Письмо для Валеры. С историей. С длинной историей. Начало...
Дорогой Лера!
Я знаю, ты сейчас занят, но именно сейчас у меня появилось свободное время для того, чтобы рассказать тебе обо всём. Может, оно и к лучшему, чтоу тебя не будет возможности читать моё откровение - я смогу рассказывать тебе, до поры до времени не зная о твоей реакции. Прости, что называю тебя Лерой: ты этого не любишь - для тебя это звучит слишком "по-женски", но я так привыкла. Ты знаешь, что прошло почти 10 лет с того самого дня, когда мы познакомились? Спасибо Ромке (спасибо?).
Когда я вынуждена была уехать (много лет назад, в другой жизни), это казалось трагедией, но во мне жила уверенность, что эта разлука временная. Я верила в то, что в 2005 году я вернусь к тебе и всё будет как прежде. И даже лучше, потому что к этому времени мы станем более самостоятельными, взрослыми и мудрыми (хотя мудрости нам с тобой и так было не занимать, несмотря на наш юный возраст). И наша чудесная (случайная) встреча в 2003 меня в этом ещё больше убедила. Разве могла я знать, что случится со мной летом 2005-го года? Если бы кто-то предсказал мне это - я бы не поверила. Я верила в то, что мы родились друг для друга и ничто не помешает нам быть вместе. Тогда. Сейчас я могу на это только надеяться.
Всем вокруг известно, что задержалась я на 4 года дольше запланированных из-за проблем с учёбой: сначала пришлось поделить семестр на два года, потом оказалось, что я должна университету ещё один курс, потом я решила продолжить образование, но не поступила... Но это всё бред. Если бы я хотела - я была бы у тебя уже в 2006-ом. Но я попала. В ловушку собственной слабости. Твои чары перестали на меня действовать - их перекрыла более мощная волна. И моя попытка сбежать от этой волны в декабре 2006-го, когда я на несколько дней приехала в Питер, не удалась - мы с тобой не смогли встретиться. Может быть, тогда ты ещё смог бы повлиять на меня... На то колдовство, которым я сама себя опутала.
Почему я решилась рассказать тебе об истинной причине моего трёхлетнего отступления от нашего изначального плана? Не знаю. Можно было при встрече сделать вид, что я ничего интересного за 9 лет разлуки с тобой не пережила. Ничего такого, что невозможно будет стереть и забыть. Но ты всегда был человеком, который верил в меня, любил и уважал меня, и, главное, понимал. Если не сказать - видел насквозь и читал мои мысли. Поэтому я предпочитаю потерять твоё уважение, но не веру. Я хочу чтобы кто-то продолжал верить в меня. И в то, что я не проживаю свою жизнь впустую.
Мой приезд на носу, но, я надесь, после того, как изложу тебе свою историю, у тебя будет ещё достаточно времени для того, чтобы прийти к правильным выводам и простить меня. А может быть, и помочь мне. Ты ведь способен на это, правда?
Вот эта история...
1. Красивое начало
Честно, я не помню, зачем я в тот день поехала в университет и почему так быстро закончила свои дела там. Я не помню, началась ли уже тогда моя болезнь просыпаться спозаранку и, придумав план действий, ехать куда-то и вершить великие дела. Ничего этого я не помню, хотя было это не так уж давно. Но есть факты, зафиксированные в моём ежедневнике - с ними не поспоришь, тем более что они не столь эмоциональны как то, что я начинаю писать сейчас. А факты из моего ежедневника таковы: день 3-го августа был обыкновенным рутинным днём. Мало того, к нему был присоединён и ещё один день, 4-ое августа; видимо, из-за малозначительности их обоих. И вот эта скромная запись:
« 3 - 4 августа
За эти дни я успела съездить на несколько собеседований, получить шок от оценки по спектрометрии, влюбиться в водителя 163 автобуса и навестить Алису.»
