Вопрос о белых перчатках. Часть вторая
Итак, печальная судьба ГКЧП стала завершением целого этапа в истории советской жизни. Разумеется, последнего этапа, неминуемо ведущего к ее - этой самой жизни -завершению. Так что страдать по поводу «проигрыша патриотов» было бы глупо, поскольку выигрыша у них не могло быть по умолчанию. Впрочем, как уже говорилось, данный повод давно уже не вызывает особых эмоций: это лет двадцать назад идея о том, что «СССР можно было спасти» хоть как-то грела душу - впрочем, вместе с мыслью о том, что его можно восстановить. Дескать, вот придет какой-нибудь «Deus ex machina» в виде гипотетического честного армейского генерала или, скажем, полковника ФСБ - и «вернет все взад». (Выгонит ненавистных олигархов, накажет вороватых чиновников - а самых «злостных» их первой и второй категории вообще расстреляет. Вместе с «братками», разумеется.) Тогда да - подобные мечты грели душу, но теперь они выглядят крайне наивно. И не только потому, что пресловутый полковник - точнее подполковник - КГБ действительно пришел, но вместо восстановления социализма занялся совершенно иными задачами.
А еще и потому, что чем дальше - тем очевиднее становится тот факт, что то, что обычно подразумевают под «восстановлением СССР», на самом деле является отсылкой ни к чему-нибудь. а как раз к указанному периоду скатывания советского общества к своей гибели. Поэтому очевидно, что говорить о жизнеспособности данной системы можно весьма условно - то есть, конечно, сам поздний СССР действительно существовал. И был - при всех своих недостатках - достаточно комфортным обществом для проживания большинства своих граждан, так что ностальгия по нему естественна. (О том, почему он был комфортным - надо говорить отдельно.) Однако при всем этом единственным итогом существования данной общественной системы мог быть только ее распад. Собственно, именно об этом говорит и крайне легкое протекание данного процесса, выразившегося в том, что умирающий СССР не нашел достаточного числа сторонников, способных бы выступить в его защиту.
Впоследствии этот факт крайне любили приводить в пример «либералы»: дескать, мы сумели провести «мирную революцию», не пролив почти ни капли крови. (Те трое случайно погибших во время «защиты демократии», разумеется не в счет.) Правда, при этом удивительным образом не рассматривались процессы, последовавшие за этой «мирной революцией». И приведшие, например, к этническим чисткам в ряде бывших советских республик. Или к кровавым гражданским войнам в них же, причем, указанные войны порой продолжаются и по сей день. И это не говоря о самом главном - о том, насколько данный «мирный переход» перепахал жизнь практически всем бывшим советским людям, на много лет бросив их в тотальную нищету. Все это очевидно - однако так же очевиден сам факт потрясающе легкой смены самого режима. То есть - миллионы человек спокойно позволили меньшинству изменить само устройство их жизни, затронуть самый базис человеческого существования: функционирование производственной системы. О разного рода словах и символах тут даже говорить не стоит - поскольку на указанном фоне это выглядело лишь досадными мелочами, хотя в ту же Великую Отечественную за эти самые «мелочи» люди клали свои жизни.
* * *
В общем, получается, что не только ГКЧП с легкостью слил свое начальственное положение - при наличии всех необходимых сил и средств для того, чтобы его удержать. Но и основное население СССР сделало то же самое - позволило ничтожному числу проходимцев и неадекватов легко изменить основы общества. Кстати, сейчас все больше появляется материалов, показывающих, насколько ничтожные силы были «с той стороны» - то есть, даже серьезной антисоветской оппозиции, по сути, не было. А та, что была - сама была готова «слить» при малейшем признаке опасности. (Как уже помянутый в прошлом посте Ельцин, постоянно порывающийся укрыться в американском посольстве.) Да что там антисоветчики - даже «национальные фронты» в республиках могли существовать только благодаря «зеленому свету», выданному им местной властью. (Передавать им оружие, кстати, начали уже после августа - до этого там было только небольшое количество «нелегала». Но даже после данной передачи «ударная сила» националистических подразделений была околонулевой: это были бандиты, способные легко грабить и убивать мирное население. Но к серьезному сопротивлению абсолютно непригодные.) Ну, а эта самая «местная власть», в свою очередь, видела в данном явлении исключительно «тактическое оружие» для получения каких-то, довольно незначительных привилегий - безо всякой надежды на то, чтобы действительно получить независимость.
