контрольный пункт
Маленькая, но очень холодная точка.
Когда, в очередной раз на неё наступаешь, взвываешь с новой силой. Это было не самое блестящее утро, бесспорно.
Внутри персонального космоса я сколько угодно могу приписывать человеку талант идеально подносить чай и одеяло. Когда тут болит, а там мёрзнет, причём натурально так, таланты эти преумножаются в тысячу раз.
Но смысла в этом ноль.
До чего же хочется говорить без зазрения совести.
Ненужное зачеркнуть.
Вытряхнуть заварник и заглянуть под стол в поисках свежестей.
Знать, что перевалившись за высокую ограду, увитую виноградом, даже при падении на сырую траву, рядом уже будут ждать, помогут подняться, неспеша поведут дальше.
* * *
Рисуешь ночью, смотришь в густую и тёмную сырую краску, которая только что обрела новую жизнь на этой стене.
Утром она высохнет, она будет органично смотреться рядом со всем, что там есть.
Утром все эти густые и сырые мысли приобретут другой вид.
Спасибо, что я могу рассказать их сейчас.
Когда, в очередной раз на неё наступаешь, взвываешь с новой силой. Это было не самое блестящее утро, бесспорно.
Внутри персонального космоса я сколько угодно могу приписывать человеку талант идеально подносить чай и одеяло. Когда тут болит, а там мёрзнет, причём натурально так, таланты эти преумножаются в тысячу раз.
Но смысла в этом ноль.
До чего же хочется говорить без зазрения совести.
Ненужное зачеркнуть.
Вытряхнуть заварник и заглянуть под стол в поисках свежестей.
Знать, что перевалившись за высокую ограду, увитую виноградом, даже при падении на сырую траву, рядом уже будут ждать, помогут подняться, неспеша поведут дальше.
* * *
Рисуешь ночью, смотришь в густую и тёмную сырую краску, которая только что обрела новую жизнь на этой стене.
Утром она высохнет, она будет органично смотреться рядом со всем, что там есть.
Утром все эти густые и сырые мысли приобретут другой вид.
Спасибо, что я могу рассказать их сейчас.