Вот так лаконично и неэмоционально я отметила событие, которое если не повлияло на всю мою жизнь, то, по крайней мере, повлияло на моё мироощущение. И значительно.
Не знаю, способствовали ли этому события предшествующие, но это лето проходило под знаком поиска новой работы, и этот поиск продолжался даже во время экзаменов, тем самым принуждая меня мотаться туда-сюда по Гуш-Дану, потеть, загорать, нервничать и худеть… Параллельно я продолжала работать в гостинице Inter-continental и ездить в университет, чтобы готовиться вместе с Женей к экзаменам и забирать (а потом возвращать) тетрадки для подачи апелляций. Короче, я была в постоянном движении, которое изнуряло меня, но создавало впечатление того, что я не просто существую, а живу и двигаюсь. Конечно, это была обманка для меня самой.
На самом деле, всё шло через задницу. Уже тогда я распрощалась с надеждой найти работу в лаборатории и искала «просто работу», какую угодно, лишь бы не загнуться к концу лета (как это было в прошлом году) от усталости и депрессняка. Но и с «просто работой» всё оказалось не просто. И хотя главные обломы были впереди, уже тогда моё настроение оставляло желать лучшего.
Что делала я в университете именно в то утро? Не помню. Но уже около 11:00 я стояла на остановке на шоссе Гэа. На той самой убогой, грязной, бетонной остановке возле пешеходного моста, и именно в это время ни внутри, ни снаружи её невозможно было найти достаточной полоски тени. Поэтому я сидела на горячем бетонном сидении, обливалась потом, обмахивалась кармашком с проездным и материлась. Про себя. Но сильно. Материла всё, что только можно и пыталась стереть ладонью пот с лица и с открытой части груди. Чувствовала себя ужасной потной хрюшкой и мне было стыдно перед несколькими людьми, находившимися рядом со мной на остановке, но, как кажется, совсем не умиравшими от жары. По крайней мере, их лицо и грудь не обливались потом. Я молила автобус приехать поскорее, я хотела прохлады. Наверное, я недолго его ждала, минут 10, наверное, но в таком палящем зное время тоже плавилось и растягивалось.
И вот на горизонте появилось моё спасение в виде белого автобуса “Volvo” , с номером 163, разумеется. Не помню, сидела я, когда автобус подъехал, или уже в нетерпении стояла; не помню, подбежала ли я к нему или подошла, сохраняя спокойствие. И очень жаль, что я не могла тогда видеть своё лицо и то, как изменилось его выражение в тот момент, когда я поднялась по ступенькам, подняла руку с проездным и глаза тоже. И увидела водителя. Я уверена, что выражение моего лица изменилось, пусть даже я и имею привычку сохранять его бесстрастным. И если выражение моего лица было в тот момент отражением изменения, произошедшего в его лице - то я втройне жалею о том, что не видела себя в тот момент в зеркале. Я не знаю, что происходило в душе у водителя, но зато я знаю и помню, каким было выражение его лица и совершенно точно могу описать, что происходило у меня внутри. Двумя словами: восторг и шок. Восторг от его красивого и ужасно знакомого лица и шок от того, что я не понимаю, откуда я этого водителя знаю, и что мне теперь с этим восторгом, от которого сердце и дыхание останавливались одновременно, делать. Не помню, как я дошла до сидения, которое находится возле задней двери - это слишком большое расстояние для такого состояния, в котором я находилась и, нужно заметить, следующие n раз, которые я поднималась на этот автобус, продвинуться так далеко мне не удавалось. Да и не хотелось. Но это место, хоть и было далеко, оказалось удачным: водителя мне было прекрасно видно в оба его зеркала, а ему, судя по всему, прекрасно было видно меня. Мне кажется, в зеркало он заглядывал каждую минуту, а я так вообще смотрела не отрываясь. Но, вполне возможно, что я ошибаюсь, потому как ему нужно было смотреть на дорогу, а для меня в последнее время не так уж характерно столь бесстыдно пялиться на людей. Наверняка всё же были в моей голове какие-то мысли, которые занимали меня не меньше, чем вопрос «Откуда я знаю этого водителя?!».