То есть - антисоветизм, как таковой, вряд ли мог рассматриваться, как серьезный противник, и имей сторонники «советского пути» хоть небольшое желание выступить против него, то они одержали бы легкую победу. Но указанного желания не было. В результате чего власть оказалась в руках таких «элементов», среди которых алкоголик и беспринципный карьерист Борис Ельцин действительно мог показаться самым адекватным. Указанное состояние общества может быть названо «какократией» - властью худших из худших - по сравнению с которыми любая посредственность (скажем, тот же ВВП) кажется просто античным героем. Но в августе 1991 года Путин предпочел сжечь свой партбилет, уволится из органов и пойти заместителем к мэру Санкт-Петербурга Собчаку. (Тому самому , что вступил в КПСС в 1988 году (!), вышел - в 1990, а в 1991 году был избран мэром. И да - для полного понимания стоит сказать, что этот самый «патентованный карьерист» уже к 1994 умудрился испортить отношение практически со всем своим окружением, и остаток своей жизни прожил в непрерывной «травле». То есть - даже в плане аппаратных и прочих интриг этот самый «борец с СССР» показал себя, как полное ничтожество.)
Можно сказать, что антисоветчики имели крайне слабые силы даже в период своего максимального взлета. И что власть они не только не «вырвали из рук» предыдущего режима, но и даже не «подобрали ее с земли». Т.е., не пришли к власти во время жесточайшего кризиса, когда никто не желал связываться с распадающейся системой. Напротив, вплоть до 1991 года практически все работало более-менее стабильно - более того, значительная часть советских подсистем сумела стабильно проработать даже во время «вакханалии утилизаторов» последующего десятилетия. То есть - говорить о кризисном состоянии СССР в «классическом смысле» можно весьма условно: разумеется, были отдельные проблемы, но у кого их нет? (И тем более бессмысленно говорить об «угрозе голода» - как это любят заявлять «либералы» - поскольку даже с учетом всех проблем количество запасов продовольствия в страны было крайне велико. Тот же Госрезерв распродавали, наверное, лет пять после этого - а ведь помимо его были еще и «обычные» резервы.)
Так что скорее можно сказать, что «либералы» эту власть из рук «советов» просто «взяли», т.е., эта отдача была абсолютно добровольной и не потребовала ни грамма усилий. Именно поэтому и появляются теории о том, что «все было срежессировано заранее», и реальным инициатором «антисоветского переворота» выступила именно номенклатура. Тем не менее, развитие указанного события показывает, что дело обстояло совершенно по иному, и пресловутые «партократы» и прочие начальники в указанный момент скорее отрешенно взирали на происходящее, нежели предпринимали какие-то усилия. (Как во спасение СССР, так и для его гибели.) И «во власть» во второй раз они пошли несколько позже - когда уже все было сделано, и пресловутые «какократы» получили в свои руки практически все рычаги управления страной.
* * *
Вот тогда-то, когда начался дележ полученного богатства и «оформление» его в реальную собственность, ситуация оказалась крайне жесткой. Именно в это время и началась та самая стрельба, порой переходящая в массовую резню. (А где-то - скажем, в Грузии, Таджикистане, Приднестровье или Чечне - началась самая настоящая война с применением тяжелых вооружений.) И, разумеется, в указанной борьбе «какократы первого призыва» - то есть, те самые отбросы и неадекваты, вынесенные наверх «августом 1991» - очень быстро сменились на «клептократов» более поздней генерации. Представляющих собой, в большинстве, как раз представителей «свергнутой» еще недавно «Советской власти». (В расширенном понимании, конечно.) Оказалось, что ее бывшие «элементы» вполне зубасты, и с легкостью способны сожрать всех этих прекраснодушных «любителей демократии» и «борцов с гулагами». (Впрочем, и из последних выделилась соответствующая когорта - но это, разумеется, уже выходит за тему нашего обсуждения.)
