Бразилия, бензин и Фритцморген
Не смейтесь - опять будет ссылка на Фритцморгена. Знаю, что это звучит уже неприлично, но ничего не поделаешь: среди правых Фритц-Макаренко один из самых вменяемых и одновременно, наиболее «смелых» авторов, пишущих о том, о чем другие только думают. Ну, а поскольку в современной РФ практически все - начиная с собственности и заканчивая идеологией - принадлежит правым, то значит, мысли данного блогера можно соотносить с идеями более значительных субъектов. Ну, и использовать его в качестве некоего «эталона» господствующих представлений. Получается довольно забавно и интересно. Вот сейчас, например, Фритцморген озаботился проблемой Бразилии - тем, что там происходят массовые протесты в связи с повышением цен на бензин. Этот факт - в смысле, не повышение цен, а протесты - ему почему-то не нравятся, хотя, казалось бы, где Бразилия, а где Фритцморген. (Если что - он в Петербурге.) В конце концов, там своя, совершенно иная жизнь и совершенно иные проблемы, нежели у России.
И, например, та же стоимость бензина в указанной стране довольно высока - стремится к 80 рублям в пересчете при том, что подушевой ВВП Бразилии меньше, нежели у нас. И это при том, что ситуация с железными дорогами в ней крайне сложна. В том смысле, что проведенная в 1990 годов приватизация привела не просто к повышению цен в указанной области, но стала основанием развала единой ж/д системы, благодаря чему автомобильный транспорт служит практически единственным способом внутрибразильской коммуникации. В указанной ситуации нетрудно догадаться, почему указанное повышение вызывает такую реакцию. (Кстати, забавно: в «бразильском бензине», так же, как и в «нашем», стоимость производства составляет порядка 33% - остальное акцизы, налоги и прочие сборы. То есть - привычные отсылки к «цене нефти» тут выглядят смешно так же, как и в России.)
Тем не менее, Фритцморген считает, что указанное событие имеет прямое отношение к нему. И, если честно, правильно считает, поскольку вопрос о том, должно ли население иметь возможность доступа к жизненно-важных благам - а топливо для Бразилии, судя по всему, является именно таковым, иначе бы его подорожание не вызывало подобной реакции - выходит за рамки бразильских, да и российских проблем. И является проявлением одного из фундаментальных вопросов бытия -а именно, того, какую же роль должно играть государство в плане жизнеобеспечения большинства. Собственно, именно поэтому и был написан этот пост - поскольку, рассматривая «бразильскую тему», Фритцморген смог довольно ясно сформулировать «правый взгляд». А именно, он писал:
«Социалисты всех мастей воспринимают государство как корову из анекдота, которую нужно пореже кормить и почаще доить. Пока государством управляют адекватные политики, терпеливо объясняющие социалистам закон сохранения энергии, всё идёт более менее нормально. Однако если популисты дорываются до власти и начинают реализовывать свои наивные идеи в духе «напечатаем побольше денег» или «отнимем и поделим», начинается катастрофа.»
* * *
Здесь прекрасно все, начиная с первой фразы. Которую, вообще-то, придумали и всегда употребляли по совершенно противоположному поводу - по поводу взаимоотношения «хозяев» (часто ассоциируемых с государством) и народа. Который, собственно, и находился в течение тысяч лет в положении указанной коровы: уже не раз говорилось работникам всегда платили (или по иному давали благ) ровно столько, сколько им нужно было, чтобы иметь возможность «воспроизводиться» на грани выживания. Все остальное шло (и идет) на самую главную задачу, стоящую перед каждым актором указанного общества: конкурентную борьбу. Не важно, состояло ли это в том, чтобы иметь самую большую дружину, чтобы построить роскошный собор (который привлечет прихожан со всей округе), или чтобы изготавливать товары с минимально возможной себестоимостью. Смысл везде был один: тот из «хозяев» (акторов), который делает это лучше всех, может «забрать» собственность других акторов. И значит, подняться выше в иерархии. А тот, кто желает относится к своим рабам, крестьянам, рабочим «по человечески», сделать это не сможет - и значит, будет сменен победителем. Указанная ситуация есть альфа и омега классового общества, его глубинная суть, неизменно проходящая через все пертурбации тысячелетней истории. Поколебать которую не смогло ни смена народов, ни возникновение великих религиозных учений, ни какие-нибудь иные глобальные факторы.
