"Поделись улыбкою своей, и .....". (конкурс весёлых историй)
Остальные "Весёлые истории"
Тимур Аманжолович Кильмамбеков с женой Татьяной и восьмилетней дочерью
Лизонькой по субъективно-экономическим причинам переехали жить в
небольшой городок в Пенсильвании.
После родного города-героя американский Урюпинск казался деревней - тихо,
зелено и уютно.
Лизонька пошла в школу, где моментально и без всяких трудностей перешла на
английский язык. Татьяна стала подрабатывать в местном колледже, ведя
лабораторные по русскому языку.
Все потихоньку учились улыбаться. Прогресс был на лицо.
Если в начале казахско-славянское лицо Тимура, особенно его взгляд, вызывал в
прохожих немедленное желание перейти на другую сторону улицы, то теперь
ежедневные тренировки привели к тому, что с ним уже безбоязненно здоровались
соседи и продавцы магазинов.
Однако Тимур и не думал забывать свое обычное выражение лица.
Несколько раз оно ему очень даже пригодилось.
Выросшая в красавицу четырнадцатилетняя Лизонька частенько приглашала
друзей домой. Подростки, как водится, любили громкую музыку, такие же
громкие разговоры, и посидеть парочками в полутьме.
Однако, после того, как Тимур Аманжолович пару раз (со стуком) заходил в
дочкину комнату (попросить сделать радио чуть потише или спросить не надо ли
еще газировки и чипсов) он заметил, что с каждым разом дети ведут себя более и
более прилично.
Поинтересовавшись у Лизоньки, в чем причина такой перемены, он получил
доходчивый ответ: «Тебя боятся ВСЕ мои друзья. Когда ты спрашиваешь по-
русски у меня про чипсы, они думают, что ты меня ругаешь. И вообще, кто-то
пустил слух, что ты не программист, а наемный убийца русской мафии. И эти
идиоты этому верят. Но мне это даже к лучшему, никто с глупостями не
пристает».
Тимур внутренне улыбнулся и пошел пить пиво на кухню.
Приехав через несколько лет в родной город-герой проведать друзей и родных,
Тимур, без ожидаемой очереди, смог купить билеты в Большой на Спящую
Красавицу.
Нарядившись и уговорив дочку надеть платье вместо джинсов, семья
Кильмамбековых отправилась в культпоход. После быстрой пробежки под
моросящим дождем от Театральной до дверей театра, Тимур протянул билеты
бабушке в красном. Бабушка неприветливо взяла билеты посмотрела и
позволительно-пропускательно кивнула Тимуры и Татьяне.
Тут ее взгляд тяжело лег на Лизоньку, которая безмятежно улыбалась
театральной вахтерше.
Бабка выпятила грудь, сжала билетик в натруженной отрывом билетных
корешков ладони, и сказала: «Иностранцам - по другой цене. По этому билету не
пущу».
Немая сцена длилась секунд пять. Тимур хотел было сказать, что, мол, не
иностранка, мол, дочка, итп. Но понял, что эти его слова упадут в вахтерские уши
и до мозга не дойдут.
Тогда он четким голосом с расстановкой произнес сакраментальную фразу: «Ты
че, бабка, ох@#4ла?»
На что бабка, ничуть не смутившись, отступила в сторону, давая Лизоньке
пройти и бормоча себе под нос: «Улыбаются они тут, тоже мне».
Тимур Аманжолович Кильмамбеков с женой Татьяной и восьмилетней дочерью
Лизонькой по субъективно-экономическим причинам переехали жить в
небольшой городок в Пенсильвании.
После родного города-героя американский Урюпинск казался деревней - тихо,
зелено и уютно.
Лизонька пошла в школу, где моментально и без всяких трудностей перешла на
английский язык. Татьяна стала подрабатывать в местном колледже, ведя
лабораторные по русскому языку.
Все потихоньку учились улыбаться. Прогресс был на лицо.
Если в начале казахско-славянское лицо Тимура, особенно его взгляд, вызывал в
прохожих немедленное желание перейти на другую сторону улицы, то теперь
ежедневные тренировки привели к тому, что с ним уже безбоязненно здоровались
соседи и продавцы магазинов.
Однако Тимур и не думал забывать свое обычное выражение лица.
Несколько раз оно ему очень даже пригодилось.
Выросшая в красавицу четырнадцатилетняя Лизонька частенько приглашала
друзей домой. Подростки, как водится, любили громкую музыку, такие же
громкие разговоры, и посидеть парочками в полутьме.
Однако, после того, как Тимур Аманжолович пару раз (со стуком) заходил в
дочкину комнату (попросить сделать радио чуть потише или спросить не надо ли
еще газировки и чипсов) он заметил, что с каждым разом дети ведут себя более и
более прилично.
Поинтересовавшись у Лизоньки, в чем причина такой перемены, он получил
доходчивый ответ: «Тебя боятся ВСЕ мои друзья. Когда ты спрашиваешь по-
русски у меня про чипсы, они думают, что ты меня ругаешь. И вообще, кто-то
пустил слух, что ты не программист, а наемный убийца русской мафии. И эти
идиоты этому верят. Но мне это даже к лучшему, никто с глупостями не
пристает».
Тимур внутренне улыбнулся и пошел пить пиво на кухню.
Приехав через несколько лет в родной город-герой проведать друзей и родных,
Тимур, без ожидаемой очереди, смог купить билеты в Большой на Спящую
Красавицу.
Нарядившись и уговорив дочку надеть платье вместо джинсов, семья
Кильмамбековых отправилась в культпоход. После быстрой пробежки под
моросящим дождем от Театральной до дверей театра, Тимур протянул билеты
бабушке в красном. Бабушка неприветливо взяла билеты посмотрела и
позволительно-пропускательно кивнула Тимуры и Татьяне.
Тут ее взгляд тяжело лег на Лизоньку, которая безмятежно улыбалась
театральной вахтерше.
Бабка выпятила грудь, сжала билетик в натруженной отрывом билетных
корешков ладони, и сказала: «Иностранцам - по другой цене. По этому билету не
пущу».
Немая сцена длилась секунд пять. Тимур хотел было сказать, что, мол, не
иностранка, мол, дочка, итп. Но понял, что эти его слова упадут в вахтерские уши
и до мозга не дойдут.
Тогда он четким голосом с расстановкой произнес сакраментальную фразу: «Ты
че, бабка, ох@#4ла?»
На что бабка, ничуть не смутившись, отступила в сторону, давая Лизоньке
пройти и бормоча себе под нос: «Улыбаются они тут, тоже мне».
Click to view