хоть как-то «использовать» ее в своих интересах - нет.)
Именно подобное взаимодействие, кстати, осуществляет с Россией самая «вменяемая» страна в мире - Китай. (То есть - он и не «лезет» в тесные дружеские связи, и одновременно - старается не вызывать вражду.) Все же остальные… Ну, все остальные до сих пор остаются под западным мороком «конца истории», сиречь оглушительной победы Запада в Холодной войне - которой, как уже не раз говорилось, не было. С соответствующим результатом…
Кстати, причина подобного «выборам оснований», разумеется, довольно прозаична - поддерживать активные контакты с реальным СССР для Запада было невозможно, поэтому приходилось пользоваться теми «источниками информации», которые были под рукой. (Да, были шпионы - но они давали лишь конкретные данные, без указания «общей картины») В любом случае понятно, что создаваемое в подобных условиях «представление о России» не могло ни быть мерзким и отталкивающим. (Правда, при этом оно так совершенно очевидно не мог быть верным - к этому мы еще вернемся.) Отсюда проистекала даже «визуальная модель» России, как вечно «серой» и одновременно вечно холодной страны с бесконечными снегами и никогда не прекращающейся зимой. То есть - то, что мы привыкли видеть в западных фильмах о нашей стране, причем, вне всякой привязки ко временам года. В результате чего ни одна экранизация произведений русских авторов на Западе не обходилась без пресловутого снега, шуб, ушанок и тому подобного «российского колорита». (Тут еще можно вспомнить про водку и самовары, традиционно относимых к данной категории даже тогда, когда речь идет о временах Ивана Грозного.)
* * *
Однако гораздо важнее «внешней картинки» было, конечно же, другое. А именно созданный в рамках антисоветских представлений образ «русского народа», как народа-страдальца, народа-терпилы, принимающего все истязания власти, как само собой разумеющееся. Как нем удивительно, но впоследствии подобное представление стали соотносить с русской классикой, или образами, созданным русскими революционерами. (Которых стали соотносить с современными «русофобами».) Но это неверно - в дореволюционных источниках народ, если он был, как правило, представлялся иным. А именно - он изображался или пускай страдающим, но, тем не менее, вполне активным субъектом, который способен подняться и сбросить своих эксплуататоров. («Вынесет все - и широкую, ясную, грудью дорогу проложит себе…» Это если говорить о гуманистической литературе.) Или же -если же говорить о литературе «лоялисткой» - то в качестве «верного сына отечества», готового положить голову за «веру Православную, власть самодержавную». (Впрочем, подавляющее число авторов дореволюционного времени если и поминали «простых людей», то эпизодически - сосредотачиваясь на мыслях и переживаниях «образованного сословия».)
Вариант же «страдающего терпилы» не соотносится ни с тем, ни с другим. Зато он очень хорошо «бьется» с образом «общегосударственного ГУЛАГа», в который страну превратили «безбожные большевики». Именно отсюда - от созданного открытыми врагами России или сломленными и потерявшими все надежду людьми конструкта - и просиходит тот самый образ «тысячелетней рабы», который столь привычен пережившим 1990 годы людям. Впрочем, отсюда же - от идеи «колосса на глиняных ногах, удерживаемого только насилием» идет и иное русофобское представление (соединяемое, впрочем, с первым) - концепция пресловутой «Империи зла». Жесткого государства, подавляющего всех и вся - и в социальном, и в национальном смысле. Напомню, что, разумеется, до Революции обвинения России в «тирании», конечно же были - но они мало чем отличались от обвинений других стран в подобном «грехе». Более того, никто - за пределами чисто политической конъюнктуры -не видел никаких проблем в «национальном угнетении» или иных подобных действиях. (Наоборот, какую европейскую страну не возьми - она сама кого-то угнетало, так что подобные вещи предпочитали не акцентировать.) Зато при соединении с образом «всеобщего гулага» эта особенность приобрела ключевое значение. Ведь тут получалось, что речь идет не просто о «колоссе», а именно «колоссе на глиняных ногах», т.е., об «империи», держащаяся непонятно, на чем. (Что, кстати, резко противоречит уже помянутому образу «русского парового катка», что был распространен в начале XX века.)
СССР же выглядел не «катком», а, напротив, крайне «хрупкой» конструкцией. И значит, стоит лишь ударить посильнее - и она посыплется… Собственно, именно поэтому до Второй Мировой войны даже Польша и Румыния всерьез думали о нападении на СССР. Разумеется, они не собирались уничтожать всю миллионную Красную Армию - даже тогда было понятно, что подобные идеи бредовы. Они просто хотели указанного «колосса» подтолкнуть к его «закономерному концу». Впрочем, и Гитлер, по сути, в основе своего «движения на Восток» подразумевал примерно то же самое: необходимо нанести Советам «смертельный удар», который вызовет катастрофическое обрушение страны. (Собственно, именно поэтому план «Барбаросса» предусматривал выход только на «линию Астрахань-Архангельск». Все остальное должно было свалиться к немцам в руки само - причем, с огромной степенью вероятности еще задолго до завершения указанного плана.)
