Все, что нужно знать о России. Часть 2.

[anlazz]

Рассматривая историю России, можно попасть под впечатление об «особости», исключительности ее, как особой «цивилизации». Очень часто Россия  рисуется, как противостоящая и Западу, и Востоку «крепость», единственный «катехон» Истинной Веры. Подобное стремление выделить свою страну в «особую сущность», собственно понятно - вряд ли существовали народы, которые избежали подобного (некоторые вон вообще заявляют, что собственноручно выкопали Черное море). Но при всей очевидности подобного факта, следует помнить, что подобное стремление «обособить Россию» лишает возможности понимания крайне важных моментов ее истории - о чем и будет сказано ниже.

А пока же стоит отметить, что само появление нашей страны на карте, в общем-то, не является каким-то «курьезом Истории», но напротив, следует из самого хода ее развития. Заселение столь негостеприимных и бедных земель, на которых расположилась Россия, началось именно тогда, когда уровень развития технологий достиг определенного предела, при котором это стало возможным. А именно - с появлением конного плуга (использование быков, привычное для хозяйства более теплых стран, в условиях России оказывалось невозможным), перехода от подсечного земледелия к трехпольному хозяйству, или, к примеру, с изобретением печи. Именно последний «агрегат», особенно после того, как к нему в XV веке догадались приделать дымовую трубу, стал одним из базовых систем, на которых основывалась система жизнеобеспечения русского человека. Именно жизнеобеспечения - поскольку вне ее выжить в данных условиях невозможно. Так за столетия до начала освоения космоса русский человек вступил на путь создания искусственных сред обитания.

* * *
Впрочем, как уже было сказано, подобные технологии не являлись исключительно местным изобретением, а выступали результатом интенсивного информационного обмена между самыми разными народами. К примеру, конная упряжь - основа не только транспорта, но и важнейшего сельскохозяйственного  орудия, плуга - появилась в Китае, рожь - единственная культура, дающая стабильный урожай в наших условиях (кроме нее, возможно, подобным свойством обладает только овес), имеет ближневосточное происхождение и т.д. Даже банальный кирпич - вспомните об упомянутых выше печах - восходит к Античной цивилизации. Именно поэтому главной особенностью российской культуры (в самом широком смысле) следует считать именно способность к синтезу, основанному на выборке и переработке самых оптимальных технологий и идей со всего доступного мира. Подобной участи не избежало даже Христианство, прошедшее долгий путь «слияния» с исконным, крестьянским (пускай это и звучит как каламбур) пониманием мира, превратившись в особую форму организации жизни в традиционном хозяйстве. (Когда все эти праздники, приметы, обряды и прочие вещи, задававшие ход сельскохозяйственных работ, оказались важнее догматов и философских истин.)

Именно совокупностью подобных синтетических переработок имеющегося человеческого культурного богатства (от технологий до религий) под существующий дефицит ресурсов и стала Россия. Можно даже сказать, что ее роль в Истории состояла в возможности показать способность выживания и развития человека там, где для него, как может показаться, вообще нет места. Удивительным образом этот славянский народ, вырванный давлением извне с относительно благоприятных приднепровских земель и заброшенный в «ледяной Ад», за столетия жизни тут сумел выработать особый тип создания «искусственной реальности», позволяющей выстраивать такие подсистемы, которые изначально могли существовать только в гораздо более благоприятных условиях.

Кстати, «искусственная реальность» - это не только изменения среды, вроде превращения лесов и болот в поля и пруды (в этом плане Россия ничем не отличается от иных стран, более того, тот же Китай продвинулся в данном плане куда дальше), и даже не столько создание указанной выше системы жизнеобеспечения на основе печного отопления. Это, в первую очередь, создание условий для сохранения и развития сложной культурной основы, характерной для развитого и богатого земледельческого общества. Об этой особенности надо говорить отдельно, пока же стоит только отметить, насколько удивителен перенос византийской, южной православной традиции на русскую почву, насколько сложно и стройно вписаны южные обряды и традиции в суровую реальность нашей природы.

Это же относится и к более поздним временам и к более поздним подсистемам, возникающим в российском обществе. Большинство из них, понятное дело, не зародились «изнутри» (а где они вообще зародились?), а были заимствованы извне, и перестроены соответствующим образом, адаптированы к имеющимся бедным условиям. Эта самая способность оказалась крайне важной, став не только условием возможности существования страны, но и ее способности к успешному развития. Обычно принято считать, что русские обладают некоей особой способностью к коллективизму - в противовес «индивидуалистической» Европе. Эта особенность нашего сознания вошла в уже не раз упоминаемый концепт «загадочной русской души», ставший таким же привычным явлением, как английская деловитость или немецкая аккуратность. Но так же как и они, данная обыденная трактовка особенностей русского сознания оказывается ошибочной. На самом деле, загадочный «коллективизм» русских ничем не отличается от «коллективизма» любой традиционной общины. Разница состоит только в том, что при достижении определенного технологического порога, данная община неизбежно «разлагается», как «разлагаются» и все иные проявления традиционного общества (вроде цехов, гильдий и т.д.). Но именно в России данный процесс оказался не остановлен, конечно - но существенно замедлен.