А значит, единственной возможностью для «низших классов» вырваться из полуголодного существования всегда выступала возможность самим стать актором - силой, способной угрожать существованию хозяев. Т.е., классовая борьба. Правда, как уже не раз говорилось, в последние полвека стало казаться, будто подобная ситуация уже в прошлом. Что общество стало настолько богатым, что даже те «крохи», которые выделяются работникам, достаточны для того, чтобы они могли жить счастливо и долго - а значит, никакая «борьба» уже неактуальна. Но это была только иллюзия, поскольку, как уже говорилось, мир после Второй Мировой войны представлял собой мир, накрытой мощной «тенью СССР» - влиянием действительно неконкурентного общества. И именно поэтому, например, каждое выступление рабочих приобретало дополнительную силу - так как за ними хозяева явственно видели будущую Революцию, да еще и поддержанную СССР. И, разумеется, становились намного уступчивее: если еще в 1920-1930 годах было нормой разгонять подобные вещи при помощи пулеметов, то уже в 1950 стали стараться пусть как-то, но договориться, найти компромисс.
Кстати, это касается не только выступлений, направленных на повышение уровня жизни, но и более глобальных вещей, касающихся подавлению уже помянутой конкуренции. Например, антивоенного движения, в 1950-1970 годы достигшего значительных размеров. Что, разумеется, так же было связано с «советской тенью». Начиная с того, что наличие «Советского блока» позволило прекратить непрерывные столкновения западных стран за имеющиеся ресурсы -рынки, ископаемые, транспортные пути - которые до того являлись непременных атрибутом их существования. (Скажем, колониальные войны.) И заканчивая тем, что уже не раз помянутое «объективное миролюбие» СССР позволило перекинуть значительную часть ресурсов в области «соперничества держав» из чисто военной сферы в сферу научно-техническую. Т.е., начать производить наиболее технически совершенное - а не просто эффективное - оружие. Скажем, ракеты, реактивные самолеты, космические системы и т.д. - которые, в свою очередь, дали огромный всплеск технологий, используемых и по сей день. (Как уже не раз говорилось: вместо радиоактивных развалин мир получил компьютеры, мобильники, Интернет и вообще, много всего хорошего.)
* * *
Именно подобная ситуация и позволила начать рассуждать о «взрослении человечества», о начале нового мира. Но это была ошибка - в том смысле, что базовый принцип «взросления», т.е., ограничение конкуренции, так и не был осознан. И впоследствии легко утерян - а точнее, исчез вместе с гибелью Советского Союза. Правда, из-за значительной инерции социально-экономических систем созданные во время «Золотых десятилетий» их благотворное действие продержалось еще какое-то время. Но «тормоза» на эскалацию конкурентных отношений уже не действовали - а значит, чем дальше, тем сильнее раскручивался ее маховик, неизбежно ведущий к «естественной норме», описанной выше. Собственно, именно это мы и можем наблюдать сейчас в самых различных странах.
Правда, в тех из них, где созданные в «советских период» подсистемы были наиболее развиты - например, в Европе, или, как это не покажется странным, в России - этот процесс менее заметен. Про постсоветское пространство звучит, конечно, странно (мы привыкли считать себя живущими хуже всех) - но можно вспомнить, что, например, даже на Украине почти каждый гражданин может получить гарантированную медицинскую помощь при наиболее распространенных проблемах. В том смысле, что умереть от пневмонии или дизентерии тут не дадут - в отличие от подавляющего числа государств, не относящихся к Западу. То же самое относится и к голоду - какой бы тяжелой и бедной не была тут жизнь, угрозы голодной смерти никто не опасается. В отличие от тех же стран Третьего Мира, где чем дальше, тем явственнее граждане чувствуют прямую угрозу своему существованию. В той же Бразилии вообще не надо далеко ходить - там любой крупный город окружен т.н. «фавелами» или трущобами. Жители которых вычеркнуты из системы социальной поддержки и вообще, не существуют, как граждане. А все остальные - ну, имеется в виду, 80% населения - прекрасно понимают, что имеют ненулевую возможность оказаться на их месте.
