К вопросу о теории "номенклатурной контрреволюции"
Из всех объяснений гибели СССР теория «номенклатурной контрреволюции» выступает наиболее разумной. Именно поэтому чем дальше, тем больше она завоевывает популярность - по крайней мере, среди тех людей, которые ищут не идеологических штампов, а реального объяснения случившегося. Тем более, что эта идея вовсе не нова: ее придерживался еще самый первый «реальный» критик советского устройства - Лев Давыдович Троцкий. (Реальный - потому, что действительно знал положение в стране, в отличие от тех же белоэмигрантов.) Именно данный деятель в свое время и пропостулировал мысль о том, что сделанная Сталиным ставка на «номенклатуру», в конечном итоге приведет к окончанию «диктатуры пролетариата». (А, по сути, уже привела к этому в 1930 годах.) И что очень скоро эта самая «номенклатура» окончательно предъявит свои права, окончательно отбросив все остатки социализма, превратившись в «нормальных» капиталистов.
Книга Троцкого «Преданная революция» вышла в 1936 году - с этого времени указанная модель и может считаться «канонической троцкистской позицией» по отношению к СССР. Правда, последующих ход событий сделал на определенное время идеи Льва Давыдовича неактуальными. (О чем будет сказано чуть ниже.)Тем не менее, после 1991 года наступил период, который троцкисты могли бы рассматривать, как торжество своей главной идеи. Действительно, СССР рухнул, и на его обломках действительно стала торжествовать бывшая бюрократия. Начиная с первого президента РФ и бывшего члена ЦК КПСС Бориса Николаевича Ельцина и заканчивая большей частью губернаторов и мэров, перебравшихся из кресел председателей горкомов и обкомов. Правда, этому триумфу троцкистов несколько помешал тот факт, что Троцкий рассматривался новыми властями, как один из самых одиозных деятелей Советской власти. (И даже его конфликт со Сталиным не придавал ему респектабельности.) Тем более, что в это время проблема гибели страны никого особенно не интересовала: существовали две негласные концепции: «Совок подох из-за своей неэффективности» - для тех, кто вписался в рынок. И - «СССР убили враги» - для тех, кому сделать этого не удалось.
Поэтому концепция о «номенклатурной контрреволюции» вошла в нашу жизнь, во-первых, без ссылки на своего создателя. А, во-вторых, только после того, как абсурдность вышеуказанных идей стала очевидна. Такое время наступила в 2000-2010 годах, когда число ее сторонников начало резко расти. Ну, а что делать - сказки 1990 годов о «жидомасонах», а так же о ЦРУ, которое завербовало все Политбюро, сейчас уже не проходят, а разобраться в том, что же случилось со страной все-таки хочется. Тем не менее, не все так просто. И дело даже не в том, что идею «номенклатурной контрреволюции2 поддерживал не только Лев Давыдович, к которому можно относиться по разному, но в любом случае нельзя считать антикоммунистом - но и такие одиозные личности, как Михаил Восленский и прочая кодла «борцов с советской властью». Это-то было бы еще ничего - мало ли кто чего поддерживает.
* * *
Дело в другом. В том, что, несмотря на большую логичность данной схемы по сравнению с иными популярными версиями, и у нее есть определенные проблемы. И, прежде всего, это уже упомянутый выше факт о том, что - вопреки представлениям Троцкого - превращение социализма в капитализм произошло не в 1940 годах, а намного позднее. Более, чем четыре десятилетия «избыточного существования» страны - это довольно много для концепции, «время действия» которой составляет лет десять. (Начало «сталинизации» или «номенклатуризации» Троцкий видит где-то в середине 1920 годов, а к середине 1930 этот процесс у него уже почти завершен.) Получается, что тут не был учтен какой-то очень важный нюанс. Более того, именно в то время, когда - с точки зрения модели - должен был произойти указанный «реванш» (со сдачей позиций мировой буржуазии), на самом деле произошел тот самый советский взлет, который можно назвать «Золотыми десятилетиями». Причем не только для нас, но и для всего мира. (Начиная с освоения Космоса и заканчивая демонтажем колониальной системы.) Самое же интересное при этом - то, что особого изменения «сталинской системы» при этом не произошло. А точнее - произошло, но, опять-таки, в пользу бюрократии…
То есть, можно сказать, что модель «номенклатурной контрреволюции» не является полной, что она упускает какую-то важную часть советского общества. Очень важную часть. Впрочем, все еще интереснее - в том смысле, что идея «разложения» бюрократии, и превращение ее в антикоммунистическую и антисоветскую силу в реальности оказывается намного менее очевидной, нежели кажется на первый взгляд. Поскольку при внимательном рассмотрении проблемы можно увидеть то, что пресловутая «номенклатура» с самого начала имела контрреволюционную природу - и поэтому говорить об особом ее «разложении» нет смысла. Это звучит странно - ведь, само это понятие означает не что иное, как наличие на управленческих должностях людей с самыми коммунистическими взглядами. (Слово «номенклатура» первоначально значило как раз номенклатуру тех должностей, назначение которых происходило через согласование с партийными органами. То есть, как правило, в «номенклатуру» входили члены коммунистической партии.)