Помню, что когда я вышла из автобуса, чувствовала я себя довольно необычно, а автобус задержался на остановке порядком дольше положенного: тронулся с места он лишь тогда, когда я завернула к ступенькам, ведущим на мою улицу. В продолжении эта привычка «насмотреться на прощание» не раз меня удивляла и, ещё, радовала.
Оказалось что меня, выходящую из автобуса, видели тогда мои друзья Эли и Биана. Хотела бы я их спросить, вышла я тогда из автобуса или выпорхнула из него на крыльях чего-то неизвестного. Но они, сто процентов, не вспомнят: у них было в это время своё счастье. Тогда же они встретили по дороге мою бабушку. Это я помню. Но не помню, что я точно сказала бабушке о своей встрече, но наверняка всё, и уж точно добавила, что «это невероятно: такой красавец - и обыкновенный водитель!». И сделала вывод: «Наверное, туповат». И сама не поверила: человек с таким живым и правильным лицом туповатым быть не может.
Мне абсолютно ясно, почему я влюбилась в него: на мой взгляд, он красив. А поскольку никто из моих друзей не может ни согласиться со мной, ни опровергнуть моё мнение о его внешности, то я так и продолжаю считать его красавцем. Хотя… Вернусь к его внешности позже (и не раз).
Что мне абсолютно неясно - на что он обратил внимание во мне. Я знаю себя: ничего сверхпривлекательного в моей внешности не существует. Привлекло ли его всё в целом? Или моя святая аура? Или потные подмышки? Не знаю. Об этом я спросить не успела. Но, судя по тому, что он отказался рассказать о том, что он почувствовал и подумал, когда впервые увидел меня, и пообещал рассказать об этом, когда мы будем знакомы ближе (и ещё ближе…) - не моя святая аура его привлекла. А что-то совсем не святое. Жаль, что он не сказал мне этого тогда - всё могло закончиться гораздо раньше, потому что определения в стиле «поматросить и бросить» в свой адрес я бы не вытерпела. А я честно сказала ему, что когда я увидела его, моё сердце остановилось. Ненадолго, конечно, но «моё сердце остановилось, моё сердце замерло…»
Существует у меня одна интересная и уже неоднократно проверенная теория под кодовым названием «Магические чары Йоваля». Йоваль Даниэль - это мой марокканский парикмахер. Особый кадр, которому можно посвятить отдельную историю. Так вот, по моей теории о его магических чарах получается, что в то время как он колдует над причёской, он передаёт тебе особую энергию (убойную, надо сказать), и, когда ты выходишь из парикмахерской, мужики начинают «выпадать от тебя в осадок». Не все повально, разумеется, но наиболее «самцовые» их представители - да, выпадают. И проверяется эта теория мной и моими подругами уже три года и успешно. Вот и третьего августа я была «свежеподстриженной» двумя днями ранее. Видимо, чары Йоваля держаться на волосах по нескольку дней. Тогда всё понятно - пора стричься.
Я продолжу писать эту историю, если у меня хватит смелости, но уже не сегодня - я должна прийти в себя от собственной глупости...
***
Я постриглась и осмелела. Была не была - пишу дальше!