* * *
Дело в том, что, как уже было сказано выше, процесс формирования российской культуры представлял собой, во многом, явление синтеза огромного количества «внешних» заимствований. В том числе и тех, которые появлялись в условиях более совершенного (сложного) общества. Так, помимо Православия, была заимствована государственная форма правления - сначала византийская, а затем, в послепетровское время, европейская абсолютистская, заимствовалась наука - и церковная, и светская, искусство - от византийской же иконописи до европейских образцов XVIII века, архитектура - от итальянских мастеров века XV до таких классиков жанра, как Расстрелли или Монферан. Как не удивительно, но шло проникновение и агрикультуры - внедрение того же картофеля, приведшего вначале к «картофельным бунтам», но затем прочно вошедшего в крестьянскую жизнь. Или распространение европейского породистого скота, развитие внутреннего коневодства, давшего нам не только прекрасных орловских рысаков, но и существенно улучшившего имеющийся генофонд. Или то, что огородная культура приезжающих немцев постепенно распространилась вначале на помещичьи усадьбы, а затем - и в крестьянский быт…

Получение всего этого было следствием развития капиталистического, индивидуалистического хозяйства, широко разворачивающейся в Европе борьбы всех против всех. Однако для России этот период еще не наступил, ее общинная основа, конечно, «разлагалась», и классовое (феодальное) общество давно уже утвердилось на нашей территории - но, тем не менее, до конца этот процесс не был пройден. Даже самая что ни на есть верхушка еще сохраняла остатки традиционной «общинности», что приводило к самым странным последствиям - к примеру, русская армия сохраняла черты «народных дружин», в отличие от чисто наемных европейских армий. Это приводило не только к тому, что офицеры и солдаты не имели того откровенного антагонизма, бывшего нормой в Европе, но и к тому, что эта армия имела иную мотивацию действий, кроме желания денег и страха перед наказанием. Что привело к крайне забавному казусу в случае Наполеоновской компании, когда «национальная армия» Франции, легко бившая любых наемников как раз за счет высокой мотивации, столкнулась с «отсталой» Россией - и потерпела поражение.

В этом, кажущемся локальным, факте, мы можем увидеть крайне важный момент, а именно - то, что французский «национальный интерес», выступавший крайней новацией на данный момент, оказывался эквивалентным архаичной российской «Родине», «родной земле», уходящей корнями в века. Этот пример показывает «спиральность» исторического развития - то, что когда-то было архаикой, возрождается на новом витке, как патриотизм в Новейшее время, после веков господства товарно-денежных отношений. Однако данный виток неизбежен - только в указанный период развитие промышленности и военного искусства могло дать возможность создания «армии нового типа», первым примером которого и стала армия Французской Империи. Однако Россия, приняв и переработав имеющиеся европейские знания и технологии, смогла избежать данного витка, сумев применить их среди людей, обладающих «архаичным» сознанием  - и получать однозначный «профит».

* * *
Эта самая особенность нашей страны и является для нас главной. Действительно, развивая культуру, науку и технику, военное дело и
искусство, России удалось сохранить какие-то остатки прежних, «общинных» представлений - и вот теперь, когда очередной виток стал подходить к своему завершению, они удивительным образом оказались актуальным. Самое удивительное тут то, что смутное представление о подобном стало проявляться уже в первой половине XIX века - среди пресловутого спора славянофилов с западниками. Но, разумеется, перевести эти смутные представления в достаточно четкую модель на том уровне было невозможным. Те же славянофилы, видя некие преимущества русского образа жизни, столь четко проявившиеся в период «наполеоники», тем не менее, не смогли «извлечь» их из существующей сложной ткани реальности. Их наивные попытки объявить таковой существующую крестьянскую общину были, разумеется, неверными - данная община представляла собой конкретный способ жизни в условиях крепостнического хозяйства, не более того. Верно видя в «социализме» результат развития общинных черт, они, тем не менее, не могли представить, как это развитие осуществляется, представляя вместо спирального прямой путь.

Впрочем, то же самое можно сказать и про их оппонентов. Как не удивительно, но совершенно верно «учуяв» важность внешних заимствований, причем, заимствований из наиболее передовых - на тот момент, европейских - стран, «западники» так и не смогли увидеть механизм, через который эти самые заимствования становятся русской историей. Декларируемая ими идея «прямого применения», разумеется, была нежизнеспособной, более того, тот же Герцен, пожив в Европе, довольно быстро понял, что все эти столь заманчиво выглядевшие со стороны институты, на самом деле, крайне далеки от идеала, что уничтожая одни противоречия, капитализм одновременно создает другие.