Поскольку самое важное, что можно увидеть во всем этом - это то, что реально «смена власти» произошла вовсе не потому, что ее отобрал более агрессивный и мощный противник. (То есть - еще раз скажу: никакого поражения СССР в Холодной или еще какой-либо войне не было.) И не потому, что все рушилось, и пришлось заново создавать социум. То есть, никакой революцией, подобной Революции 1917 года, произошедшее в 1991 году не было. (И все попытки поставить данные события на один уровень являются ошибочными.) По сути, произошедшее тогда вообще сложно назвать революцией в каком бы ни было смысле слова - поскольку ни в коем случае это не был силовой захват власти. Скорее, наоборот, «антисиловой антизахват» - в том смысле, что после 22 августа 1991 года даже самый последний землепашец понял, что можно спокойно приходить, и объявлять себя хоть королем, хоть императором. (Собственно, во время «парад суверенитетов» именно это и происходило.) И обретать реальную власть - т.е., возможность осуществления управления правами собственности.
И вот тут-то мы и подходим к самому главному. К пониманию того, где была та самая «ахиллесова пята» поздней Советской Власти - а именно, к вопросу о собственности. А точнее - к практическому отсутствию таковой в советский период. Именно практическому - поскольку юридически собственность в СССР была: государственная и колхозно-кооперативная. Но именно юридически, фактически же эта самая государственная собственность кардинально отличалась от государственной собственности в классическом представлении. (Той самой, что существует в странах с классовым устройством - включая РФ.) Да и с «колхозно-кооперативной» в период после Второй Мировой войны произошли довольно серьезные изменения - по сути, сделавшие ее крайне отличной от того, что представлялось таковой до этого момента. Причем, указанные изменения прекрасно показывают, насколько эфемерным является понятие «индивидуального сознания» - в том смысле, что насколько сильно поведение каждого человека зависит от таких, казалось бы, совершенно условных явлений, как пресловутая собственность. (В том смысле, что став гражданами постсоветскими многие советские граждане стали, как уже было сказано, вести себя совершенно по иному.)
Именно тут - в понятии собственности - и лежит разгадка указанного в прошлом посте феномена «белых перчаток». То есть - странной «слабости» в плане защиты своего положения, которая была продемонстрирована в период гибели СССР его сторонниками. Но обо всем этом будет сказано уже в следующей части…
А еще и потому, что чем дальше - тем очевиднее становится тот факт, что то, что обычно подразумевают под «восстановлением СССР», на самом деле является отсылкой ни к чему-нибудь. а как раз к указанному периоду скатывания советского общества к своей гибели. Поэтому очевидно, что говорить о жизнеспособности данной системы можно весьма условно - то есть, конечно, сам поздний СССР действительно существовал. И был - при всех своих недостатках - достаточно комфортным обществом для проживания большинства своих граждан, так что ностальгия по нему естественна. (О том, почему он был комфортным - надо говорить отдельно.) Однако при всем этом единственным итогом существования данной общественной системы мог быть только ее распад. Собственно, именно об этом говорит и крайне легкое протекание данного процесса, выразившегося в том, что умирающий СССР не нашел достаточного числа сторонников, способных бы выступить в его защиту.
Впоследствии этот факт крайне любили приводить в пример «либералы»: дескать, мы сумели провести «мирную революцию», не пролив почти ни капли крови. (Те трое случайно погибших во время «защиты демократии», разумеется не в счет.) Правда, при этом удивительным образом не рассматривались процессы, последовавшие за этой «мирной революцией». И приведшие, например, к этническим чисткам в ряде бывших советских республик. Или к кровавым гражданским войнам в них же, причем, указанные войны порой продолжаются и по сей день. И это не говоря о самом главном - о том, насколько данный «мирный переход» перепахал жизнь практически всем бывшим советским людям, на много лет бросив их в тотальную нищету. Все это очевидно - однако так же очевиден сам факт потрясающе легкой смены самого режима. То есть - миллионы человек спокойно позволили меньшинству изменить само устройство их жизни, затронуть самый базис человеческого существования: функционирование производственной системы. О разного рода словах и символах тут даже говорить не стоит - поскольку на указанном фоне это выглядело лишь досадными мелочами, хотя в ту же Великую Отечественную за эти самые «мелочи» люди клали свои жизни.