2. Магическое продолжение
И всё-таки один красивый водитель, которым я любовалась полчаса, никак не мог повлиять на общее состояние моих дел. В это время я вся была на нервах: ожидала оценок экзаменов и судорожно искала работу. Причём, поиски работы продолжались уже два месяца, а результаты - несколько бесплодных собеседований. Поэтому когда на следующий день, 4-го августа, мне позвонили из одного из бюро по трудоустройству… Нет, вру. Я сама позвонила узнать, нужны ли им люди в качестве упаковщиков на склад одежды. На что мне ответили, что для меня у них есть место получше на этом же складе - заносить данные товара в компьютер. Но на собеседование нужно ехать срочно. Работать я хотела, а потому собралась как солдат по тревоге и помчалась на остановку ждать 101-ый автобус. И вот тут происходит самое, пожалуй, судьбоносное событие в этой истории. Я сижу на остановке и снова матерюсь, но уже конкретно по поводу того, что 101-ый ко мне приехать не торопится.
И тут к остановке подъезжает другой автобус, 163-ий. Открывается передо мной дверца и, кого я вижу? Так гостеприимно передо мной дверцу автобуса ещё никогда не открывали (и такими восторженными глазами при это никогда не смотрели). Но от приглашения я отказалась, а потому, после некоторой задержки, дверь закрылась и «мой водитель» уехал. Я посмотрела на часы и запомнила - 9:55. Как потом оказалось, по расписанию должно было быть 10:00, но весь оставшийся месяц «прелюдии» я ждала этот автобус именно в 9:55. Итак, я посмотрела на часы и запомнила это время и, кажется, я запомнила его на всю жизнь, и только спустя много дней я поняла, насколько важен был этот момент. Ведь накануне, уезжая из университета, я даже не взглянула на часы, а потому, даже если бы я захотела снова увидеть водителя, я не знала бы, во сколько он прибывает на остановку. Позже я пыталась вычислить это время и, надо отметить, опыты были неудачными. Зато я знала точно, какой водитель выезжает до него, а какой после (великое счастье!). А ещё оказалось, что на 101-ый автобус я опоздала буквально на минуту. Тогда же стала понятна роль этого собеседования, на которое я приехала слишком поздно - кого-то уже приняли. Все те многочасовые страдания на зное, связанные с этой поездкой, выпали на мою долю только для того, чтобы я точно знала, к какому часу я должна бежать на остановку в последующие несколько месяцев. Бежать, дрожа и умирая от волнения, как к своему храму на колёсах (и с мягкими сидениями). Я на всю жизнь запомню, как в один из дней августа, когда я собиралась ехать в университет, я подскочила с кровати и в истерике понеслась в ванную приводить себя в порядок, потому что я опаздывала, Я ОПАЗДЫВАЛА, на автобус в 9:55!!! Потом, на своё счастье, я переместилась в кухню, чтобы налить водички в своё резко пересохшее горло. А в кухне на стене висели часы и, взглянув на них, я пережила странное чувство. На часах было, кажется, 8:30, в то время как я была уверена, что сейчас на час больше. Не знаю, как точно описать пережитое мною в тот момент чувство. Что-то между гигантским облегчением вперемежку с жалостью к самой себе. Наверное, именно в этот период я начала сходить с ума, и последствия этого временного, но впечатляющего помешательства до сих пор ещё дают о себе знать. Но процесс пошёл, и история продолжилась.
Я устаю уже только от того, что вспоминаю этот ненормальный период. Как ты думаешь, сколько раз в своей жизни человек способен пережить столь интенсивное чувство?
3. Прелюдия
Которая не на шутку затянулась. Месяц ожидания и неизвестности; месяц таких взглядов, которые стоят того, чтобы сохранить их в памяти на всю жизнь. Сколько раз поднималась я в том месяце на тот самый 163-ий, чтобы начать игру в «гляделки»? Я не считала. Но, думаю, не ошибусь, если вычту из тех 35-ти дней неизвестности все рабочие смены и выходные дни и тогда получу те самые заветные и долгожданные дни с точностью +_5. То есть, 19+_5 (19 - это вообще волшебное число в этой истории).
