Смена эпох: возвращение «дипломатии канонерок».
Я специально тут не буду давать ссылки на современные события - поскольку они, сами по себе, по сути, не важны. Важна тенденция. Вот ее то мы и разберем в данной теме…
Если кто помнит политическую историю позапрошлого века, то помнит и термин «дипломатия канонерок». Канонерка (канонерская лодка) - это легкое морское или речное судно, оснащенное более-менее приличным орудием (орудиями). Первоначально подобные лодки действительно представляли собой гребные шлюпки, применяемые для военных операций на мелководье. Однако со временем значение этого слова несколько изменилось - под канонерками стали понимать мореходные боевые корабли водоизмещением 1500-3000 тонн, которые, однако, оказывались непригодными для эскадренного боя. Это было связано с тем, что где-то с середины XIX века - т.е., с момента перехода паровому флоту - параметры эскадренных судов, такие как скорость, защищенность и т.д., начали круто ползти вверх. А вместе с ними поползла вверх и цена постройки. Впрочем, делать было нечего, поскольку постройка более дешевого корабля автоматически значило его гарантированный проигрыш.
Однако канонерки и не предназначались для подобных вещей. Им не нужно было уметь тем или иным образом соперничать с кораблями основных классов. У канонерок были своя миссия. А именно - подобный небольшой корабль, оснащенный современными орудиями, прекрасно подходил для того, чтобы определять взаимоотношения с теми государствами, которые «нормального» боевого флота позволить себе не могли по причине недостаточного развития. В этом случае канонерская лодка превращалась из скромного вспомогательного судна в реальную «боевую машину». Ее посредственные - но, все-таки, современные - орудия позволяли вести бой на таких дистанциях, где у «технологий предыдущего уровня» просто не было шансов. Причем, речь идет не только по отношению к плавсредствам: зачастую и огонь по береговым сооружениям, рассчитанным на оборону, в лучшем случае, от пушек 16 века (а порой, вообще от стрел и копий) оказывался весьма впечатляющ.
В этом случае одно такое вспомогательное судно могло оказаться решающим фактором, определяющим судьбу того государства, против которого велась агрессия. Как раз о подобном способе «установления контактов» и стали говорить: «дипломатия канонерок». Правда, помимо упомянутых канонерских лодок в качестве средств «принуждения к миру» могли использоваться и иные формы воздействия. Скажем, сухопутные войска, вооруженные современным оружием, а главное, умеющие воевать «европейскими методами». При этом очень часто не важно было, кто конкретно являлся солдатами в данных отрядах - европейцы или аборигены. Скажем, в той же Индии основой британского владычества выступали т.н. «сипаи» - наемники, набираемые среди местного населения.( Причем, изначально они набирались на деньги частной Британской Ост-Индской компании!)Однако получив выучку и вооружение, эти самые «дикари» оказались крайне удобным инструментом колониальной политики Британии - например, во многом именно сипаи сокрушили Цинскую Империю в Опиумных войнах.
* * *
В общем, основа «дипломатии канонерок» - это полное признание легитимности использования военной силы для достижения своих целей. В отличие от хитроумной «внутриевропейской» политики, с ее сложными дипломатическими играми, с разного рода союзами и принципами, отношения с теми, кто не обладал возможностью нанести неприемлемый ущерб, были просты и примитивны. Как было сказано: «у нас есть пулемет Максим - у них Максима нет…» А сколько поляжет при этом туземцев, и что их ждет в будущем - никого не волновало. Ну естественно - разве может существо, не имеющее «Максима» (канонерки, «Brown Bess» и прочих прелестей цивилизации) считаться человеком? Впрочем, это не только европейская практика - наверное, не было на Земле народа, который рассуждал бы иначе.
