Об "оттепели": литературная критика и личностность.
В свете споров об "оттепели" обращусь к своей практике: я читаю студентам курс "История отечественной литературной критики". Обычно у меня часов на советский период не хватает; а в этот раз хватило - дочитал до 80-х годов.
Была у меня одна загвоздка: литературная критика - жанр по определению авторский. Но в период с 1941-го по 1953-й гг. в СССР авторской критики не было (почему с 1941-го? потому что в 1940-м году был закрыт журнал "Литературный критик", в котором критика была ультрамарксистской, но всё же авторской - Лукач там и т. д.). Всякое мнение, опубликованное в период с 1941-го по 1953-й гг. в "Правде", "Литературной газете" или в "Октябре", было "гласом государства", а все критики были рупором гласа. Это не значит, что в данный период не было борьбы - борьба бывает всегда, была она и тогда; вот только язык не поворачивается назвать её "идеологической"; это была борьба двух мафий за право владеть государственным громкоговорителем, приводившая к попеременным победам или поражениям одной либо другой мафии, а также к совместным достижениям двух этих мафий (таковым был знаменитый доклад Жданова, он же "казус Зощенко-Ахматовой").
Если сравнить эту ситуацию с "оттепельной", то результат сравнения будет разительным. Скажем, Лев Аннинский (критик вполне советских взглядов) в период "государственной критики" абсолютно немыслим. Дело в том, что он всегда и везде высказывался от себя, от лица собственной личности (чем был постоянно попрекаем). Личная (авторская) критика - и есть человеческая критика. А в оттепельный период (и в последующие периоды) литературная критика стала человеческой - всякая критика, и славянофильская (Вадим Кожинов), и либеральная (Станислав Рассадин), и неонародническая (Игорь Дедков), и палеомарксистская (Владимир Бушин), и полуофициозная (оба Бочаровых) и даже партийно-мафиозная (Юрий Барабаш всё же чуткА похож на человека).
Это - только одна сфера советской жизни (в которой я более всего компетентен). Но так было во всём. "Оттепель" - это не следствие грызни в советских верхах (и это тоже, но - в последнюю очередь). Это - стихийная НОРМАЛИЗАЦИЯ жизни. Именно стихийная (и потому неоднозначная, как всё стихийное). Жизнь победила искусственно-прагматические сталинские конструкции непонятным способом, живая трава пробилась сквозь бетон. Если нельзя, но очень хочется, тогда можно (нельзя заниматься частной критикой, но несчастному насквозь больному Марику Щеглову очень хочется, а тут "оттепель" - значит можно).
В последнее время я стал воспринимать "русский мир" как мир ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ (тот, в котором есть и совесть, и покаяние, и грех, и ошибки, и упорство в ошибках), а мир культуры как мир ПРИРОДЫ. Руссоистское вседоверие природе - глупость, конечно. Но и постоянные жалобы на дождь и снег - ещё бОльшая глупость. Природа предполагает не слепую веру в себя, но и не ругань и противоборство, а ДИАЛОГ с собой. Почему нынешняя российская культура такова, какова она есть (со всеми Акуниными и Прохановыми)? Потому что так природа захотела. Ну а я как критик - тихий и скромный познаватель природы.
Была у меня одна загвоздка: литературная критика - жанр по определению авторский. Но в период с 1941-го по 1953-й гг. в СССР авторской критики не было (почему с 1941-го? потому что в 1940-м году был закрыт журнал "Литературный критик", в котором критика была ультрамарксистской, но всё же авторской - Лукач там и т. д.). Всякое мнение, опубликованное в период с 1941-го по 1953-й гг. в "Правде", "Литературной газете" или в "Октябре", было "гласом государства", а все критики были рупором гласа. Это не значит, что в данный период не было борьбы - борьба бывает всегда, была она и тогда; вот только язык не поворачивается назвать её "идеологической"; это была борьба двух мафий за право владеть государственным громкоговорителем, приводившая к попеременным победам или поражениям одной либо другой мафии, а также к совместным достижениям двух этих мафий (таковым был знаменитый доклад Жданова, он же "казус Зощенко-Ахматовой").
Если сравнить эту ситуацию с "оттепельной", то результат сравнения будет разительным. Скажем, Лев Аннинский (критик вполне советских взглядов) в период "государственной критики" абсолютно немыслим. Дело в том, что он всегда и везде высказывался от себя, от лица собственной личности (чем был постоянно попрекаем). Личная (авторская) критика - и есть человеческая критика. А в оттепельный период (и в последующие периоды) литературная критика стала человеческой - всякая критика, и славянофильская (Вадим Кожинов), и либеральная (Станислав Рассадин), и неонародническая (Игорь Дедков), и палеомарксистская (Владимир Бушин), и полуофициозная (оба Бочаровых) и даже партийно-мафиозная (Юрий Барабаш всё же чуткА похож на человека).
Это - только одна сфера советской жизни (в которой я более всего компетентен). Но так было во всём. "Оттепель" - это не следствие грызни в советских верхах (и это тоже, но - в последнюю очередь). Это - стихийная НОРМАЛИЗАЦИЯ жизни. Именно стихийная (и потому неоднозначная, как всё стихийное). Жизнь победила искусственно-прагматические сталинские конструкции непонятным способом, живая трава пробилась сквозь бетон. Если нельзя, но очень хочется, тогда можно (нельзя заниматься частной критикой, но несчастному насквозь больному Марику Щеглову очень хочется, а тут "оттепель" - значит можно).
В последнее время я стал воспринимать "русский мир" как мир ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ (тот, в котором есть и совесть, и покаяние, и грех, и ошибки, и упорство в ошибках), а мир культуры как мир ПРИРОДЫ. Руссоистское вседоверие природе - глупость, конечно. Но и постоянные жалобы на дождь и снег - ещё бОльшая глупость. Природа предполагает не слепую веру в себя, но и не ругань и противоборство, а ДИАЛОГ с собой. Почему нынешняя российская культура такова, какова она есть (со всеми Акуниными и Прохановыми)? Потому что так природа захотела. Ну а я как критик - тихий и скромный познаватель природы.