Изначально я садилась в этот автобус, чтобы, глядя на водителя, припомнить, где я уже его видела или кого он мне так сильно напоминает. Тогда я наивно верила в то, что именно в этом кроется секрет того, что так привлекает меня в этом совершенно незнакомом человеке. Теперь я понимаю, что это было, вероятно, то самое «кармическое узнавание», о котором так любят рассуждать эзотерики, и которое уже встречалось в моей жизни, но не с такой бешеной силой.
После нескольких таких рейсов, которые мою память ничуть не освежили, но произвели множество других эффектов, я поняла, что я хочу познакомиться с ним. И я справедливо могла бы ожидать конкретных действий с его стороны, потому как его взгляды и его улыбка красноречиво свидетельствовали об огромной симпатии и заинтересованности. Но… Ничего более он не предпринимал. Хотя была одна поразительная вещь в его поведении, которая впечатляла меня раз за разом: когда я выходила из его автобуса, он не отъезжал от остановки ещё секунд 15-20. За это время я успевала зайти в ворота университета, показать сумку охраннику и пройти ещё метров 15 к пешеходному переходу. А если выходила у себя в городе, то успевала за это время его «любования моим задом» дойти до поворота на мою улицу, а это метров 20, не меньше. Не знаю, как к этой паузе в маршруте относились другие пассажиры. Остаётся надеяться, что им было так же приятно созерцать мой удаляющийся тыл, как это было приятно водителю. С тех пор полюбила себя сзади.
Итак, я ждала конкретных действий, а он лишь смотрел на меня глазами полными восторга и обожания, и потрясающе мило улыбался. Ждал ли он проявления моей инициативы? Не уверена. Но точно знаю, что в тот период я была примерно в 10 раз наивнее, чем сейчас. И то, что немедленно пришло бы в голову всякой разумной девушке, даже мимо моей головы не пролетело. Я привыкла к тому, что заинтересованные лица мужского пола преследуют меня сами, пристают и достают, а потому психологически была готова к ответной реакции, но начинать первой - нет уж, это не для меня! Я сказала себе: «Он старше - пусть начинает первый!». Я полагала, что ему лет 28, в очередной раз доказав, что с определение возраста (как и роста) у меня есть проблемки. Я понимала, что он на работе и всё такое, но помнила десяток произошедших со мной случаев, когда водители автобусов очень даже активно знакомились со мной, а один из таких случаев, довольно милый, закончился маленькой (и миленькой) аварией. Но это другая история.
В общем, водителя к тому времени я уже обожала, но его странное, с моей точки зрения, поведение, меня очень смущало.
В этот период «смуты» со мной стали происходить ощутимые изменения, которые можно назвать физиологическими. (Про духовные я молчу, потому как до сих пор ещё до конца не понимаю, насколько изменилось моё мировоззрение с тех пор, но намного - это точно.) Я стала каждое утро стабильно просыпаться в 7:00 и начала быстро, а потому заметно, терять вес. Моё ощущение времени и пространства тоже претерпело изменения: время стало тянуться, чего уже несколько лет я не чувствовала. Иногда я не могла понять, приснилось мне что-то, или это произошло на самом деле. А потом оказалось, что некоторые мои слова и действия я просто не помню, и если бы мне о них рассказывали не столь близкие и любимые люди, я бы подумала, что надо мной подшучивают. В последующие два месяца эти странные для меня явления только обострились. Этот период я бы назвала «жизнью во сне», но сон это был странного жанра и содержания. Наверное, иногда лучше спать без снов.