* * *
Разумеется, тут нет смысла говорить о том, что в реальности все пошло совершенно не так, как планировалось. И вместо выхода немецких войск к Волге получился выход советских войск к Шпрее. Однако даже после этого враждебные СССР силы продолжали пользоваться указанной «моделью»! Скажем, знаменитый «план Далласа» - т.е., директива директора ЦРУ по организации антисоветской борьбы США (реальная, а не та, что скопипасчена с «Вечного зова») - делал ставку именно на развитие националистических движений. То есть - на ту же модель «колосса», что была у немцев! И результат ее был примерно тот же - в том смысле, что вплоть до 1980 годов говорить о национализма в СССР было бессмысленно. (Хотя отдельные «очаги» его активно создавались и поддерживались.) Реальное же развитие данного явления наступило уже после того, стало очевидным разрушение советской системы. (Хотя и до «официальной кончины» страны.)
Так что вплоть до самого конца существования Советского Союза можно было сказать, что Запад пользовался ошибочной его моделью. (Я сказал бы: абсолютно ошибочной.) И разумеется, поэтому никакой «победы над СССР» одержать он не мог - невозможно победить, не понимая, с кем ты сражаешься. А вся та толпа «советологов», что кормилась на указанном страхе западных элит перед идущей «советизацией», в реальности единственной своей целью видело лишь раздувание указанной «русофобии»-советофобии. Во-первых, потому, что именно это вело к усиленному их финансированию: как же, с «Империей зла» воюют. А, во-вторых, потому, что иной информации, нежели созданный контрреволюционно-фашистский образ да разного рода антисоветчики-эмигранты у них, по сути, не было. Поэтому единственными причинами гибели Советской страны были причины внутренние - а вовсе не «хитроумно построенная спецоперация Запада», как это принято считать. (Еще раз: это не значит, что подобные спецоперации не велись - это значит, что они не имели никакого отношения к событиям, произошедшим в 1980 годы.)
Но когда СССР пал - а точнее, когда он уже очевидно погибал, но хотя официальная дата его роспуска еще не подошла - то случилось еще более интересное с исторической т.з. явление. А именно - указанное «русофобское представление» о нашей стране оказалось оттранслировано… на ее собственную территорию. То есть - и без того ошибочная картина советского мироустройства, созданная на основании полностью ложных данных, оказалась принята советским же населением. Правда, разбирать тут причины этого явления нет смысла - поскольку они довольно сложны и неочевидны. Поэтому можно только сказать, что основным механизмом данного принятия стало полное отрицание позднесоветскими людьми «официальной картины мира».
Ну, а поскольку без хоть какого-то миропредставления человек существовать не может, это привело к поиску хоть чего-то, что можно было бы поместить на указанное место. Тем более, что описанный выше «образ России» в данной роли оказался близким к идеалу: во-первых, он полностью противоречил «официалу». А, во-вторых, был довольно простым и понятным - то есть, не требовал значимых усилий по усвоению. Ну, а то, что данная картина мира никак не «билась» с реальностью, так это никого в 1980-1990 годы не волновало: в этот период основным «полем деятельности» была утилизация, прожирание уже созданного, а значит - можно было пользоваться любым бредом и быть относительно сытым. (Впрочем, это относится не только к указанному периоду.)
* * *
В общем, подводя итоги всего написанного выше, можно сказать, что пресловутая «русофобия», во-первых, представляет собой исключительно антисоветское явление, к «исторической ненависти к России» не имеющей ни малейшего отношения. А, во-вторых, она вообще имеет минимальное отношение к России, как таковой (включая СССР), поскольку создавалась как чисто пропагандистский конструкт да еще и на крайне зыбком «информационном основании». Собственно, именно поэтому все политические (и неполитические) действия, основанные на «русофобии» - т.е., на господствующем ныне представлении о России/СССР - неизбежно оказываются ошибочными и ведут исключительно к провалу. Однако, при этом следует понимать, что указанная «модель» является в настоящее время чуть ли не единственно существующей - поскольку, как уже говорилось, кроме нее Запад и его «интеллектуалы» так ничего создать и не смогли, а бывший советский народ все предшествующие представления с радостью отбросил.
Собственно, отсюда вытекает самая главная особенность нашей страны в современном мире. А именно - то, что все действия по отношению к России и со стороны «внешних сил», и со стороны самого российского руководства, по умолчанию, являются ошибочными. Т.е., любое включение России в те или иные политические или экономические схемы автоматически ведет к обесцениванию этих схем. Отсюда, например, вытекает известный «парадокс реформаторов» - то есть, тот факт, что любая реформа чего либо в нашей стране значит лишь то, что жизнь станет хуже. (Можно даже говорить, что реформа=разрушение.) Но одновременно это значит и то, что любые попытки как-то «ослабить Россию» или разрушить ее оказываются столь же невыполнимыми. И самое умное, что можно делать по отношению к нашей стране - так это минимизировать «активное взаимодействие» с ней. (То есть - торговать можно, но надеяться хоть как-то «использовать» ее в своих интересах - нет.)
Именно подобное взаимодействие, кстати, осуществляет с Россией самая «вменяемая» страна в мире - Китай. (То есть - он и не «лезет» в тесные дружеские связи, и одновременно - старается не вызывать вражду.) Все же остальные… Ну, все остальные до сих пор остаются под западным мороком «конца истории», сиречь оглушительной победы Запада в Холодной войне - которой, как уже не раз говорилось, не было. С соответствующим результатом…