* * *
В общем, получается, что не только ГКЧП с легкостью слил свое начальственное положение - при наличии всех необходимых сил и средств для того, чтобы его удержать. Но и основное население СССР сделало то же самое - позволило ничтожному числу проходимцев и неадекватов легко изменить основы общества. Кстати, сейчас все больше появляется материалов, показывающих, насколько ничтожные силы были «с той стороны» - то есть, даже серьезной антисоветской оппозиции, по сути, не было. А та, что была - сама была готова «слить» при малейшем признаке опасности. (Как уже помянутый в прошлом посте Ельцин, постоянно порывающийся укрыться в американском посольстве.) Да что там антисоветчики - даже «национальные фронты» в республиках могли существовать только благодаря «зеленому свету», выданному им местной властью. (Передавать им оружие, кстати, начали уже после августа - до этого там было только небольшое количество «нелегала». Но даже после данной передачи «ударная сила» националистических подразделений была околонулевой: это были бандиты, способные легко грабить и убивать мирное население. Но к серьезному сопротивлению абсолютно непригодные.) Ну, а эта самая «местная власть», в свою очередь, видела в данном явлении исключительно «тактическое оружие» для получения каких-то, довольно незначительных привилегий - безо всякой надежды на то, чтобы действительно получить независимость.
То есть - антисоветизм, как таковой, вряд ли мог рассматриваться, как серьезный противник, и имей сторонники «советского пути» хоть небольшое желание выступить против него, то они одержали бы легкую победу. Но указанного желания не было. В результате чего власть оказалась в руках таких «элементов», среди которых алкоголик и беспринципный карьерист Борис Ельцин действительно мог показаться самым адекватным. Указанное состояние общества может быть названо «какократией» - властью худших из худших - по сравнению с которыми любая посредственность (скажем, тот же ВВП) кажется просто античным героем. Но в августе 1991 года Путин предпочел сжечь свой партбилет, уволится из органов и пойти заместителем к мэру Санкт-Петербурга Собчаку. (Тому самому , что вступил в КПСС в 1988 году (!), вышел - в 1990, а в 1991 году был избран мэром. И да - для полного понимания стоит сказать, что этот самый «патентованный карьерист» уже к 1994 умудрился испортить отношение практически со всем своим окружением, и остаток своей жизни прожил в непрерывной «травле». То есть - даже в плане аппаратных и прочих интриг этот самый «борец с СССР» показал себя, как полное ничтожество.)
Можно сказать, что антисоветчики имели крайне слабые силы даже в период своего максимального взлета. И что власть они не только не «вырвали из рук» предыдущего режима, но и даже не «подобрали ее с земли». Т.е., не пришли к власти во время жесточайшего кризиса, когда никто не желал связываться с распадающейся системой. Напротив, вплоть до 1991 года практически все работало более-менее стабильно - более того, значительная часть советских подсистем сумела стабильно проработать даже во время «вакханалии утилизаторов» последующего десятилетия. То есть - говорить о кризисном состоянии СССР в «классическом смысле» можно весьма условно: разумеется, были отдельные проблемы, но у кого их нет? (И тем более бессмысленно говорить об «угрозе голода» - как это любят заявлять «либералы» - поскольку даже с учетом всех проблем количество запасов продовольствия в страны было крайне велико. Тот же Госрезерв распродавали, наверное, лет пять после этого - а ведь помимо его были еще и «обычные» резервы.)