Именно поэтому они и устраивают протесты по поводу повышения цен на бензин - поскольку для них это не просто «неприятность» (как, например, для жителей России или Украины), а вопрос жизни и смерти. Или, например, поддерживают Мадуро, если говорить об Венесуэле - хотя последний не сказать, чтобы хороший правитель, и экономические проблемы при нем страна действительно испытывает. Только вот нехватка туалетной бумаги (то, что для нас, жителей бывшего СССР, является символом катастрофы) - и необходимость думать каждый день о том, чем бы накормить детей, или, не дай бог, как бы вылечится в случае совершенно безобидной простуды - это явления совершенно разной «весовой категории». По крайней мере для значимого большинства. И следовательно, любые попытки правой оппозиции пустить общественное мнение по «постсоветскому пути» - то есть, акцентирование внимание на «потребительских радостях» и их неудовлетворении, и одновременное замалчивание жизненно-необходимых вещей оказывается намного менее эффективным.
Правда, тут стоит упомянуть о том, что в отличие от стран бывшего СССР, Латинская Америка находится под гораздо большим прессингом Соединенных Штатов, что значительная часть «национальных элит» тут изначально связана с указанным государством - что позволяет рассчитывать на значительные средства и международную (т.е. американскую) поддержку. Именно на этом основывается известный «правый поворот», произошедший в последние годы -например, в Бразилии приведший к импичменту «популистского» президента Дилмы Русеф, избранной после двукратного правления такого же «популиста» Да Силва. Кстати, довольно интересно: начиная с начала 2000 годов - то есть, с момента, когда праволиберальные реформы 1990 годов прекрасно показали свою истинную сущность - демократически избирались именно «популисты». Устранить которых удалось лишь чисто элитарным «судебным путем». (Тут хороший урок для всех «популистов» - то есть, тех, кто желает опираться на волю народа в плане того, на что надо обратить основное внимание.)
* * *
Однако в этом случае народ быстро смог почувствовать: что же реально ему могут дать «лучшие» и «респектабельные» люди, тесно связанные с «мировым сообществом». (В отличие от «коррупционеров» Да Силвы и Русеф.) Ну, и прореагировал единственно доступным ему способом, описанным выше. (Еще раз - повышение цен на бензин на постсоветском пространстве, и подобное повышение в странах Третьего Мира - это огромная разница.) Чем привел в ужас российских правых, привыкших к господству социал-дарвинистского общественного сознания, в состояние крайнего удивления указанной разницей между тем, что они привыкли видеть «тут», и тем, что происходит «тут». (То есть - опасностью отказа от элитаристского и конкурентно-иерархического устройства, не понимая, что в «тех» обществах существуют и действенные механизмы противостояния этому, и что даже многотысячные демонстрации не способны пробить давно уже созданную «оборону собственников».) Впрочем, для самой Бразилии - а равно, для иных латиноамериканских стран - это мнение российских правых не имеет никакого значения. Для них действенны другие проблемы, которые, скажем, не дают указанным «популистам» стать настоящими социалистами - о коммунистах вообще разговора пока тут нет - и благодаря этому обеспечить высокую устойчивость общества.
Но данные проблемы, в общем-то, преодолимы - особенно после снижения уровня давления США, неизбежного в будущем. (Поскольку тогда «местные» элиты, веками ориентировавшиеся на данную страну, окажутся в крайне сложном положении.) Однако это, разумеется - вопрос совершенно отдельного разговора. Тут же, завершая тему, поднятую выше, стоит сказать о том, что и «у нас» по мере дальнейшего развития процесса десоветизации все актуальнее и актуальнее станут вопросы «популизма» - а иначе говоря, ориентации на обеспечение жизненных потребностей масс. (Которые сейчас во многом удовлетворяются автоматически, за счет остатков советских систем - как то же лечение пневмонии.) Вот тогда-то позиция господина Фритцморгена, связанная с недопустимостью использования государства в плане обеспечения жизни людей, «заиграет» новыми красками. (Точнее сказать, не Фритцморгена, конечно - а тех «сторон», которые он представляет.)