Впрочем, единственная теория, вернее, теоретический метод, способный дать человеку ключ к пониманию указанной особенности, а именно, диалектический материализм, в то время еще не был разработан. Поэтому и славянофилы, и западники оказались неспособными четко выделить прочувствованную ими особенность России, и закономерно сошли со сцены. Однако, естественно, развитие на этом не остановилось - чем дальше, тем яснее становилось указанная особенность (то, что в своем развитии страна оказалась удивительным образом подготовлена к началу «следующего витка» вместо привычного «разматывания спирали»). Это привело к появлению целого спектра российских революционеров самого разного рода - от тех, кого мы привыкли называть подобным именем (народовольцев, эсеров, социал-демократов), до ученых, инженеров и врачей, стремящихся вывести страны на самую вершину прогресса, невзирая на ее однозначную отсталость в разных областях. Не случайно рассматривая русскую историю XIX века, очень тяжело отделить одних от других - очень многие русские ученые или деятели искусства имели, как тогда говорили, «либеральное» мировоззрение (не имеющее к нынешнему «либерализму» никакого отношения), практически всегда поддерживая именно тех, кто выступал против существующего строя. Консерваторов, а уж тем более, лоялистов среди мыслящих людей России было очень мало.

* * *
Поэтому можно сказать, что идея «прокола» спирали развития, вместо ее «неспешного разматывания», скачкообразного перехода на новый уровень, неявным образом оказалась принята определенной частью общества. Этого оказалось достаточным, чтобы, в конце концов, подобный переход состоялся в реальности. Да, конечно, речь идет о Революции 1917 года и о начале строительства первого в мире социалистического государства. Тут нет смысла подробно рассматривать данный процесс, тем более, что этому вопросу посвящено было огромное количество публикаций. Можно отметить только, что необычайно быстрое и поразительно легкое освоение российским пролетариатом (и не только им) достаточно современной и неоднозначной марксистской теории, особенно с учетом того, насколько низким был уровень грамотности тогдашнего населения, показывает то, что оно оказалось удивительно комплиментарным к тогдашнему российскому пониманию. В итоге полуграмотный народ сумел «просечь» то, что с огромным трудом осознавалось просвещенными европейцами - а для сегодняшних «мыслителей» вообще выступает, как китайская грамота.

Сразу хочу сказать, что, рассматривая данный момент, мы вступаем на крайне зыбкую почву «нелинейной социодинамики», инструментарий которой до сих пор разработан крайне плохо. Даже открыватели диалектического материализма не смогли до конца показать тот путь, который проходит общество, переживающее подобные революционные изменения. Впрочем, это не удивительно - ведь очевидно, что переворот, совершенный ими в науке об обществе был настолько велик, что создать к довершению всего еще и абсолютно полную и непротиворечивую теорию (привет Геделю) им просто не хватило времени. Впрочем, В.И. Ленин смог решить часть указанной проблемы, создав свою теорию «слабого звена» (которая, вскоре, блестяще подтвердилась). Согласно ей переход к социализму наиболее вероятен не в «ядре» капиталистической мир-системы, где имеется возможность определенное время блокировать базовое противоречие выстраиванием «системы сдержек и противовесов», а там, где нет ресурсов для этого.

Реально это значило то, что революция в России превращалась из события крайне удаленного - пока еще уровень развития производительных сил «дотянет» ее до европейского уровня - в то, что может реально случиться на протяжении человеческой жизни. И хотя сам Владимир Ильич вряд ли был до конца уверен в данном факте (достаточно вспомнить, как он в 1917 году сказал, что вряд ли он доживет до важнейших классовых битв), тем не менее, он оказался полностью готовым к данному повороту событий. Ну а дальше было известно что…

Правда, до конца создать теорию перехода Ленин не успел - слишком короткой оказалась его жизнь. Однако то, насколько удачно ему удалось провести молодое государство через самые тяжелые проблемы, показывает, что, по крайней мере на «внутреннем уровне» понимание, как это происходит, у Владимира Ильича было. И вполне возможно, что кто-нибудь когда-нибудь, «перелопатив» неподъемное ленинское собрание сочинений, сможет вывести из него сделанное Лениным открытие. Но это уже совершенный  отход от поставленной темы. Если же оставаться в ее рамках, то стоит, прежде всего, понять, что победа Революции и появление Советского Союза являются не чем иным, как совершенно закономерным итогом развития России. Не «прерыванием вековых традиций», и даже не столько выходом из страшнейшей Катастрофы, в которой страна оказалась во время Первой Мировой войны - а следствием развития тех самых особенностей, о которых было сказано выше. Впрочем, это не означает, что Катастрофа тут не при чем - напротив, именно в подобных ситуациях и происходит актуализация прежде скрытых качеств. Однако это значит то, что никакой иной вариант разрешения ситуации не смог бы привести к лучшему результату.

Именно в своем «советском варианте» Россия смогла совершить свой самый значительный взлет в истории, то, что совершенно закономерно можно было бы называть «Русским Чудом». На самом деле, это было продолжением того самого образа существования, который сформировался у населения нашей страны в период освоения бедных и бесплодных земель. И именно в этом качестве наша страна смогла, наконец-то, показать свое истинное, всемирно-историческое значение, изменить ход жизни целой планеты. Россия оказалась не загадочным «катехоном», ограниченным от всего мира «ашрамом» истинной веры, но страной, открывшим всему миру путь в будущее. Впрочем, обо всем этом будет сказано в следующей части…