Так что скорее можно сказать, что «либералы» эту власть из рук «советов» просто «взяли», т.е., эта отдача была абсолютно добровольной и не потребовала ни грамма усилий. Именно поэтому и появляются теории о том, что «все было срежессировано заранее», и реальным инициатором «антисоветского переворота» выступила именно номенклатура. Тем не менее, развитие указанного события показывает, что дело обстояло совершенно по иному, и пресловутые «партократы» и прочие начальники в указанный момент скорее отрешенно взирали на происходящее, нежели предпринимали какие-то усилия. (Как во спасение СССР, так и для его гибели.) И «во власть» во второй раз они пошли несколько позже - когда уже все было сделано, и пресловутые «какократы» получили в свои руки практически все рычаги управления страной.
* * *
Вот тогда-то, когда начался дележ полученного богатства и «оформление» его в реальную собственность, ситуация оказалась крайне жесткой. Именно в это время и началась та самая стрельба, порой переходящая в массовую резню. (А где-то - скажем, в Грузии, Таджикистане, Приднестровье или Чечне - началась самая настоящая война с применением тяжелых вооружений.) И, разумеется, в указанной борьбе «какократы первого призыва» - то есть, те самые отбросы и неадекваты, вынесенные наверх «августом 1991» - очень быстро сменились на «клептократов» более поздней генерации. Представляющих собой, в большинстве, как раз представителей «свергнутой» еще недавно «Советской власти». (В расширенном понимании, конечно.) Оказалось, что ее бывшие «элементы» вполне зубасты, и с легкостью способны сожрать всех этих прекраснодушных «любителей демократии» и «борцов с гулагами». (Впрочем, и из последних выделилась соответствующая когорта - но это, разумеется, уже выходит за тему нашего обсуждения.)
Поскольку самое важное, что можно увидеть во всем этом - это то, что реально «смена власти» произошла вовсе не потому, что ее отобрал более агрессивный и мощный противник. (То есть - еще раз скажу: никакого поражения СССР в Холодной или еще какой-либо войне не было.) И не потому, что все рушилось, и пришлось заново создавать социум. То есть, никакой революцией, подобной Революции 1917 года, произошедшее в 1991 году не было. (И все попытки поставить данные события на один уровень являются ошибочными.) По сути, произошедшее тогда вообще сложно назвать революцией в каком бы ни было смысле слова - поскольку ни в коем случае это не был силовой захват власти. Скорее, наоборот, «антисиловой антизахват» - в том смысле, что после 22 августа 1991 года даже самый последний землепашец понял, что можно спокойно приходить, и объявлять себя хоть королем, хоть императором. (Собственно, во время «парад суверенитетов» именно это и происходило.) И обретать реальную власть - т.е., возможность осуществления управления правами собственности.
И вот тут-то мы и подходим к самому главному. К пониманию того, где была та самая «ахиллесова пята» поздней Советской Власти - а именно, к вопросу о собственности. А точнее - к практическому отсутствию таковой в советский период. Именно практическому - поскольку юридически собственность в СССР была: государственная и колхозно-кооперативная. Но именно юридически, фактически же эта самая государственная собственность кардинально отличалась от государственной собственности в классическом представлении. (Той самой, что существует в странах с классовым устройством - включая РФ.) Да и с «колхозно-кооперативной» в период после Второй Мировой войны произошли довольно серьезные изменения - по сути, сделавшие ее крайне отличной от того, что представлялось таковой до этого момента. Причем, указанные изменения прекрасно показывают, насколько эфемерным является понятие «индивидуального сознания» - в том смысле, что насколько сильно поведение каждого человека зависит от таких, казалось бы, совершенно условных явлений, как пресловутая собственность. (В том смысле, что став гражданами постсоветскими многие советские граждане стали, как уже было сказано, вести себя совершенно по иному.)
Именно тут - в понятии собственности - и лежит разгадка указанного в прошлом посте феномена «белых перчаток». То есть - странной «слабости» в плане защиты своего положения, которая была продемонстрирована в период гибели СССР его сторонниками. Но обо всем этом будет сказано уже в следующей части…