Однако стоит вспомнить, для чего данная категория вообще вводилась. А делалось это с единственной целью - поставить начальство под контроль рабочего класса. Дело в том, что ВКП(б) в раннесоветский период представляла собой достаточно демократическую организацию, со значительным преобладанием рабочих. И численно, и организационно - как наиболее склонной к организации части общества. Если же учесть, что согласно уставу партии любой ее член -какой бы высокий пост он не занимал - обязан был подчиняться решению общих собраний, то можно увидеть изначальную причину появления указанной категории. В том смысле, что «номенклатура» с самого начала задумывалась, как механизм, позволяющий блокировать отрицательное воздействие производственной иерархии на общество. Это был инструмент, должный «загнать» бюрократию в тиски общенародного интереса, механизм, не позволяющий ей превратиться из «слоя в себе» в «слой для себя». Жесткий паллиатив, должный согласовать демократический характер нового общества с производственной необходимостью существования начальства.
* * *
То есть - «номенклатура» с самого начала несла в себе антикоммунистический элемент (собственно, бюрократию), лишь инкапсулированный коммунистической, партийной оболочкой. Причем, именно последняя была «искусственной», навязанной извне, в то время, как базис - производственная система - буквально диктовала иерархию, разделение и конкуренцию. А что поделаешь - раз начальства меньше, чем подчиненных, а его ответственность намного выше, то более высокий уровень его жизни выглядит естественным. Ну, а попытки это изменить - вроде пресловутого «партмаксимума» - соответственно, «неестественными». В том смысле, что противоречащими практически всем представлениям о мире - и, следовательно, подвергающимся очень и очень сильному «давлению среды». Поэтому практически все «начальники» volens nolens искали способы их обойти - и данное действо рассматривалось окружающими, как норма. Нет, конечно, определенным усилием воли можно было поддерживать некий аскетизм верхушки - но это был именно аскетизм, сознательный выбор бедности, требующий для своего поддержания значительных (психологических) сил. А значит, отбирающий эти силы от иных, более важных задач.
Именно исходя из подобного положения и следует понимать случившуюся - а точнее, продолжавшуюся всю советскую историю - «номенклатурную контрреволюцию». В том смысле, что это была не контрреволюция в чистом виде, то есть, не сознательное стремление представителей данного слоя к смене общественного устройства. Нет, это было изначальное, неуклонное и часто просто не замечаемое «давление структуры», с самого начала «пытающейся» вернуть поведение руководителя к «нормальному состоянию». Ну, в самом деле, совершенно нормально то, что начальник имеет лучшее жилье, нежели подчиненный, что он может позволить себе ездить на машине, а не в общественном транспорте, что он питается не в общей столовой, что он одевается в более качественную одежду, отдыхает в более комфортных условиях и т.д.
То есть, если специально не привлекать к этому внимания, то большинство даже не поймет - что же тут не так. Впрочем, разумеется, внимание привлекали. Высмеивали, критиковали, снимали. Да, большая часть советской сатиры посвящалась именно бюрократам самого разного рода - вплоть до высокопоставленных. Впрочем, только этим дело не ограничивалось - этих самых бюрократов сажали, а порой - даже расстреливали. (Так же не взирая на должности - вплоть до наркомов.) Причем, порой расстреливали и сажали целыми группами (за что - не важно) - но бесполезно. Новый начальник, садясь в кресло, оказывался под тем же «давлением среды». Даже если приходил он с высокими помыслами и надеждами на всенародное счастье. Впрочем, подобное было не сказать, чтобы частым - дело в том, что человек, «увлеченный своею мечтой», как правило, не имел (и не имеет) времени и сил для полноценной аппаратной борьбы. Более того, в значительном числе случаев он просто откажется от идеи стать «винтиком» бюрократической системы - за исключением тех случаев, когда эта самая «система» выстраивается как раз для исполнения его «мечты».