Все разговоры об этике, о приемлемости или неприемлемости насилия - даже подкрепленные ссылками на Высшие Силы - все это относилось исключительно к случаю контакта с равными. Те же представители человеческого рода, которые не могли ответить на удар, автоматически выводились за указанные рамки. Этому правилу следовали все - и христиане, и буддисты, и индуисты со всем их зоопарком религиозных направлений, и конфуцианцы, и зороастрийцы и т.п. и т.д. Просто европейцы оказались способными достичь «межконтинентального» уровня первыми - и тем застолбить для себя роль «канонерочных дипломатов»…
Впрочем, иногда в рамках подобной политики иногда приходилось воевать и по серьезному. Правда, не с теми народами, по отношению к которым применяли «дипломатию канонерок». Нет, войны подобного рода устраивались двумя различными «хищниками», нацеливающимися на одну «жертву». Самым хрестоматийным примером подобного рода является франко-британские столкновения в Индии, однако для нас более интересен другой пример подобного рода. А именно - Русско-Японская война, в которой Япония напала на Россию, осваивающую недавно приобретенные китайские земли. Данные территории стали российскими по результатам Русско-китайской войны 1900 года, в свою очередь, вытекающей из длинной серии военных действий, начатых первой Опиумной войной. Если же вернуться к указанной Русско-китайской войне, то ее итогом было взятие нашими войсками Пекина - то есть, Россия могла считать свои приобретения в регионе «честно заработанными». Причем заработанными еще и «чисто» - число убитых россиян при штурме миллионного города составило … 28 человек. (Как говориться, спасибо Петру Алексеевичу за уничтожение «посконной самобытности» и «истинно русского духа», а так же за насаждение «чуждых европейских ценностей»! Ведь данная война показала, помимо всего прочего, что происходит с народом, который этого не сделал …)
Впрочем, самое интересное тут другое. А именно - то, что, как уже было сказано, японцам, так же воевавшим в Китае, показалось, что Россия имеет данные китайские земли «не по праву». И они взялись данное недоразумение исправлять, для пущей солидности потопив русскую эскадру при Цусиме и организовав осаду Порт-Артура. В общем, после смешной по потерям Русско-Китайской войны, напоминающей - как и все «канонерочные» операции - скорее маневры, нежели настоящие боевые действия - Россия получила конфликт на порядки более серьезный. Результатом которого стала гибель 86 тысяч солдат, потеряла более десятка кораблей основного класса, военной базы в Маньчжурии, половины Сахалина и около 2,5 миллиарда рублей. (Огромная сумма на то время.) Эта разница - ну, хотя бы между 28 погибшими при войне с Китаем и 86 000 при войне с Японией - прекрасно показывает, что реально составляет главную проблему при «политике канонерок». Это - разумеется, не сопротивление туземцев, эффект от которого близок к нулю, а необходимость драться с такими же желающими «полакомиться на халяву». (Впрочем, что касается туземцев, то им так же могло легко «прилететь» от данной драки - но, как сказано выше, их проблемы в рамках существующей системы проблемами вообще не являются…)
* * *
Таким образом, можно сказать, что «дипломатия канонерок» - это система взаимоотношений не столько между колонизаторами и колонизуемыми, сколько между самими колониальными державами, однако отличная от «европейской» их политики. То есть метрополии могут находиться в мире (пускай и «худом»), однако колониальные войска могут вступать в довольно жесткую конфронтацию. (Но, опять-таки, с удержанием от агрессии по отношению к «базовой территории». )Скажем, Англия и Франция весь XVIII могли «собачиться» в Индии - однако серьезные боевые действия между ними в Европе произошли лишь в наполеоновское время. Да и Япония с Россией, несмотря на всю жесткость противостояния, даже не попытались перейти к действиям против «материнских территорий». Никакой «всенародной войны», наподобие того, что было в 1812 году, не случилось. Напротив, как только стало ясно, что данная «операция» зашла довольно далеко, эскалация была свернута: от прав на Маньчжурию (да и вообще, на Китай) отказались - дескать, «не очень то и хотелось»…
Впрочем, данное углубление в историю интересно нам не само по себе, а в качестве предпосылок к пониманию в разнице между привычными для нас представлениями о том, как осуществляется международная политика - и тем, что она в реальности представляла на самом деле еще лет сто назад. Удивительно: мы ведь читаем множество источников - от мемуаров до художественных произведений - посвященных данному времени, берем оттуда цитаты, пользуемся для подготовки к экзаменам и т.д. Казалось бы, какие могут быть проблемы? Но, тем не менее, умудряемся не видеть очевидного - а именно, того, что до самого последнего времени то самое - «джентльмен к западу от Суэца не отвечает за то, что делает джентльмен к востоку от Суэца» - было не просто нормой, но вообще, единственно возможным способом ведения политики. Это не было даже пресловутыми «двойными стандартами» - поскольку никому не приходило в голову, что со слаборазвитыми народами можно вообще разговаривать иначе, нежели языком пушек. А главное - что на них вообще стоит обращать внимание иначе, нежели на некий ресурс, который можно освоить.