4. Initiation
Каждый раз, когда я шла на остановку к 10:00, я принимала 2 таблетки валерианы. Но они никогда не действовали. Я поднималась на автобус вся дрожа, как на морозе, и скорее падала на сидение, как в убежище, и минут 10-15 приходила в себя. В один из таких «моментов отходняка» я вдруг обратила внимание, что водитель не просто смотрит на меня, но ещё и делает при этом странные движения рукой: водит кистью по прямой линии, а после этого несколько раз открывает и закрывает телефон, который закреплён у него справа на ремне. Неизвестно, сколько раз он повторил все эти нелепые движения, но, факт, до меня дошло, как это всё расшифровывается: «Мать твою, ну напиши мне свой номер телефона!». Но, знаете, я не была уверена в том, что поняла его правильно и была до такой степени оцепеневшей, что не нашла в себе смелости ни для чего. Даже для того, чтобы осознать: водитель впервые проявил инициативу! (Спустя всего лишь три недели после момента нашей встречи!) В таком же оцепеневшем состоянии я вышла из автобуса и даже не знала, на кого я больше злюсь - на него или на себя. Но злая и раздосадованная я была ужасно. Кажется, именно в этот день я поделилась с моим верным боевым товарищем Женей своими переживаниями, и он высказал гениальную идею, а вернее, спросил меня, есть ли у водителя на безымянном пальце левой руки кольцо. М-да! Что тут было ответить? Мысль о том, что мой обожаемый водитель женат, как-то не приходила в мою светлую голову. То ли потому, что я наивно верю в честность и мне тяжело было бы смириться с тем, что женатый мужчина способен так откровенно строить мне глазки, то ли потому, что это не было для меня принципиально важно. Бабуля тоже высказалась на эту тему схоже Жене: «Радуйся, что тебе такой честный парень попался. Потому что явно у него кто-то есть, а обманывать он не решается, поэтому и ведёт себя так странно». Наличие кольца я пообещала себе проверить, но так это и не сделала: просто забывала. Стоило мне увидеть его - в голове становилось пусто. Кольцо? Какое кольцо?…
После этого знаменательного дня мне предстояло пережить пять дней на работе, в которые я не то, что водителя, а даже неба голубого не могла увидеть. Я молилась о том, чтобы эти рабочие дни прошли как можно быстрее. Я верила, что предстоящее воскресенье будет важным: в моих планах было купить у водителя проездной и по ходу дела попытаться выяснить у него, не виделись ли мы где-то раньше.
Первые три дня на работе я жила только мыслями о воскресении, а вот пятница и суббота настолько изнурили меня, что мысли мои были лишь о том, как бы закончить эту рабочую неделю во здравии. Во здравии закончить не удалось: чувствовала себя настолько хреново, что к концу субботней смены практически упала в обморок.
Конечно же, долгожданное воскресение было испорчено. Меня и так каждый раз трясло и колотило в те моменты, когда к остановке подъезжал 163-ий, а тут происходило что-то уж совсем невероятное: у меня тряслись колени до такой степени, что я чуть не плакала от бессилия. Оставалось только радоваться тому, что на мне была длинная и достаточно широкая юбка, чтобы скрыть этот страшный мандраж. Как потом оказалось, после того обморока на работе у меня установилась постоянная и убивающая тело температура 37,6 градусов, которая стойко продержалась аж до самого 31-го августа - дня пересдачи одного из экзаменов. Вот такая дрожащая и истеричная поднялась я в автобус, каким-то образом вытащила из кошелька деньги, пролепетала, какой проездной я хочу купить, получила в дрожащую руку сдачу и, как мне кажется, в очередном предобморочном состоянии и «на полусогнутых» направилась куда подальше внутрь автобуса. Всю дорогу я «ловила отходняк», а из происходящего помню только то, что лицо водителя было хмурое и озадаченное (что вообще в последнее время было для него характерно. Мне даже показалось, что он похудел.)
Не помню, что я делала в этот день в университете, но знаю, что с Женей мы должны были заниматься на следующий день. И на этот следующий день я была решительно настроена заговорить с водителем во что бы то ни стало, а температуру и дрожащие коленки я решила победить с помощью таблеток.
Иногда я испытываю извращенческое желание вернуться ко всему этому, но что-то меня удерживает. Может быть мысль о том, что возможно ли вообще вернуться к таким переживаниям вторично, не потеряв при это их интенсивности и новизны?
ПРОДОЛЖЕНИЕ...