* * *
Вот тут то и приходит время «аномального начальства» - всех этих Туполевых и Королевых, формально выступающих бюрократами, но реально реализующими совершенно иные модели поведения. Подобный момент надо выделить особо - поскольку как раз тут можно увидеть путь разрешения «номенклатурной проблемы». (О котором будет сказано в отдельной теме.) Тем не менее, подобная особенность охватывала только небольшую часть советского аппарата. Поведение же подавляющего числа его членов определялось совершенно иными, описываемыми выше, критериями. Тем не менее, страна не просто существовала - она успешно жила и развивалась. То есть - компенсировала те проблемы, которые с самого начала создавала ей номенклатура. И реальные проблемы начались только тогда, когда эта самая «компенсация» перестала работать.
То есть, даже не в сталинское -которое, между прочим, и было отмечено Троцким, как период торжества бюрократии - а в хрущевское, самое, что ни на есть «номенклатурное» время, страна могла успешно развиваться. Несмотря на откровенную дурь - по-другому не скажешь -«высшего руководства». (Разумеется, можно сказать, что это привело к определенным «проблемам в экономике», как это любят делать антисоветчики - вот только эти самые проблемы, по мнению разных «экспертов», сопутствовали СССР всю его историю. Не мешая особо развитию, а напротив, выступая естественным следствием советской «диалектической» модели управления.) И вдруг - стали фатальными, приведя к гибели страны. То есть, в период того же НЭПа, когда бюрократы могли ворочать миллионами - причем, не всегда официальным образом (вспомните тот же «Золотой теленок») - они не были «разложившимися». В сталинский период, когда одного наркома арестовывали вслед за другим, находя, что последний не просто вор и негодный работник, а еще и шпион самых разнообразных держав - о «разложении» и речи не шло, в хрущевский и «раннебрежневский» - очевидно, то же. А потом - вдруг «поехало». Хотя между бюрократом 1950 и бюрократом 1970-1980 годов особой разницы нет.
И там, и там он являлся таким же необходимым элементом индустриальной системы - и таким же носителем «чуждой коммунизму» стратегий. Разница была только в том, что до одного момента вред, несомый этим «типом» ухитрялись блокировать - позволяя реализовывать лишь необходимой управленческой функцию. А после этого данная блокировка начал существенно ослабляться - ведя к закономерному концу советской системы. И именно этот факт - а не мифическое «разложение» или «перерождение» - и стали основой для грядущей катастрофы. То есть, Троцкий со своей идеей «номенклатурной контрреволюции» был одновременно и прав - в том смысле, что «номенклатура» действительно несла антисоветский потенциал. И неправ - поскольку это до определенного времени компенсировалось иными механизмами, позволяющими стране одновременно поддерживать индустриальное производство и иметь социалистический характер.
Впрочем, для нас гораздо важнее то, что эти два пункта прекрасно показывают уже не раз упомянутый динамический (диалектический) характер советского существования - и показывают, где реально следует искать ключ к проблеме «гибели СССР»…
Книга Троцкого «Преданная революция» вышла в 1936 году - с этого времени указанная модель и может считаться «канонической троцкистской позицией» по отношению к СССР. Правда, последующих ход событий сделал на определенное время идеи Льва Давыдовича неактуальными. (О чем будет сказано чуть ниже.)Тем не менее, после 1991 года наступил период, который троцкисты могли бы рассматривать, как торжество своей главной идеи. Действительно, СССР рухнул, и на его обломках действительно стала торжествовать бывшая бюрократия. Начиная с первого президента РФ и бывшего члена ЦК КПСС Бориса Николаевича Ельцина и заканчивая большей частью губернаторов и мэров, перебравшихся из кресел председателей горкомов и обкомов. Правда, этому триумфу троцкистов несколько помешал тот факт, что Троцкий рассматривался новыми властями, как один из самых одиозных деятелей Советской власти. (И даже его конфликт со Сталиным не придавал ему респектабельности.) Тем более, что в это время проблема гибели страны никого особенно не интересовала: существовали две негласные концепции: «Совок подох из-за своей неэффективности» - для тех, кто вписался в рынок. И - «СССР убили враги» - для тех, кому сделать этого не удалось.
Поэтому концепция о «номенклатурной контрреволюции» вошла в нашу жизнь, во-первых, без ссылки на своего создателя. А, во-вторых, только после того, как абсурдность вышеуказанных идей стала очевидна. Такое время наступила в 2000-2010 годах, когда число ее сторонников начало резко расти. Ну, а что делать - сказки 1990 годов о «жидомасонах», а так же о ЦРУ, которое завербовало все Политбюро, сейчас уже не проходят, а разобраться в том, что же случилось со страной все-таки хочется. Тем не менее, не все так просто. И дело даже не в том, что идею «номенклатурной контрреволюции2 поддерживал не только Лев Давыдович, к которому можно относиться по разному, но в любом случае нельзя считать антикоммунистом - но и такие одиозные личности, как Михаил Восленский и прочая кодла «борцов с советской властью». Это-то было бы еще ничего - мало ли кто чего поддерживает.