А значит - все эти «военные компании» в колониях в реальности нельзя воспринимать иначе, нежели «обычную» экономическую деятельность. Ну да, постреляли друг в друга, заодно уконтропупив сотню-другую местных жителей. И что? Армия, она для того и существует, чтобы воевать. А воевать надо для того, чтобы иметь экономическое преимущество. Собственно, еще в XIX веке фраза: «война есть продолжение политики иными средствами» если и могла кого-то удивить, то только своей банальностью. Да, Волга впадает в Каспийское море, дуб - дерево, а война - есть продолжение политики… Особенно, если идет она где-то на краю света. Поэтому никакими сакральными качествами подобные войны не обладали, и никаких особых изменений в обществе не производили. Ни Сюркуф в Индии, ни Нельсон в Египте, ни Ушаков на Корфу не защищали Родину или иные жизненно необходимые ценности. Нет - они просто работали на достижение нужного экономического и политического преимущества, необходимого для своих государств. Их победы были желательны, а их поражения печальны - но и только, никакого вопроса жизни и смерти тут не решалось. (Даже у Нельсона, как не обидно это звучит для англичан. Наполеон проиграл в другом месте…)
* * *
Ситуация изменилась лишь в последнюю половину XX века. Именно тогда, когда мир оказался разделенным на «две системы», сложилась парадоксальная по отношению ко всей остальной истории, но привычная нам ситуация. А именно - любые внешнеполитические действия обрели поистине эсхатологическое значение, превратившись в битву добра и зла. Нет, конечно, остались и прежние причины для внешней политики - в виде стремления к ресурсам, получения рынков сбыта и т.д. Но главным стало не это. Главным стало рассмотрение каждого конфликта, как события всемирноисторического, как « мировая борьба с коммунизмом». Ну, или с капитализмом. Это привело к закату «дипломатии канонерок» - поскольку каждая локальная операция несла в себе ненулевую опасность аукнуться атомным огнем в самых, что ни на есть, цитаделях цивилизации. Пускай эта опасность и была невысока, однако нервы трепала порядочно.
Это привело, например, к тому, что борьба за «мир во всем мире» превратилась из личной блажи оторванных от жизни прекраснодушных мечтателей в нечто противоположное. Впрочем, в рамках выбранной темы нам гораздо важнее тут то, что в данной системе стала возможной ненулевая ценность «слабых мира сего» - то есть, тех стран, у которых прежде не было бы возможности противостоять развитым агрессорам. Возник феномен «своего сукина сына» - правителя, которого поддерживают не столько для того, чтобы обчистить до нитки, сколько с целью не дать шанса «красным». Особо предприимчивые «сукины сыны» умудрялись, впрочем, «сосать у двух маток» - то есть, демонстрировать готовность сотрудничать и с Западом, и с Советским блоком. Как, например, поступал Саддам Хусейн. И на какое-то время стало казаться, что так если не было всегда - то, по крайней мере, теперь будет.
Но именно это оказалось ошибкой. (Зачастую фатальной - как это случилось у Саддама, закончившего свой «гениальный» путь в петле.) Поскольку исчезновение СССР показало, что все вышесказанное было не более, чем «боковой ветвью» советской Тени. И после того, как она исчезла, исчез и главный стимул смотреть на всех этих «туземных князьков» со сколь либо реальной степенью уважения. Оказалось, что при невозможности нанесения неприемлемого ущерба все их декларации независимости, все членства в ООН, и прочие казавшиеся еще недавно незыблемыми гарантии, стоят не больше бумаги, на которой написаны. А реально определяющим политику является упомянутый выше принцип: «Всё будет так, как мы хотим. На случай разных бед у нас есть пулемет «максим» - у них «максима» нет». (В роли «максима» сейчас выступает ядерное оружие и система ПВО.)