Впрочем, это, разумеется, так же совершенно иная тема…
И, например, та же стоимость бензина в указанной стране довольно высока - стремится к 80 рублям в пересчете при том, что подушевой ВВП Бразилии меньше, нежели у нас. И это при том, что ситуация с железными дорогами в ней крайне сложна. В том смысле, что проведенная в 1990 годов приватизация привела не просто к повышению цен в указанной области, но стала основанием развала единой ж/д системы, благодаря чему автомобильный транспорт служит практически единственным способом внутрибразильской коммуникации. В указанной ситуации нетрудно догадаться, почему указанное повышение вызывает такую реакцию. (Кстати, забавно: в «бразильском бензине», так же, как и в «нашем», стоимость производства составляет порядка 33% - остальное акцизы, налоги и прочие сборы. То есть - привычные отсылки к «цене нефти» тут выглядят смешно так же, как и в России.)
Тем не менее, Фритцморген считает, что указанное событие имеет прямое отношение к нему. И, если честно, правильно считает, поскольку вопрос о том, должно ли население иметь возможность доступа к жизненно-важных благам - а топливо для Бразилии, судя по всему, является именно таковым, иначе бы его подорожание не вызывало подобной реакции - выходит за рамки бразильских, да и российских проблем. И является проявлением одного из фундаментальных вопросов бытия -а именно, того, какую же роль должно играть государство в плане жизнеобеспечения большинства. Собственно, именно поэтому и был написан этот пост - поскольку, рассматривая «бразильскую тему», Фритцморген смог довольно ясно сформулировать «правый взгляд». А именно, он писал:
«Социалисты всех мастей воспринимают государство как корову из анекдота, которую нужно пореже кормить и почаще доить. Пока государством управляют адекватные политики, терпеливо объясняющие социалистам закон сохранения энергии, всё идёт более менее нормально. Однако если популисты дорываются до власти и начинают реализовывать свои наивные идеи в духе «напечатаем побольше денег» или «отнимем и поделим», начинается катастрофа.»
* * *
Здесь прекрасно все, начиная с первой фразы. Которую, вообще-то, придумали и всегда употребляли по совершенно противоположному поводу - по поводу взаимоотношения «хозяев» (часто ассоциируемых с государством) и народа. Который, собственно, и находился в течение тысяч лет в положении указанной коровы: уже не раз говорилось работникам всегда платили (или по иному давали благ) ровно столько, сколько им нужно было, чтобы иметь возможность «воспроизводиться» на грани выживания. Все остальное шло (и идет) на самую главную задачу, стоящую перед каждым актором указанного общества: конкурентную борьбу. Не важно, состояло ли это в том, чтобы иметь самую большую дружину, чтобы построить роскошный собор (который привлечет прихожан со всей округе), или чтобы изготавливать товары с минимально возможной себестоимостью. Смысл везде был один: тот из «хозяев» (акторов), который делает это лучше всех, может «забрать» собственность других акторов. И значит, подняться выше в иерархии. А тот, кто желает относится к своим рабам, крестьянам, рабочим «по человечески», сделать это не сможет - и значит, будет сменен победителем. Указанная ситуация есть альфа и омега классового общества, его глубинная суть, неизменно проходящая через все пертурбации тысячелетней истории. Поколебать которую не смогло ни смена народов, ни возникновение великих религиозных учений, ни какие-нибудь иные глобальные факторы.