* * *
Дело в другом. В том, что, несмотря на большую логичность данной схемы по сравнению с иными популярными версиями, и у нее есть определенные проблемы. И, прежде всего, это уже упомянутый выше факт о том, что - вопреки представлениям Троцкого - превращение социализма в капитализм произошло не в 1940 годах, а намного позднее. Более, чем четыре десятилетия «избыточного существования» страны - это довольно много для концепции, «время действия» которой составляет лет десять. (Начало «сталинизации» или «номенклатуризации» Троцкий видит где-то в середине 1920 годов, а к середине 1930 этот процесс у него уже почти завершен.) Получается, что тут не был учтен какой-то очень важный нюанс. Более того, именно в то время, когда - с точки зрения модели - должен был произойти указанный «реванш» (со сдачей позиций мировой буржуазии), на самом деле произошел тот самый советский взлет, который можно назвать «Золотыми десятилетиями». Причем не только для нас, но и для всего мира. (Начиная с освоения Космоса и заканчивая демонтажем колониальной системы.) Самое же интересное при этом - то, что особого изменения «сталинской системы» при этом не произошло. А точнее - произошло, но, опять-таки, в пользу бюрократии…
То есть, можно сказать, что модель «номенклатурной контрреволюции» не является полной, что она упускает какую-то важную часть советского общества. Очень важную часть. Впрочем, все еще интереснее - в том смысле, что идея «разложения» бюрократии, и превращение ее в антикоммунистическую и антисоветскую силу в реальности оказывается намного менее очевидной, нежели кажется на первый взгляд. Поскольку при внимательном рассмотрении проблемы можно увидеть то, что пресловутая «номенклатура» с самого начала имела контрреволюционную природу - и поэтому говорить об особом ее «разложении» нет смысла. Это звучит странно - ведь, само это понятие означает не что иное, как наличие на управленческих должностях людей с самыми коммунистическими взглядами. (Слово «номенклатура» первоначально значило как раз номенклатуру тех должностей, назначение которых происходило через согласование с партийными органами. То есть, как правило, в «номенклатуру» входили члены коммунистической партии.)
Однако стоит вспомнить, для чего данная категория вообще вводилась. А делалось это с единственной целью - поставить начальство под контроль рабочего класса. Дело в том, что ВКП(б) в раннесоветский период представляла собой достаточно демократическую организацию, со значительным преобладанием рабочих. И численно, и организационно - как наиболее склонной к организации части общества. Если же учесть, что согласно уставу партии любой ее член -какой бы высокий пост он не занимал - обязан был подчиняться решению общих собраний, то можно увидеть изначальную причину появления указанной категории. В том смысле, что «номенклатура» с самого начала задумывалась, как механизм, позволяющий блокировать отрицательное воздействие производственной иерархии на общество. Это был инструмент, должный «загнать» бюрократию в тиски общенародного интереса, механизм, не позволяющий ей превратиться из «слоя в себе» в «слой для себя». Жесткий паллиатив, должный согласовать демократический характер нового общества с производственной необходимостью существования начальства.
* * *
То есть - «номенклатура» с самого начала несла в себе антикоммунистический элемент (собственно, бюрократию), лишь инкапсулированный коммунистической, партийной оболочкой. Причем, именно последняя была «искусственной», навязанной извне, в то время, как базис - производственная система - буквально диктовала иерархию, разделение и конкуренцию. А что поделаешь - раз начальства меньше, чем подчиненных, а его ответственность намного выше, то более высокий уровень его жизни выглядит естественным. Ну, а попытки это изменить - вроде пресловутого «партмаксимума» - соответственно, «неестественными». В том смысле, что противоречащими практически всем представлениям о мире - и, следовательно, подвергающимся очень и очень сильному «давлению среды». Поэтому практически все «начальники» volens nolens искали способы их обойти - и данное действо рассматривалось окружающими, как норма. Нет, конечно, определенным усилием воли можно было поддерживать некий аскетизм верхушки - но это был именно аскетизм, сознательный выбор бедности, требующий для своего поддержания значительных (психологических) сил. А значит, отбирающий эти силы от иных, более важных задач.
