"Русский нож". (конкурс весёлых историй)
Остальные "Весёлые истории"
Эпиграф: "Мальчишки и девчонки, а также их родители... весёлые истории
услышать не хотите ли?"
Сюжет для небольшого "Ералаша".
...однажды в понедельник (день и так-то тяжелый, а после дня рождения
особенно!) девочка Ася нагрузилась половиной тортика, пластмассовыми
тарелочками и вилочками, пачкой салфеток, прихватила свечек... потом
вспомнила про учебники, потом поправила юбочку, потом еще разок расчесала
волосы, потом пометалась между моими и своими законными духами...
- Мам! - господи, уже ведь в дверях была, что еще-то? - Мам! Я нож возьму - нам
в буфете не дадут, в классе же не разрешают есть! Мы тайно будем! Англичанка
разрешила, но чтобы тайно!
Она метнулась в кухню, пронеслась еще раз тем же стремительным домкратом по
дому... и тишина...
А надо сказать, ножи у нас дома... много у нас ножей, ах какие у нас ножи!
Самые лучшие мы привезли из России.
Мы прикупили их году в девяностом - в комиссионном или каком-то
коммерческом, что ли, магазине.
Туда кооперативы сдавали свою продукцию и ждали, пока продадут. И мы - в
девяностом было непросто обзаводиться хозяйством, а мы именно этим
занимались - часто туда захаживали.
И однажды увидели комплект ножей.
Профессиональный такой комплект, явно из хорошей стали, с наборными
ручками, нужных нам форм: этот для рыбы отлично, а вот тот для хлеба, если
багет, а этот... это были наши ножи, мы сразу поняли.
- Дайте нам, плиз! Сколько стоит?
И тут случилось страшное.
Всех наших наличных денег было меньше, чем значилось на ценнике...
продавщица прямо при нас поставила тот ценник... черт!
Их же через час не будет, у нас дома есть еще немного... ах какая вещь неведомые
тогда в Москве кредитки! девушка-девушка, пожалуйста, отложите нам, мы
сейчас-через-час!
Щаз. Коммерция не терпит промедленья - и... если кто захочет, я их продам.
Мы стояли, пересчитывая купюры и даже монетки: нам были нужны те ножи.
Наше семейное счастье было немыслимо без тех ножей.
Они прекрасно вписывались в несуществующую кухню еще не построенного
дома.
Наши еще не рожденные дети жаждали есть мясо, порезанное теми ножами.
Мои рецепты в ЖЖ, которого не было еще и в самых смелых эротических снах
его создателей, не напишутся, если у нас не будет тех ножей.
- А вот этим, - очередной раз выговорил по-английски муж, - прекрасно резать
помидоры... это же... профи! спешиал! томатос! ах и ох!
- Да, то есть йес, - сказал кто-то рядом с нами. - Точняк так и есть. Спешиал. Для
этих... томатос. И профи, там и клеймо есть. Вы берете - или чего?
Мы бы взяли.
- Мы, да, но... это наши ножи! Нам и не хватает-то всего ничего! Мы первые их
увидели! Там и ценник-то только что - и сразу мы! Мы их выпишем и... мы
почти всё заплатим сразу, а через час... не хватает-то чуть-чуть!
- Сколько не хватает? - мрачно спросил тот "кто-то".
Обыкновенный на вид мужик - в долг, что ли, сейчас даст двум незнакомым
идиотам, вцепившимся в набор ножей?!
- А... ну... да немножко, а вам зачем?
- Да затем. Давайте сюда ваши деньги. Девушка! Ножи с продажи сними... да-да,
сними, я сказал, дай сюда! вот так... забирайте! через неделю будут... это я не вам,
это я заведующей, а вы забирайте, сразу же видно: профи, в ножах понятия знает!
Тот точно спешиал. Томатос, да.
- А вы... кто? - санта-клаусам вроде был не сезон.
Да и не то время и место.
- Я - Мастер, - он ткнул в клеймо и, казалось, сейчас вынет из кармана шелковую
шапочку, но нет, обошлось без литературщины. - Я кузнец и ножи такие сам
делаю. По итальянским профессиональным каталогам. Я их только что принес,
вышел вот... глянуть, как они тут. Сейчас я вам расскажу, как их точить, и они
двадцать лет прослужат. Что как резать, он и сам, вижу, знает... итальянец, что ль?
Муж привык, что его считают итальянцем.
В девяностые он не соглашался на это и честно говорил, что турок.