А значит, единственной возможностью для «низших классов» вырваться из полуголодного существования всегда выступала возможность самим стать актором - силой, способной угрожать существованию хозяев. Т.е., классовая борьба. Правда, как уже не раз говорилось, в последние полвека стало казаться, будто подобная ситуация уже в прошлом. Что общество стало настолько богатым, что даже те «крохи», которые выделяются работникам, достаточны для того, чтобы они могли жить счастливо и долго - а значит, никакая «борьба» уже неактуальна. Но это была только иллюзия, поскольку, как уже говорилось, мир после Второй Мировой войны представлял собой мир, накрытой мощной «тенью СССР» - влиянием действительно неконкурентного общества. И именно поэтому, например, каждое выступление рабочих приобретало дополнительную силу - так как за ними хозяева явственно видели будущую Революцию, да еще и поддержанную СССР. И, разумеется, становились намного уступчивее: если еще в 1920-1930 годах было нормой разгонять подобные вещи при помощи пулеметов, то уже в 1950 стали стараться пусть как-то, но договориться, найти компромисс.
Кстати, это касается не только выступлений, направленных на повышение уровня жизни, но и более глобальных вещей, касающихся подавлению уже помянутой конкуренции. Например, антивоенного движения, в 1950-1970 годы достигшего значительных размеров. Что, разумеется, так же было связано с «советской тенью». Начиная с того, что наличие «Советского блока» позволило прекратить непрерывные столкновения западных стран за имеющиеся ресурсы -рынки, ископаемые, транспортные пути - которые до того являлись непременных атрибутом их существования. (Скажем, колониальные войны.) И заканчивая тем, что уже не раз помянутое «объективное миролюбие» СССР позволило перекинуть значительную часть ресурсов в области «соперничества держав» из чисто военной сферы в сферу научно-техническую. Т.е., начать производить наиболее технически совершенное - а не просто эффективное - оружие. Скажем, ракеты, реактивные самолеты, космические системы и т.д. - которые, в свою очередь, дали огромный всплеск технологий, используемых и по сей день. (Как уже не раз говорилось: вместо радиоактивных развалин мир получил компьютеры, мобильники, Интернет и вообще, много всего хорошего.)
* * *
Именно подобная ситуация и позволила начать рассуждать о «взрослении человечества», о начале нового мира. Но это была ошибка - в том смысле, что базовый принцип «взросления», т.е., ограничение конкуренции, так и не был осознан. И впоследствии легко утерян - а точнее, исчез вместе с гибелью Советского Союза. Правда, из-за значительной инерции социально-экономических систем созданные во время «Золотых десятилетий» их благотворное действие продержалось еще какое-то время. Но «тормоза» на эскалацию конкурентных отношений уже не действовали - а значит, чем дальше, тем сильнее раскручивался ее маховик, неизбежно ведущий к «естественной норме», описанной выше. Собственно, именно это мы и можем наблюдать сейчас в самых различных странах.
Правда, в тех из них, где созданные в «советских период» подсистемы были наиболее развиты - например, в Европе, или, как это не покажется странным, в России - этот процесс менее заметен. Про постсоветское пространство звучит, конечно, странно (мы привыкли считать себя живущими хуже всех) - но можно вспомнить, что, например, даже на Украине почти каждый гражданин может получить гарантированную медицинскую помощь при наиболее распространенных проблемах. В том смысле, что умереть от пневмонии или дизентерии тут не дадут - в отличие от подавляющего числа государств, не относящихся к Западу. То же самое относится и к голоду - какой бы тяжелой и бедной не была тут жизнь, угрозы голодной смерти никто не опасается. В отличие от тех же стран Третьего Мира, где чем дальше, тем явственнее граждане чувствуют прямую угрозу своему существованию. В той же Бразилии вообще не надо далеко ходить - там любой крупный город окружен т.н. «фавелами» или трущобами. Жители которых вычеркнуты из системы социальной поддержки и вообще, не существуют, как граждане. А все остальные - ну, имеется в виду, 80% населения - прекрасно понимают, что имеют ненулевую возможность оказаться на их месте.
