А дядя Володя выйдет?
Всю жизнь
строить
башню
из костей железобетона
чтобы обрадоваться
услышав
как соседские дети спросили:
- А дядя Володя выйдет?
Эти строки принадлежат Владимиру Буричу, которого почитают основоположником советского верлибра. Сам Владимир вышел из Шахт. То есть он родился 6 августа 1932 года в городе Шахты Ростовской области. Почему-то Буричу не нравилось название Шахты. Подозреваю, что и сам город ему не нравился. Он даже избегал упоминания этого места. Сам писал про себя так: "Я родился 6 августа 1932 года в Александровске-Грушевском, расположенном на землях бывшего Войска Донского, в шахтерском городе, в русской (восточной) части Донецкого угольного бассейна, в городе, в котором учительствовал мой дед со стороны матери, Михаил Павлович Данильченко… Но своей родиной считаю Харьков, город, в котором встретились мои мать и отец…" ( Если, что: Александровск-Грушевский - это название горда Шахты до 20-ых годов прошлого века) Кстати, некоторые биографы даже породили миф о том, что родился Бурич вовсе не в Шахтах, а в Харькове. Этот миф поддерживается и сейчас Википедией. Но мы-то знаем, что Бурич - наш ростовский поэт, хотя я и не знаю ни одного стихотворения его, где упоминался бы Дон-Батюшка или какая-нибудь "лазоревая степь" с казаками. Поэтому Бурич особо и не почитался при жизни "нашим" поэтом. Разве мог "наш" поэт в советское время сказать :
Не бойтесь будущего
Его не будет
А ведь это сказал Бурич в расцвете советского социализма и социалистического реализма. А вот еще стихи Бурича:
Я в городской психиатрической больнице
Приходите ко мне со своими страхами
маниями
сновидениями
музыкальными галлюцинациями
я расскажу вам про химизацию народного хозяйства
Так что это не советский, а антисоветский верлибр. Впрочем, сложить картину творчества Владимира Бурича может каждый свою только ознакомившись с его творениями.
У картины квадратный скелет
и холщовое тело
картина стоит на мольберте
как лыжница на привале
картина на выставке -
безумная альпинистка
берущая отвесную стену
татуированная колдунья
повешенная
для устрашения сограждан
Устрашения будущим Владимира Бурича окончательно прекратилились для него в 1994 году, когда он умер. Кстати, на заглавном снимке Владимира Бурича нет. Вот его изображение:
Но там есть другой Владимир - Межера. Он слева. А справа даже не Владимир, а вовсе другой поэт - Алексей Бородин. Владимира Межеру объединяет с Владимиром Буричем не только общность имени, но и "ростовское" происхождение ( родился Владимир Межера в Ростове-на-Дону, городе, что неподалеку от Шахт, в 1963 году), а главное - общность метода. Владимир Межера тоже - блистательный верлибрист:
дорога благих намерений
из желтого кирпича прямая
как речь импотента в очереди
за водкой - откуда мы
кто мы
куда мы идем -
так иногда кричал художник
под пальмами обнимая
коричневую красотку
но вместо ответа
бледные твари
жрали его мозги
он становился все гениальнее
и гениальнее
вокруг стояла экваториальная
ночь не было видно ни зги
не было ни души
только звезды и гениталии
Правда, с некоторой печальной долей постмодернизма.
по вечерам
над ресторанами
когда сгущается
гроза - одна
как иволга
хрустальная горит
горит моя звезда
и перья страуса
склоненные в моем
качаются мозгу
на полигоне
где два клоуна
терзают розовый
лоскут - она гудит
как фортепьяно томясь
от жажды у ручья
где кролики
с глазами пьяниц
от дозы морфия торчат
когда потемки наступают
она без спутников
одна летит
колеса рассыпая
вертя бенгальским
животом
Как и Бурич, Межера нигде не упоминает Ростов, Дон, казачество, ковыль и прочие привычные атрибуты нашей местной жизни. Но ведь, не произнося ни одного из этих слов, Межера пишет про "нас" и про все это:
Ужасы южных морей
старые пираты
сэр фрэнсис дрейк
и джон пирпонт
морган девятый
сидят в патагонии
на полярной станции
жуют старые ботфорты
жареные патиссоны
и гнилые томаты
гонят из матэ опиаты
выжимая экстаз
их печеных пататов
и поют - « йо-хо-хо!
пятнадцать мертвецов
и бутылка рома
в сундуке среди
гиней и дублонов
йо-хо-хо! есть
бутылка рома
йо-хо-хо!
среди гиней
и дублонов!»
до-диез и си-бемоль -
это две ноты которые
не могут жить без третьей
а вокруг валяются топоры
мерцая в лунном свете
и дожидаются чтобы
кто-нибудь их заметил
жуткие змеи выползают
из вишневого пирога
но их пожирают
влажные волны
Вот я пишу "пишет", а ведь Владимир уже и не пишет стихов. Он и теперь живет в Ростове, что неподалеку от Шахт, но он не пишет, и поэтому он хороший поэт. Ведь сам Межера когда-то написал так про поэта:
еще не мертвый
но уже хороший
Теперь времена ИЗУВЕРОВ