* * *
В общем, «канонерочная дипломатия» возвращается. А вместе с ней возвращаются и старые принципы, еще недавно казавшиеся пережитками прошлого варварства. Впрочем, может быть это и к лучшему - когда волчья пасть современного мира становится все очевиднее, не скрываясь больше под добренькой масочкой якобы гуманизма... Поскольку с открытым врагом бороться проще, а значит - ближе становится победа над ним. Ведь если получилось один раз - то получится и другой…
Если кто помнит политическую историю позапрошлого века, то помнит и термин «дипломатия канонерок». Канонерка (канонерская лодка) - это легкое морское или речное судно, оснащенное более-менее приличным орудием (орудиями). Первоначально подобные лодки действительно представляли собой гребные шлюпки, применяемые для военных операций на мелководье. Однако со временем значение этого слова несколько изменилось - под канонерками стали понимать мореходные боевые корабли водоизмещением 1500-3000 тонн, которые, однако, оказывались непригодными для эскадренного боя. Это было связано с тем, что где-то с середины XIX века - т.е., с момента перехода паровому флоту - параметры эскадренных судов, такие как скорость, защищенность и т.д., начали круто ползти вверх. А вместе с ними поползла вверх и цена постройки. Впрочем, делать было нечего, поскольку постройка более дешевого корабля автоматически значило его гарантированный проигрыш.
Однако канонерки и не предназначались для подобных вещей. Им не нужно было уметь тем или иным образом соперничать с кораблями основных классов. У канонерок были своя миссия. А именно - подобный небольшой корабль, оснащенный современными орудиями, прекрасно подходил для того, чтобы определять взаимоотношения с теми государствами, которые «нормального» боевого флота позволить себе не могли по причине недостаточного развития. В этом случае канонерская лодка превращалась из скромного вспомогательного судна в реальную «боевую машину». Ее посредственные - но, все-таки, современные - орудия позволяли вести бой на таких дистанциях, где у «технологий предыдущего уровня» просто не было шансов. Причем, речь идет не только по отношению к плавсредствам: зачастую и огонь по береговым сооружениям, рассчитанным на оборону, в лучшем случае, от пушек 16 века (а порой, вообще от стрел и копий) оказывался весьма впечатляющ.
В этом случае одно такое вспомогательное судно могло оказаться решающим фактором, определяющим судьбу того государства, против которого велась агрессия. Как раз о подобном способе «установления контактов» и стали говорить: «дипломатия канонерок». Правда, помимо упомянутых канонерских лодок в качестве средств «принуждения к миру» могли использоваться и иные формы воздействия. Скажем, сухопутные войска, вооруженные современным оружием, а главное, умеющие воевать «европейскими методами». При этом очень часто не важно было, кто конкретно являлся солдатами в данных отрядах - европейцы или аборигены. Скажем, в той же Индии основой британского владычества выступали т.н. «сипаи» - наемники, набираемые среди местного населения.( Причем, изначально они набирались на деньги частной Британской Ост-Индской компании!)Однако получив выучку и вооружение, эти самые «дикари» оказались крайне удобным инструментом колониальной политики Британии - например, во многом именно сипаи сокрушили Цинскую Империю в Опиумных войнах.
* * *
В общем, основа «дипломатии канонерок» - это полное признание легитимности использования военной силы для достижения своих целей. В отличие от хитроумной «внутриевропейской» политики, с ее сложными дипломатическими играми, с разного рода союзами и принципами, отношения с теми, кто не обладал возможностью нанести неприемлемый ущерб, были просты и примитивны. Как было сказано: «у нас есть пулемет Максим - у них Максима нет…» А сколько поляжет при этом туземцев, и что их ждет в будущем - никого не волновало. Ну естественно - разве может существо, не имеющее «Максима» (канонерки, «Brown Bess» и прочих прелестей цивилизации) считаться человеком? Впрочем, это не только европейская практика - наверное, не было на Земле народа, который рассуждал бы иначе.