Именно исходя из подобного положения и следует понимать случившуюся - а точнее, продолжавшуюся всю советскую историю - «номенклатурную контрреволюцию». В том смысле, что это была не контрреволюция в чистом виде, то есть, не сознательное стремление представителей данного слоя к смене общественного устройства. Нет, это было изначальное, неуклонное и часто просто не замечаемое «давление структуры», с самого начала «пытающейся» вернуть поведение руководителя к «нормальному состоянию». Ну, в самом деле, совершенно нормально то, что начальник имеет лучшее жилье, нежели подчиненный, что он может позволить себе ездить на машине, а не в общественном транспорте, что он питается не в общей столовой, что он одевается в более качественную одежду, отдыхает в более комфортных условиях и т.д.
То есть, если специально не привлекать к этому внимания, то большинство даже не поймет - что же тут не так. Впрочем, разумеется, внимание привлекали. Высмеивали, критиковали, снимали. Да, большая часть советской сатиры посвящалась именно бюрократам самого разного рода - вплоть до высокопоставленных. Впрочем, только этим дело не ограничивалось - этих самых бюрократов сажали, а порой - даже расстреливали. (Так же не взирая на должности - вплоть до наркомов.) Причем, порой расстреливали и сажали целыми группами (за что - не важно) - но бесполезно. Новый начальник, садясь в кресло, оказывался под тем же «давлением среды». Даже если приходил он с высокими помыслами и надеждами на всенародное счастье. Впрочем, подобное было не сказать, чтобы частым - дело в том, что человек, «увлеченный своею мечтой», как правило, не имел (и не имеет) времени и сил для полноценной аппаратной борьбы. Более того, в значительном числе случаев он просто откажется от идеи стать «винтиком» бюрократической системы - за исключением тех случаев, когда эта самая «система» выстраивается как раз для исполнения его «мечты».
* * *
Вот тут то и приходит время «аномального начальства» - всех этих Туполевых и Королевых, формально выступающих бюрократами, но реально реализующими совершенно иные модели поведения. Подобный момент надо выделить особо - поскольку как раз тут можно увидеть путь разрешения «номенклатурной проблемы». (О котором будет сказано в отдельной теме.) Тем не менее, подобная особенность охватывала только небольшую часть советского аппарата. Поведение же подавляющего числа его членов определялось совершенно иными, описываемыми выше, критериями. Тем не менее, страна не просто существовала - она успешно жила и развивалась. То есть - компенсировала те проблемы, которые с самого начала создавала ей номенклатура. И реальные проблемы начались только тогда, когда эта самая «компенсация» перестала работать.
То есть, даже не в сталинское -которое, между прочим, и было отмечено Троцким, как период торжества бюрократии - а в хрущевское, самое, что ни на есть «номенклатурное» время, страна могла успешно развиваться. Несмотря на откровенную дурь - по-другому не скажешь -«высшего руководства». (Разумеется, можно сказать, что это привело к определенным «проблемам в экономике», как это любят делать антисоветчики - вот только эти самые проблемы, по мнению разных «экспертов», сопутствовали СССР всю его историю. Не мешая особо развитию, а напротив, выступая естественным следствием советской «диалектической» модели управления.) И вдруг - стали фатальными, приведя к гибели страны. То есть, в период того же НЭПа, когда бюрократы могли ворочать миллионами - причем, не всегда официальным образом (вспомните тот же «Золотой теленок») - они не были «разложившимися». В сталинский период, когда одного наркома арестовывали вслед за другим, находя, что последний не просто вор и негодный работник, а еще и шпион самых разнообразных держав - о «разложении» и речи не шло, в хрущевский и «раннебрежневский» - очевидно, то же. А потом - вдруг «поехало». Хотя между бюрократом 1950 и бюрократом 1970-1980 годов особой разницы нет.
И там, и там он являлся таким же необходимым элементом индустриальной системы - и таким же носителем «чуждой коммунизму» стратегий. Разница была только в том, что до одного момента вред, несомый этим «типом» ухитрялись блокировать - позволяя реализовывать лишь необходимой управленческой функцию. А после этого данная блокировка начал существенно ослабляться - ведя к закономерному концу советской системы. И именно этот факт - а не мифическое «разложение» или «перерождение» - и стали основой для грядущей катастрофы. То есть, Троцкий со своей идеей «номенклатурной контрреволюции» был одновременно и прав - в том смысле, что «номенклатура» действительно несла антисоветский потенциал. И неправ - поскольку это до определенного времени компенсировалось иными механизмами, позволяющими стране одновременно поддерживать индустриальное производство и иметь социалистический характер.
Впрочем, для нас гораздо важнее то, что эти два пункта прекрасно показывают уже не раз упомянутый динамический (диалектический) характер советского существования - и показывают, где реально следует искать ключ к проблеме «гибели СССР»…