Через десять лет стал отвечать "си" от греха подальше или кивать - как
глухонемой итальянец.
Однажды его приняли за итальянца в Стамбуле.
"Ты глянь: итальянец, а как хорошо по-турецки говорит!" - сказал какой-то
продавец в ответ на его уверения, что он свой.
Словом, ножи были у нас в руках - оставалось договориться, как отдать остаток
денег.
- На фига? - удивился Мастер. - Вы мне и так больше заплатили, чем я бы от них
получил: у них же тут надбавки всякие, а мне и так хватит.
Ножи прослужили двадцать лет.
Мы повезли их в Турцию - не придумав ничего лучше, как положить их, весь
набор, в ручную кладь.
Чтоб целее были. Дальнейшее было сложно и неприятно, но мы таки их довезли:
они, опечатанные после множества допросов, летели в кабине пилота... спешиал,
профи ножи, что поделать?
Они не могут без приключений.
...один из них и отправился в школу.
- Ма-ма-да-ра-гая! - сказала англичанка. - Что это?! Дайте мне, я сама порежу...
чтоб как бы чего не вышло... рашн ножичек, нда-а-а!
Потом она подружилась с тем ножом (его нельзя не полюбить, он такой!) и, пока
дети ели порезанный тортик, она пользовалась им вместо указки.
Праздновали-то они тайно, во время урока, ибо есть в классах строго запрещено,
и она одновременно что-то им объясняла.
С ножом в руке.
Он у нас такой... многопрофильный.
В полруки длиной.
Потом торт был съеден, какой-то сок не преминул разлиться на парту, и мальчик
Вильям был послан на дело: в туалет за - внимание! - целым рулоном бумажных
полотенец.
Ибо только Вильям, конечно же, знает, как именно извлечь не кусочки бумаги, а
целый рулон из штуковины с фотоэлементом.
И он пошел на дело.
Его не было минут десять.
Вообще-то Вильяма нельзя никуда посылать.
Он с первого класса славился тем, что мог в любой момент просто выйти из
класса, а то и из школы и уйти в неизвестном направлении.
Англичанка, знавшая историю Вильяма, решила, что больше никогда его не
увидит.
А заодно лишится работы, ибо отпустила - более того: послала на дело - ученика,
и какого ученика... господи, волновалась она, что же делать?
Нет, не надо его искать, будет шум на весь коридор, сидите все тихо, а то у нас
тут еще сок пролитый и тарелки неубранные, и кто-нибудь узнает про наш
парти...
... а в это время Вильям уже пришел на дело.
И понял, что погорячился - и ларчик с бумажными полотенцами открывается не
так просто.
Он не мог вернуться ни с чем.
На шум и грохот открываемого ларчика откуда ни возьмись сбежался завуч.
В приоткрытую дверь он заметил Вильяма, когда тот уже направлялся к выходу
из туалета, подозрительно пряча что-то немаленькое под свободный школьный свитер.
"Попался, голубчик! - радостно подумал завуч. - Теперь-то я тебя отчислю к
черту!"
И завуч затаился как-то так, что ничего не подозревающий Вильям...
Нет, он быстро заметил завуча и пустился бежать в класс... пусть училка сама
скажет, что послала на дело, и сама и выкручивается - насчет ларчика-то.
В Турции, как я вам уже докладывала, много молодых учителей-мужчин.
Завуч у нас... вполне-вполне не хуже любого аниматора.
Так что к финишу - к двери класса - молодые люди прибыли почти одновременно.
Вильям распахнул дверь.
Завуч вошел следом.
- А-а-а! Вильям! Где ты был столько времени?! - радостно закричала англичанка,
бросившись к двери и эффектно взмахнув рукой.
В руке у нее был спешиал русский нож - бессмысленный и беспощадный.
Эффект был достигнут.
Завуч, побледнев, смотрел на это орудие убийства.
- Что э-э-это у вас? - пролепетал он и оглянулся: не гнался ли за ним директор
или еще какой-нибудь ревизор.
Так недолго и работы лишиться: училки с такими... э-э-э...
- Что это, я вас спрашиваю?
- Где? - англичанка была так рада возвращению блудного Вильяма, что ей было
не до таких мелочей. - Ах, это? Это чепуха, дело житейское. Это ножичек такой.
Маленький рашн ножичек для... - тут она вспомнила, что есть в классах строго
запрещено, - для учеников. Иногда нужно бывает. Как указка тоже годится.