Все разговоры об этике, о приемлемости или неприемлемости насилия - даже подкрепленные ссылками на Высшие Силы - все это относилось исключительно к случаю контакта с равными. Те же представители человеческого рода, которые не могли ответить на удар, автоматически выводились за указанные рамки. Этому правилу следовали все - и христиане, и буддисты, и индуисты со всем их зоопарком религиозных направлений, и конфуцианцы, и зороастрийцы и т.п. и т.д. Просто европейцы оказались способными достичь «межконтинентального» уровня первыми - и тем застолбить для себя роль «канонерочных дипломатов»…
Впрочем, иногда в рамках подобной политики иногда приходилось воевать и по серьезному. Правда, не с теми народами, по отношению к которым применяли «дипломатию канонерок». Нет, войны подобного рода устраивались двумя различными «хищниками», нацеливающимися на одну «жертву». Самым хрестоматийным примером подобного рода является франко-британские столкновения в Индии, однако для нас более интересен другой пример подобного рода. А именно - Русско-Японская война, в которой Япония напала на Россию, осваивающую недавно приобретенные китайские земли. Данные территории стали российскими по результатам Русско-китайской войны 1900 года, в свою очередь, вытекающей из длинной серии военных действий, начатых первой Опиумной войной. Если же вернуться к указанной Русско-китайской войне, то ее итогом было взятие нашими войсками Пекина - то есть, Россия могла считать свои приобретения в регионе «честно заработанными». Причем заработанными еще и «чисто» - число убитых россиян при штурме миллионного города составило … 28 человек. (Как говориться, спасибо Петру Алексеевичу за уничтожение «посконной самобытности» и «истинно русского духа», а так же за насаждение «чуждых европейских ценностей»! Ведь данная война показала, помимо всего прочего, что происходит с народом, который этого не сделал …)
Впрочем, самое интересное тут другое. А именно - то, что, как уже было сказано, японцам, так же воевавшим в Китае, показалось, что Россия имеет данные китайские земли «не по праву». И они взялись данное недоразумение исправлять, для пущей солидности потопив русскую эскадру при Цусиме и организовав осаду Порт-Артура. В общем, после смешной по потерям Русско-Китайской войны, напоминающей - как и все «канонерочные» операции - скорее маневры, нежели настоящие боевые действия - Россия получила конфликт на порядки более серьезный. Результатом которого стала гибель 86 тысяч солдат, потеряла более десятка кораблей основного класса, военной базы в Маньчжурии, половины Сахалина и около 2,5 миллиарда рублей. (Огромная сумма на то время.) Эта разница - ну, хотя бы между 28 погибшими при войне с Китаем и 86 000 при войне с Японией - прекрасно показывает, что реально составляет главную проблему при «политике канонерок». Это - разумеется, не сопротивление туземцев, эффект от которого близок к нулю, а необходимость драться с такими же желающими «полакомиться на халяву». (Впрочем, что касается туземцев, то им так же могло легко «прилететь» от данной драки - но, как сказано выше, их проблемы в рамках существующей системы проблемами вообще не являются…)
* * *
Таким образом, можно сказать, что «дипломатия канонерок» - это система взаимоотношений не столько между колонизаторами и колонизуемыми, сколько между самими колониальными державами, однако отличная от «европейской» их политики. То есть метрополии могут находиться в мире (пускай и «худом»), однако колониальные войска могут вступать в довольно жесткую конфронтацию. (Но, опять-таки, с удержанием от агрессии по отношению к «базовой территории». )Скажем, Англия и Франция весь XVIII могли «собачиться» в Индии - однако серьезные боевые действия между ними в Европе произошли лишь в наполеоновское время. Да и Япония с Россией, несмотря на всю жесткость противостояния, даже не попытались перейти к действиям против «материнских территорий». Никакой «всенародной войны», наподобие того, что было в 1812 году, не случилось. Напротив, как только стало ясно, что данная «операция» зашла довольно далеко, эскалация была свернута: от прав на Маньчжурию (да и вообще, на Китай) отказались - дескать, «не очень то и хотелось»…
Впрочем, данное углубление в историю интересно нам не само по себе, а в качестве предпосылок к пониманию в разнице между привычными для нас представлениями о том, как осуществляется международная политика - и тем, что она в реальности представляла на самом деле еще лет сто назад. Удивительно: мы ведь читаем множество источников - от мемуаров до художественных произведений - посвященных данному времени, берем оттуда цитаты, пользуемся для подготовки к экзаменам и т.д. Казалось бы, какие могут быть проблемы? Но, тем не менее, умудряемся не видеть очевидного - а именно, того, что до самого последнего времени то самое - «джентльмен к западу от Суэца не отвечает за то, что делает джентльмен к востоку от Суэца» - было не просто нормой, но вообще, единственно возможным способом ведения политики. Это не было даже пресловутыми «двойными стандартами» - поскольку никому не приходило в голову, что со слаборазвитыми народами можно вообще разговаривать иначе, нежели языком пушек. А главное - что на них вообще стоит обращать внимание иначе, нежели на некий ресурс, который можно освоить.