Именно поэтому они и устраивают протесты по поводу повышения цен на бензин - поскольку для них это не просто «неприятность» (как, например, для жителей России или Украины), а вопрос жизни и смерти. Или, например, поддерживают Мадуро, если говорить об Венесуэле - хотя последний не сказать, чтобы хороший правитель, и экономические проблемы при нем страна действительно испытывает. Только вот нехватка туалетной бумаги (то, что для нас, жителей бывшего СССР, является символом катастрофы) - и необходимость думать каждый день о том, чем бы накормить детей, или, не дай бог, как бы вылечится в случае совершенно безобидной простуды - это явления совершенно разной «весовой категории». По крайней мере для значимого большинства. И следовательно, любые попытки правой оппозиции пустить общественное мнение по «постсоветскому пути» - то есть, акцентирование внимание на «потребительских радостях» и их неудовлетворении, и одновременное замалчивание жизненно-необходимых вещей оказывается намного менее эффективным.
Правда, тут стоит упомянуть о том, что в отличие от стран бывшего СССР, Латинская Америка находится под гораздо большим прессингом Соединенных Штатов, что значительная часть «национальных элит» тут изначально связана с указанным государством - что позволяет рассчитывать на значительные средства и международную (т.е. американскую) поддержку. Именно на этом основывается известный «правый поворот», произошедший в последние годы -например, в Бразилии приведший к импичменту «популистского» президента Дилмы Русеф, избранной после двукратного правления такого же «популиста» Да Силва. Кстати, довольно интересно: начиная с начала 2000 годов - то есть, с момента, когда праволиберальные реформы 1990 годов прекрасно показали свою истинную сущность - демократически избирались именно «популисты». Устранить которых удалось лишь чисто элитарным «судебным путем». (Тут хороший урок для всех «популистов» - то есть, тех, кто желает опираться на волю народа в плане того, на что надо обратить основное внимание.)
* * *
Однако в этом случае народ быстро смог почувствовать: что же реально ему могут дать «лучшие» и «респектабельные» люди, тесно связанные с «мировым сообществом». (В отличие от «коррупционеров» Да Силвы и Русеф.) Ну, и прореагировал единственно доступным ему способом, описанным выше. (Еще раз - повышение цен на бензин на постсоветском пространстве, и подобное повышение в странах Третьего Мира - это огромная разница.) Чем привел в ужас российских правых, привыкших к господству социал-дарвинистского общественного сознания, в состояние крайнего удивления указанной разницей между тем, что они привыкли видеть «тут», и тем, что происходит «тут». (То есть - опасностью отказа от элитаристского и конкурентно-иерархического устройства, не понимая, что в «тех» обществах существуют и действенные механизмы противостояния этому, и что даже многотысячные демонстрации не способны пробить давно уже созданную «оборону собственников».) Впрочем, для самой Бразилии - а равно, для иных латиноамериканских стран - это мнение российских правых не имеет никакого значения. Для них действенны другие проблемы, которые, скажем, не дают указанным «популистам» стать настоящими социалистами - о коммунистах вообще разговора пока тут нет - и благодаря этому обеспечить высокую устойчивость общества.
Но данные проблемы, в общем-то, преодолимы - особенно после снижения уровня давления США, неизбежного в будущем. (Поскольку тогда «местные» элиты, веками ориентировавшиеся на данную страну, окажутся в крайне сложном положении.) Однако это, разумеется - вопрос совершенно отдельного разговора. Тут же, завершая тему, поднятую выше, стоит сказать о том, что и «у нас» по мере дальнейшего развития процесса десоветизации все актуальнее и актуальнее станут вопросы «популизма» - а иначе говоря, ориентации на обеспечение жизненных потребностей масс. (Которые сейчас во многом удовлетворяются автоматически, за счет остатков советских систем - как то же лечение пневмонии.) Вот тогда-то позиция господина Фритцморгена, связанная с недопустимостью использования государства в плане обеспечения жизни людей, «заиграет» новыми красками. (Точнее сказать, не Фритцморгена, конечно - а тех «сторон», которые он представляет.)
Впрочем, это, разумеется, так же совершенно иная тема…