Завуч безмолвствовал.
Эпиграф: "Мальчишки и девчонки, а также их родители... весёлые истории
услышать не хотите ли?"
Сюжет для небольшого "Ералаша".
...однажды в понедельник (день и так-то тяжелый, а после дня рождения
особенно!) девочка Ася нагрузилась половиной тортика, пластмассовыми
тарелочками и вилочками, пачкой салфеток, прихватила свечек... потом
вспомнила про учебники, потом поправила юбочку, потом еще разок расчесала
волосы, потом пометалась между моими и своими законными духами...
- Мам! - господи, уже ведь в дверях была, что еще-то? - Мам! Я нож возьму - нам
в буфете не дадут, в классе же не разрешают есть! Мы тайно будем! Англичанка
разрешила, но чтобы тайно!
Она метнулась в кухню, пронеслась еще раз тем же стремительным домкратом по
дому... и тишина...
А надо сказать, ножи у нас дома... много у нас ножей, ах какие у нас ножи!
Самые лучшие мы привезли из России.
Мы прикупили их году в девяностом - в комиссионном или каком-то
коммерческом, что ли, магазине.
Туда кооперативы сдавали свою продукцию и ждали, пока продадут. И мы - в
девяностом было непросто обзаводиться хозяйством, а мы именно этим
занимались - часто туда захаживали.
И однажды увидели комплект ножей.
Профессиональный такой комплект, явно из хорошей стали, с наборными
ручками, нужных нам форм: этот для рыбы отлично, а вот тот для хлеба, если
багет, а этот... это были наши ножи, мы сразу поняли.
- Дайте нам, плиз! Сколько стоит?
И тут случилось страшное.
Всех наших наличных денег было меньше, чем значилось на ценнике...
продавщица прямо при нас поставила тот ценник... черт!
Их же через час не будет, у нас дома есть еще немного... ах какая вещь неведомые
тогда в Москве кредитки! девушка-девушка, пожалуйста, отложите нам, мы
сейчас-через-час!
Щаз. Коммерция не терпит промедленья - и... если кто захочет, я их продам.
Мы стояли, пересчитывая купюры и даже монетки: нам были нужны те ножи.
Наше семейное счастье было немыслимо без тех ножей.
Они прекрасно вписывались в несуществующую кухню еще не построенного
дома.
Наши еще не рожденные дети жаждали есть мясо, порезанное теми ножами.
Мои рецепты в ЖЖ, которого не было еще и в самых смелых эротических снах
его создателей, не напишутся, если у нас не будет тех ножей.
- А вот этим, - очередной раз выговорил по-английски муж, - прекрасно резать
помидоры... это же... профи! спешиал! томатос! ах и ох!
- Да, то есть йес, - сказал кто-то рядом с нами. - Точняк так и есть. Спешиал. Для
этих... томатос. И профи, там и клеймо есть. Вы берете - или чего?
Мы бы взяли.
- Мы, да, но... это наши ножи! Нам и не хватает-то всего ничего! Мы первые их
увидели! Там и ценник-то только что - и сразу мы! Мы их выпишем и... мы
почти всё заплатим сразу, а через час... не хватает-то чуть-чуть!
- Сколько не хватает? - мрачно спросил тот "кто-то".
Обыкновенный на вид мужик - в долг, что ли, сейчас даст двум незнакомым
идиотам, вцепившимся в набор ножей?!
- А... ну... да немножко, а вам зачем?
- Да затем. Давайте сюда ваши деньги. Девушка! Ножи с продажи сними... да-да,
сними, я сказал, дай сюда! вот так... забирайте! через неделю будут... это я не вам,
это я заведующей, а вы забирайте, сразу же видно: профи, в ножах понятия знает!
Тот точно спешиал. Томатос, да.
- А вы... кто? - санта-клаусам вроде был не сезон.
Да и не то время и место.
- Я - Мастер, - он ткнул в клеймо и, казалось, сейчас вынет из кармана шелковую
шапочку, но нет, обошлось без литературщины. - Я кузнец и ножи такие сам
делаю. По итальянским профессиональным каталогам. Я их только что принес,
вышел вот... глянуть, как они тут. Сейчас я вам расскажу, как их точить, и они
двадцать лет прослужат. Что как резать, он и сам, вижу, знает... итальянец, что ль?
Муж привык, что его считают итальянцем.
В девяностые он не соглашался на это и честно говорил, что турок.