А значит - все эти «военные компании» в колониях в реальности нельзя воспринимать иначе, нежели «обычную» экономическую деятельность. Ну да, постреляли друг в друга, заодно уконтропупив сотню-другую местных жителей. И что? Армия, она для того и существует, чтобы воевать. А воевать надо для того, чтобы иметь экономическое преимущество. Собственно, еще в XIX веке фраза: «война есть продолжение политики иными средствами» если и могла кого-то удивить, то только своей банальностью. Да, Волга впадает в Каспийское море, дуб - дерево, а война - есть продолжение политики… Особенно, если идет она где-то на краю света. Поэтому никакими сакральными качествами подобные войны не обладали, и никаких особых изменений в обществе не производили. Ни Сюркуф в Индии, ни Нельсон в Египте, ни Ушаков на Корфу не защищали Родину или иные жизненно необходимые ценности. Нет - они просто работали на достижение нужного экономического и политического преимущества, необходимого для своих государств. Их победы были желательны, а их поражения печальны - но и только, никакого вопроса жизни и смерти тут не решалось. (Даже у Нельсона, как не обидно это звучит для англичан. Наполеон проиграл в другом месте…)
* * *
Ситуация изменилась лишь в последнюю половину XX века. Именно тогда, когда мир оказался разделенным на «две системы», сложилась парадоксальная по отношению ко всей остальной истории, но привычная нам ситуация. А именно - любые внешнеполитические действия обрели поистине эсхатологическое значение, превратившись в битву добра и зла. Нет, конечно, остались и прежние причины для внешней политики - в виде стремления к ресурсам, получения рынков сбыта и т.д. Но главным стало не это. Главным стало рассмотрение каждого конфликта, как события всемирноисторического, как « мировая борьба с коммунизмом». Ну, или с капитализмом. Это привело к закату «дипломатии канонерок» - поскольку каждая локальная операция несла в себе ненулевую опасность аукнуться атомным огнем в самых, что ни на есть, цитаделях цивилизации. Пускай эта опасность и была невысока, однако нервы трепала порядочно.
Это привело, например, к тому, что борьба за «мир во всем мире» превратилась из личной блажи оторванных от жизни прекраснодушных мечтателей в нечто противоположное. Впрочем, в рамках выбранной темы нам гораздо важнее тут то, что в данной системе стала возможной ненулевая ценность «слабых мира сего» - то есть, тех стран, у которых прежде не было бы возможности противостоять развитым агрессорам. Возник феномен «своего сукина сына» - правителя, которого поддерживают не столько для того, чтобы обчистить до нитки, сколько с целью не дать шанса «красным». Особо предприимчивые «сукины сыны» умудрялись, впрочем, «сосать у двух маток» - то есть, демонстрировать готовность сотрудничать и с Западом, и с Советским блоком. Как, например, поступал Саддам Хусейн. И на какое-то время стало казаться, что так если не было всегда - то, по крайней мере, теперь будет.
Но именно это оказалось ошибкой. (Зачастую фатальной - как это случилось у Саддама, закончившего свой «гениальный» путь в петле.) Поскольку исчезновение СССР показало, что все вышесказанное было не более, чем «боковой ветвью» советской Тени. И после того, как она исчезла, исчез и главный стимул смотреть на всех этих «туземных князьков» со сколь либо реальной степенью уважения. Оказалось, что при невозможности нанесения неприемлемого ущерба все их декларации независимости, все членства в ООН, и прочие казавшиеся еще недавно незыблемыми гарантии, стоят не больше бумаги, на которой написаны. А реально определяющим политику является упомянутый выше принцип: «Всё будет так, как мы хотим. На случай разных бед у нас есть пулемет «максим» - у них «максима» нет». (В роли «максима» сейчас выступает ядерное оружие и система ПВО.)
* * *
В общем, «канонерочная дипломатия» возвращается. А вместе с ней возвращаются и старые принципы, еще недавно казавшиеся пережитками прошлого варварства. Впрочем, может быть это и к лучшему - когда волчья пасть современного мира становится все очевиднее, не скрываясь больше под добренькой масочкой якобы гуманизма... Поскольку с открытым врагом бороться проще, а значит - ближе становится победа над ним. Ведь если получилось один раз - то получится и другой…