Через десять лет стал отвечать "си" от греха подальше или кивать - как
глухонемой итальянец.
Однажды его приняли за итальянца в Стамбуле.
"Ты глянь: итальянец, а как хорошо по-турецки говорит!" - сказал какой-то
продавец в ответ на его уверения, что он свой.
Словом, ножи были у нас в руках - оставалось договориться, как отдать остаток
денег.
- На фига? - удивился Мастер. - Вы мне и так больше заплатили, чем я бы от них
получил: у них же тут надбавки всякие, а мне и так хватит.
Ножи прослужили двадцать лет.
Мы повезли их в Турцию - не придумав ничего лучше, как положить их, весь
набор, в ручную кладь.
Чтоб целее были. Дальнейшее было сложно и неприятно, но мы таки их довезли:
они, опечатанные после множества допросов, летели в кабине пилота... спешиал,
профи ножи, что поделать?
Они не могут без приключений.
...один из них и отправился в школу.
- Ма-ма-да-ра-гая! - сказала англичанка. - Что это?! Дайте мне, я сама порежу...
чтоб как бы чего не вышло... рашн ножичек, нда-а-а!
Потом она подружилась с тем ножом (его нельзя не полюбить, он такой!) и, пока
дети ели порезанный тортик, она пользовалась им вместо указки.
Праздновали-то они тайно, во время урока, ибо есть в классах строго запрещено,
и она одновременно что-то им объясняла.
С ножом в руке.
Он у нас такой... многопрофильный.
В полруки длиной.
Потом торт был съеден, какой-то сок не преминул разлиться на парту, и мальчик
Вильям был послан на дело: в туалет за - внимание! - целым рулоном бумажных
полотенец.
Ибо только Вильям, конечно же, знает, как именно извлечь не кусочки бумаги, а
целый рулон из штуковины с фотоэлементом.
И он пошел на дело.
Его не было минут десять.
Вообще-то Вильяма нельзя никуда посылать.
Он с первого класса славился тем, что мог в любой момент просто выйти из
класса, а то и из школы и уйти в неизвестном направлении.
Англичанка, знавшая историю Вильяма, решила, что больше никогда его не
увидит.
А заодно лишится работы, ибо отпустила - более того: послала на дело - ученика,
и какого ученика... господи, волновалась она, что же делать?
Нет, не надо его искать, будет шум на весь коридор, сидите все тихо, а то у нас
тут еще сок пролитый и тарелки неубранные, и кто-нибудь узнает про наш
парти...
... а в это время Вильям уже пришел на дело.
И понял, что погорячился - и ларчик с бумажными полотенцами открывается не
так просто.
Он не мог вернуться ни с чем.
На шум и грохот открываемого ларчика откуда ни возьмись сбежался завуч.
В приоткрытую дверь он заметил Вильяма, когда тот уже направлялся к выходу
из туалета, подозрительно пряча что-то немаленькое под свободный школьный свитер.
"Попался, голубчик! - радостно подумал завуч. - Теперь-то я тебя отчислю к
черту!"
И завуч затаился как-то так, что ничего не подозревающий Вильям...
Нет, он быстро заметил завуча и пустился бежать в класс... пусть училка сама
скажет, что послала на дело, и сама и выкручивается - насчет ларчика-то.
В Турции, как я вам уже докладывала, много молодых учителей-мужчин.
Завуч у нас... вполне-вполне не хуже любого аниматора.
Так что к финишу - к двери класса - молодые люди прибыли почти одновременно.
Вильям распахнул дверь.
Завуч вошел следом.
- А-а-а! Вильям! Где ты был столько времени?! - радостно закричала англичанка,
бросившись к двери и эффектно взмахнув рукой.
В руке у нее был спешиал русский нож - бессмысленный и беспощадный.
Эффект был достигнут.
Завуч, побледнев, смотрел на это орудие убийства.
- Что э-э-это у вас? - пролепетал он и оглянулся: не гнался ли за ним директор
или еще какой-нибудь ревизор.
Так недолго и работы лишиться: училки с такими... э-э-э...
- Что это, я вас спрашиваю?
- Где? - англичанка была так рада возвращению блудного Вильяма, что ей было
не до таких мелочей. - Ах, это? Это чепуха, дело житейское. Это ножичек такой.
Маленький рашн ножичек для... - тут она вспомнила, что есть в классах строго
запрещено, - для учеников. Иногда нужно бывает. Как указка тоже годится.
Завуч безмолвствовал.